Каждый, кто хотя бы пробовал начинать играть в Готику, слышал о паладинах. Доблестные воины Короля, несущие волю Инноса. Но как появился Орден паладинов? Каким образом появились первейшие из его представителей? Кто положил начало священному Ордену?

 

Орден Паладинов проводит конкурс прозаиков, в котором каждому форумчанину выпадает шанс рассказать о том, как он видит появление Ордена паладинов в истории Мордрага. Участвовать может любой желающий. Для участия в конкурсе необходимо выполнить следующие критерии:

1) Рассказ должен быть написан прозой.
2) В рассказе не должно присутствовать нецензурных или грубых выражений/высказываний. В тексте также не должно содержаться брани, матов и тому подобного.
3) Текст должен быть оформлен в соответствием с правилами и нормами русского языка.
4) Величина текста составляет минимум 4000 символом (с пробелами).
5) История должна базироваться на фактах из игры. Придумывать что-то новое можно, но в рамках разумного. Главное, чтобы это не противоречило канонам Готики. Arcania: A Gothic tale в этом конкурсе к Готике не относите. За основу первые три части (дополнение Forsaken Gods тоже не трогайте).
6) Наличие картинок, иллюстраций приветствуется. Впрочем, как и красивое оформление.


Лучшая по мнению судей работа будет вывешена в разделе Ордена Паладинов. Судить работы будет Орден паладинов.

Просьба лишний раз не засорять тему и писать только по делу.

 

Тема открыта для подачи заявок. Все, кто будет принимать участие - отпишитесь. Прием заявок завершится в 21.00 МСК в воскресенье. Позже обозначу дату и время начала конкурса.

Изменено 9 ноября, 201311 г. пользователем Zuboskal

Участники, занявшие первые 3 места получат медали и плюсы в репутацию. А также за 1 место 1200 монет в Казну Лагеря, за 2 место 800 монет и за 3 место 500 монет. Участники, не занявшие призовые места, получат утешительный приз в 200 монет. Организаторы тоже получат награду в Казну Лагеря в зависимости от успешности проведения турнира.

Участники, так же прошу вас о том, чтобы вы все свои великолепные рассказы оборачивали в спойлер.

Правила турнира составлены как в каменном веке 

Я типа тут флуд развожу или я модер Арены?

 

Предлагаю не писать сообщения участникам о том что они будут участвовать в конкурсе. Работы отослать Зубоскалу или тому из админов-смотрителей, кого он назначит.  Он (или назначенный) только может (если это уж так важно) в первом посте темы в конце дописать сколько работ уже принято на текущее время. Судить будут уже не работы конкретных участников кланов к которым испытавют симпатию или нет, а анонимные работы.)

 

Заявки нужны, чтобы определить, сколько людей участвует и участвует ли кто-нибудь вообще.

О предвзятости, я не думаю, что кто-то из проверяющих уже успел побрататься-поругаться.

Впрочем, если участников это так беспокоит, можно писать заявки смотрителю или Зубоскалу (Как Зубоскал скажет).

Правила составлены нормально.

@Half-Orc,

Я не считаю нужным слать работы мне. Заявки нужны, чтобы знать есть ли вообще участники, а если нет, значит надо продлевать конкурс. А иначе будем ждать и в итоге по нулям. Сколько раз конкурсы были клановые и всё было относительно спокойно. И Храм Зодчих и Маги Огня судили нормально. Были претензии к Зодчим по голосам, но теперь тема в общем доступе и все могут ознакомиться как голосовали. 

...судили нормально. Были претензии...

Заметь всё в прошедшем времени и хорошо что всё хорошо судили и не было особых споров. Но могут же и случиться. Зачем лишние проблемы, если можно заранее их избежать?

@Half-Orc,

Конкурс предусмотрен в открытом виде, чтобы всё было прозрачно, результаты голосования потом тоже будут опубликованы. Не нужно во всём видеть вселенские заговоры. В любом случае имеет место человеческий фактор и оценка каждого Паладина будет такой, какой он считает нужным, исходя из впечатлений от рассказов.

Все, кто будет принимать участие - отпишитесь.Позже обозначу дату и время начала конкурса.

Ну вот это тогда наверное будет лишним.

Тексты рассказов отправлять в эту же тему.

Отписываюсь как участник))))

Прием заявок завершится в 21.00 МСК в воскресенье. 

а можно мне тоже принять участия в конкурсе 

@Артур Ю, ну мы судьи в этом конкурсе, поэтому Орден паладинов участия не принимает. 

@Артур Ю, ну мы судьи в этом конкурсе, поэтому Орден паладинов участия не принимает. 

все я понял тогда 

и я попробую принести пользу своему лагерю/ордену а заодно порадую старину Сикера)

Участвовать быть может я буду. 

Буду участвовать.

А от Старого Лагеря может принять участие несколько человек? 

,

Может, это конкурс индивидуальный) 

Участие могут принимать все, кроме паладинов.

Конкурс не межлагерный. Так что можно.

Тогда пожалуй и в этом конкурсе приму участие. 

Тоже хотел бы принять участие.

Приветствую всех верных воинов Инноса. Я желаю принять участие в конкурсе.

Возник вопрос. Действие вроде как должно базироваться на фактах из игры. На каких фактах должно базироваться это действие, если фактов о паладинах попросту нет? Не помню ни одного персонажа, который говорил бы про то, в каком году возникли паладины и кто стоял у основания (может, просто играл невнимательно?). И далее - возможно ли в таком случае, написать какую-либо историю из жизни паладинов, которая произошла задолго до событий на Хоринисе. 

@Phoenix_NewDragon, подразумевается, что можно фантазировать, не выходя за рамки канона. Дабы не было таких вещей, как в аркании, вроде появления новых богов, которые стояли выше трех. Вообще, помнится мне, некоторые факты были. К примеру, в Готике 2 (если не ошибаюсь).

Вообще, пункт подразумевал, если будете использовать сюжетные события первых трех Готик, то не придумывать там каких-либо новшеств, которые коренным образом могли бы повлиять на общий сюжет.

Можно воспользоваться хронологией Мордрага, которая поможет в составлении рассказа.

Что касается второго вопроса. Можно писать как-угодно, если при этом будет раскрыт главный вопрос, а именно появление первых паладинов.

В том то и дело, что если рассматривать сюжетки Готик, то инфы там вроде как и нет. В любом случае, я уже знаю, о чем писать) 

Итак, прием заявок окончен. Вот список участников:

 

@Гарп

@Phoenix_NewDragon

@Алеф

@Грей

@Bad Wolf

@Хелдар

 

 

 

 

Вышеуказанные люди могут приступать к написанию рассказов. Срок - одна неделя. В следующее воскресенье в 21.00 по Московскому времени прием работ будет завершен.

Я желаю всем удачи и жду с нетерпением Ваших работ!

 

Чуть не забыл: работы отправляйте мне в ЛС с темой "Конкурс". Позже все работы будут выложены.

Срок сдачи продлен на один час.

Конкурс объявляется закрытым. Работы больше не принимаются. В течение следующей недели работы будут проверены и будет оглашен результат.

Итак, дамы и господа. Пришло время подвести итоги.

Как и обещал, выкладываю тексты, присланные нам участниками. 

Критерии проверки:

 

1) Русский язык - насколько грамотно написан текст (в соответствии с нормами русского языка). Сильно старайтесь не придираться, как никак творческий рассказ, а не диктант по русскому.

2) Сюжет. Насколько он показался вам интересным и насколько он раскрыт.

3) Оперирование фактами Готики. Как часто  и как сильно автор использовал канон в своем рассказе.

4) Степень раскрытости главной идеи. Как хорошо автор раскрыл главную тему текста, а именно как появился Орден паладинов и т.д.

 

 

Первое место -  Хелдар.

Цена веры.

 

- Ну расскажи! Ну пожа-а-а-луйста! – Хаген плаксиво скривил мордашку, в случае отказа намереваясь прервать столь любимые дедушкой минуты отдыха отвратительным ревом. Горанд, вздохнув, приоткрыл глаза. Сегодня от навязчивого внука спастись вряд ли удастся – неосторожное обещание поведать о славных подвигах былых времен было дано еще неделю назад. Впрочем, есть призрачный шанс…

- А кто позавчера чуть не сжег королевские указы времен начала правления Робара I? – нарочито грозно спросил Горанд.

- Не считается! Нечестно! – завопил малыш, чуя, что может остаться без долгожданной истории. - Это все свеча, она, она... там воск неправильный был!

Горанд усмехнулся. Настырность внука напомнила ему о собственной ушедшей молодости. Рассказать уже, что ли… Совесть-то иметь надо. Да и на то он и архивариус, чтобы помнить всевозможные были и делиться ими в случае необходимости со всяким желающим. Всяким желающим, имеющим на то право...

- Ладно уж, уговорил, - обрадовал Хагена дедушка. – Только чур слушать внимательно и не ерзать. И помни, что через час тебе еще к отцу в казармы забежать надо.

Дитя поудобнее устроилось на коленках Горанда, и тот, прищурившись на горевший в камине огонь, завел речь о далеких годах, когда…

 

***

 

… Робар убил зверя ОДНИМ ударом! – восклицал распалившийся Хьорн, меряя шагами довольно большую охотничью палатку. Даже завывавшая снаружи метель не могла заглушить пламенную речь нордмарского охотника, которую он, вдохновленный, вел на протяжении почти десятка минут. – Это ли не доказательство того, что нынче нам пора обратиться лицом к Инносу? Бог, что смог даровать столь великую силу простому мужу из наших рядов, сможет привести к процветанию и целый народ, - мечтательно улыбнувшись, Хьорн подошел к костру и присел возле него по правую руку от Йонса – темноволосого нордмарца с абсолютно обыкновенными, а оттого незапоминающимися чертами лица, возраст которого неуклонно приближался к тридцати годам. Тот не шевельнулся. Ярко-алые язычки пламени отблесками играли на броне Фарна - опытного и старого воина с бельмом на левом глазу и многочисленными шрамами, единственного из всего отряда носившего латный доспех с войлочной подкладкой вместо простой утепленной кожанки. Что ж, это было неудивительно – профессиональные охотники на орков другого облачения не признают, лишь металл способен защитить от сокрушительных ударов могучих тварей.

За все время тирады никто не проронил ни слова, даже обычно сыплющий шуточками в самый неподходящий момент Лирсон, молодой, а оттого тяготеющий к проказам и несерьезный паренек шестнадцати лет с золотистыми волосами до плеч, отличающийся очень приятной внешностью. Снаружи в тоскливую симфонию мерзлой унылой пустоши, состоящую из звуков разыгравшейся непогоды, влилось нечто, похожее на волчий вой…
            - Замечательные слова, Хьорн, - прервал затянувшуюся тишину Фарн. - Красивый слог, проникновенный тон… Только к чему все это?

- Я же сказал, что…

- Да будет тебе известно: мой слух пока ни разу не подводил меня, иначе не сидеть бы мне тут с вами в тепле и неге, - перебил воин. – Я повторю свой вопрос: к чему все это? Уж не решил ли ты забыть те самые обеты, что давал всего лишь пять лет назад? – лицо Хьорна помрачнело, собеседник явно попал в точку.

- А не забыл ли ты о своем обете, Фарн? Об истреблении орков любой ценой, о стремлении приобрести такую силу, что покончит с ними раз…
            - Ладно вам, - в разговор вступил Йонс, почуявший, что дело может дойти до драки, а то и до смертоубийства. – Пока что нам даже не известно точно, правдивы ли слухи, принесенные Лирсоном. Все мы знаем, как он любит приукрасить да приврать!

- Еще чего! Единственное, что я приукрасил в своей жизни, так это твою физиономию на арене, Йонс, - насмешливо фыркнул юноша. – Я сам видел и нашего дорогого друга Робара, и тот меч, которым он сокрушил тварь. Вот уж поистине клинок, достойный величайшего из вождей!

- Насколько я помню, Робар – не наш вождь. А Иннос – не наш бог, - Фарн смачно сплюнул под ноги, прозрачно намекая на отношение к обеим вышеупомянутым личностям. – Поэтому заканчивайте пустой треп и ждите, пока утихнет буря. Потом вернемся в клан – все равно пора доставить туда мясо и шкуры.

Хьорн, явно намеревавшийся возразить, поймал взгляд Йонса и прикусил язык. По древнему обычаю пререкаться со старшими, умудренными жизненными тяготами и невзгодами, не полагалось. Впрочем, без всяких слов было ясно: Хьорн от своего не отступится и рано или поздно еще схлестнется с Фарном в яростном споре… И хорошо, если без помощи клинка.

 

***

           

            Еще не рассвело, а небольшая экспедиция уже была готова выдвигаться в обратный путь. Навьюченный припасами, которыми следовало пополнить оскудевшие склады деревни, Лирсон недовольно пыхтел. Фарн с олимпийским спокойствием проверял снаряжение, пока хмуро косящийся на него из-под кожаного шлема Хьорн распределял оставшуюся поклажу между собой и Йонсом.
            Белоснежные внушительных размеров сугробы - щедрый подарок недавней пурги - громоздились там и сям, сухая снежная пороша, подгоняемая легким ветерком, норовила ослепить охотников. Впрочем, настоящего нордмарца такой ерундой не испугать – когда вся твоя жизнь проходит среди суровой беспощадной природы, попросту учишься не ждать от нее милостей.

            - А разрешили бы нам взять нарты да добрую пару верных волков, - сгибаясь под тяжестью мешков, разглагольствовал Лирсон, - так сейчас я б…

            - Полз в упряжке, - оборвал Фарн. – Слишком много жалоб и стонов. Так вы надеетесь отвернуть от себя духов и заслужить расположение вашего женоподобного Инноса?

            Юноша умолк, пораженный грубостью старого бойца. Тот всегда отличался крутым нравом и строгостью, не терпел неженок и любителей поплакаться на жизнь, однако же никогда не позволял себе оскорблять братьев по крови и безразлично относился к чужим предпочтениям. «Видать, крепко задел его Хьорн своими размышлениями», - рассудил Лирсон, подтягивая заплечные ремни.

            Нацепив на ноги самодельные лыжи, путники двинулись в сторону клана Волка – ориентиром служил едва заметный в морозном воздухе белый дымок, курящийся над хижиной вождя. Шли молча, каждого терзали думы о грядущих переменах. Даже легкомысленный весельчак Лирсон понимал – далеко не каждый день объявляется кто-то, призывающий пустить привычную жизнь под откос ради неизвестного божества и его чуждых целей. Кто-то увлечется этими идеями, кто-то откажется слушать, а кто-то… Нет, нынче перемен не избежать.

            «Будь что будет, Робар эту кашу заварил, пусть он и расхлебывает. А мне бы только повидаться с моей милой Халлой», - как и пристало всякому возмужавшему пареньку, Лирсон уже успел приударить за деревенской красавицей. Теперь он только и ждал того мига, когда, гордый и мужественный, вернется с богатой добычей, чтобы возлюбленная…

            Йонс плелся, вперив взгляд в пустоту перед собой. Текущее положение дел его никак не устраивало. Меньше всего на свете охотник жаловал события, вырывавшие его из привычного мира, уравновешенного и целостного, в котором все было расставлено по полочкам: дом, семья, обязанности, подчинение… Не давало покоя и поведение Хьорна – тот слишком уж пылко отстаивал честь Инноса, враз забыв о прежних духах-покровителях. Не к добру…

            Главная заноза Йонса, в отличие от друзей, шагала прямо, исполненная величия, с высоко поднятой головой. Нордмарец чувствовал, что его заполняет некая неведомая сила, разливая по телу приятное тепло и захватывая дух. Хьорн не сомневался – это знак. И знак добрый. «Непременно нужно повидать Робара и узнать, как именно он сразил зверя. Собственными глазами узреть уже ставший знаменитым клинок. И доказать Фарну, что он неправ и что…»

            Убийца орков даже на лыжах ступал мягко и уверенно, зорко поглядывая по сторонам. Лицо воина, как всегда, не выражало ни единой эмоции, и угадать, о чем думал старый рубака, было невозможно. Впрочем, стало ясно, что разговор с Хьорном не прошел для него бесследно. Этот человек не привык, присягнув на верность, через мгновение забывать жаркие слова клятв. Подобные натуры допускают в чертоги своего сердца лишь избранных, и для Фарна таковыми стали исконные творцы, которым поклонялись нордмарцы. Его преданность своим богам не знала границ, и кому ведомо, чего стоит ожидать от…

            Внезапно округу прорезал пронзительный волчий вой, заставивший Йонса и Лирсона вздрогнуть.

            - Вот не было печали, - пробормотал Йонс, освобождая нывшую от тяжелого груза спину, снимая лыжи и проверяя тетиву тисового лука. Времени, чтобы подготовиться и достойно встретить голодных тварей, оставалось совсем немного. Вот уж из-за видневшейся впереди шапки сугроба показался первый зверь. За ним еще и еще – целая стая, около десяти-пятнадцати тварей. Они стремительно начали окружать невезучий отряд.

Быстрыми заученными движениями охотники натянули тетивы, Фарн наблюдал за этой картиной, скрестив руки на груди. Так и положено вести себя наставнику (а у нордмарцев это – любой, кто хоть чуточку старше), пока его подопечные преодолевают опасности, дабы укрепить дух, закалить волю и хлебнуть из горькой чаши опытности. Никакие обстоятельства не были способны заставить Фарна изменить древнему обычаю и справиться с животными самому, чтобы без лишних волокит устремиться в деревню.

            Засвистели метко пущенные стрелы: два волка грохнулись наземь, один завертелся, ужасающе взвыв от боли и ярости. Правда, потери не помешали оставшимся членам стаи продолжать начатое – кольцо смыкалось, вокруг, как назло, не было ни единого деревца или более-менее крупного сугроба. Только тот, что впереди, оказавший медвежью услугу четверке соратников.

            Еще три смертоносных снаряда – и в своре недоставало уже четырех тварей (Лирсон в спешке промахнулся, Хьорн лишь слегка задел вожака). Отбросив ставшие бесполезными луки, охотники схватились за мечи.

            Первым принял удар Йонс – один из волков рискнул попытаться быстрым прыжком повалить противника на землю. Однако зверю попался не зеленый новичок: быстрый удар меча в точно выгаданный момент прервал стремительный скачок, туша пала у ног ловкого охотника. Со злобным рычанием бросились в бой и остальные твари.

Хьорн справился с пришедшейся на него парой довольно быстро: внутри нордмарца продолжало пылать пламя мощи, рука словно стала единым целым с клинком.

Бедняга Лирсон отмахивался сразу от троицы кровожадных хищников. Сумев прикончить одного удачным выпадом, он был повален и прижат к земле крепкими лапами. Смертоносные челюсти почти сомкнулись на горле, защищенном лишь воротником кожанки. Но тренировки и наставления мудрых учителей не прошли даром: вдавленный в снег, юноша схватил волка за передние лапы, оторвал от себя и, собрав все силы в кулак, сумел отшвырнуть гнусную тварь прочь. Время было выиграно не зря – на помощь подоспели товарищи, прикончившие наседавших на Лирсона животных. Теперь, когда опасность практически миновала, «подопечные» обернулись в сторону Фарна. И замерли в немом изумлении.

            Старый воин стоял, недвижимый, точно высеченная изо льда статуя. Шагах в семи от него уселся на задние лапы крупный свирепого вида волк – вожак стаи, давеча оцарапанный стрелой Хьорна. Человек и зверь пристально смотрели в глаза друг другу; взгляд серых с зеленоватым отливом глаза волк словно вступил в дуэль с прямым твердым взором бывалого нордмарца. Удивительная сцена продолжалась около полуминуты. Затем, издав протяжный вой, предводитель ныне покойной своры бросился на Фарна. Молнией сверкнуло лезвие двуручной секиры, и еще один труп украсил поле брани, где схлестнулись в жарком поединке слуги безжалостной природы и истерзанные тревожными мыслями люди. Последний волк, что все это время держался в сторонке, с жалобным визгом унесся куда-то по направлению к густому сосновому бору, маячащему вдали.

            В раздумьях опершись на рукоять верного оружия, Фарн смотрел вслед ретирующемуся зверю, единственному из врагов, кому удалось целым и невредимым покинуть злосчастное местечко. Мельком глянув на распластанный у его ног труп, он водрузил боевой топор на прежнее место, за спину, и отрывисто бросил:

            - Мешки на плечи – и в дорогу. Нужно успеть до вечера.

            Лирсон и Йонс бросились было исполнять распоряжение, однако их остановил голос Хьорна:

            - Как только узнаем, что ты устроил.

            - Лучше не мешкать, нужно успеть до вечера, - спокойно повторил Фарн. Не стоило обманываться отсутствием повышенных тонов или эмоций в звуках его речи – настоящий нордмарец умеет хранить трезвость ума и холодную рассудительность, даже когда внутри него все кипит и бурлит от гнева. А неподчинение приказу – лучший способ вывести из себя вообще любого начальника…

            Хьорн не ухватился за оружие только по двум причинам: друзья и традиции. Негоже было устраивать резню на глазах у Йонса, а уж тем более Лирсона. К тому же маловероятно, что они пожелают сохранять нейтралитет в подобной ситуации. Но сдерживали разъяренного (Хьорн изо всех сил старался не выдавать своих чувств, но вряд ли у него это получалось столь же хорошо, как у оппонента) охотника и древние, как мир, обычаи: не поднимать руку на брата по крови, не обращать меч против того, с кем ты связан единым именем клана. И в этот раз Хьорн смирился и не стал разжигать усобицу. Но нордмарец чувствовал, что в следующий раз он наверняка не сможет сдержаться. А уж что будет тогда…

            - Йонс, давай я возьму вот этот тюк, вроде бы… - Лирсон не успел договорить – над тем местом, где располагалась деревня, полыхнула ослепительная огненная вспышка. Раздался грохот, небо окрасилось оранжевым пламенем – и все стихло так же быстро, как и началось. На секунду остолбеневший, Лирсон бросился было по направлению к селению, однако его затормозили глубокий снег и негромкий оклик Фарна:

            - Припасы – с собой. Шагу прибавить. Держаться за мной.

 

***

           

Необыкновенная тишина – вот что поразило вошедший в деревню отряд. До заката оставалось еще около полутора часов, но не было слышно ни детского смеха, ни щебечущих женских голосов, ни лязга стали на арене. Клан будто в одночасье вымер, оставив после себя лишь струйки дыма над жилыми домами да разбросанные там и сям корзины и мешки. Йонс быстро забормотал что-то под нос, видимо, вознося молитву духам.

            Фарн, сделав знак остановиться, осторожно прошел в сторону кузницы – и едва успел увернуться от вылетевшей из дверей стрелы.     

            - С каких же это пор братьев встречают огнем и мечом, а не добрым словом и теплым кровом? – провозгласил ратник, продолжая шагать по направлению к обители мехов и наковален. Там послышались возня и тихая брань, а затем дверь в кузню широко распахнулась, и оттуда навстречу Фарну выступил Торв – правая рука вождя, его первый помощник и советчик. Он почтительно кивнул подходившему воину – охотников на орков уважали все, начиная от трехлетнего несмышленыша и заканчивая седовласыми старцами.

            - Прими мои извинения за это недоразумение, брат по крови. Увы, но нынче в нашем мирном стане поселились вражда и рознь, а потому всякий рискует стать их жертвой - молвил советник, оглядывая всю компанию цепким пристальным взглядом. Его темно-серые глаза остановились на тюках с мясом и шкурами, и Торв заметно повеселел.

            - Воистину великий дар вы преподнесли страждущим в минуту невзгод. Наши запасы на исходе, пополнить их негде – мятеж… - Торв осекся. – Наши помутившиеся разумом сородичи во главе с глупцом Робаром захватили склад с провиантом. Впрочем, довольно слов! Входите скорее, обогрейтесь и перекусите после долгой, - помощник вождя посмотрел на оставленные когтями волка кровавые борозды на груди Лирсона, - и, как вижу, опасной дороги.

            Просить дважды не пришлось – путники с преогромным удовольствием воспользовались великодушным приглашением и вошли внутрь. Там, как оказалось, располагалась временная ставка вождя Храппа – сам он восседал на сооруженном на скорую руку подобии трона, вкруг него толпились телохранители – самые закаленные мужи клана – и прочие воины, нашедшие приют в небольшом доме. После положенного обмена любезностями (которые, впрочем, на данный момент волновали именитого предводителя менее всего) членам отряда предоставили возможность утолить разыгравшийся голод скудными остатками продовольствия. Пока Йонс и Хьорн уплетали за обе щеки жареное мясо, Лирсон, стараясь не привлекать внимания, выскользнул из-за стола. «Отправился искать Халлу, не иначе», - решили охотники. Фарн же тем временем о чем-то беседовал с вождем, то и дело отрицательно покачивая головой.

            Весть о том, что в ближайшие дни не придется затягивать пояса и грызть жалкие крохи, стремительно разлетелась среди сторонников Храппа. Трапезничающих охотников то и дело подходили поздравить, похвалить или же просто дружески похлопать по плечу. Долетали до них и обрывки оживленных разговоров: по всему получалось, что клан разделился на две примерно равные части. Большинство женщин и нордмарцев старой закалки осталось верно прежним порядкам, а горячая кровь юнцов повела их на сторону Робара. Впрочем, переметнулись на сторону посланника Инноса не только желторотики – до Йонса донеслось произнесенное почтительным шепотом: «Слыхал? Дункад тоже с ними».

            Разрешилась и загадка таинственной вспышки: как оказалось, противоборствующие стороны попытались вести переговоры. Попытались, разумеется, неудачно, и «этот продажный варвар», доказывая могущество своего нового покровителя, использовал «мерзкие фокусы». На землю падали сгустки чистого пламени, в разверзшихся небесах полыхали молнии, сверкали ослепительные зарницы – было, чего испугаться. Что поразительно – ни искорки не долетело до плотного строя людей Храппа, да и дома остались целы, хотя вокруг все полыхало и гремело, разрываемое беснующейся стихией. После этой демонстрации несколько бывших союзников вождя без раздумий примкнули к новому лидеру. А Робар пригрозил в следующий раз направить данный ему дар против всякого, преграждающего путь его господину.

            Внутри Хьорна зрел один-единственный вопрос, не дававший ему покоя. Улучив момент, он обратился к одному из очередных чествовавших его воителей:

            - Скажи мне, брат по крови, нельзя ли прямо сейчас взглянуть на Робара, что именует себя Избранным нового бога?
            - Увы, но всякий, кто воспользовался нашим убежищем, уже не может покинуть его. Разве что с позволения досточтимого вождя, но в таком случае тебя наверняка прикончили бы на подходах к укрытию изменников, - отвечал тот. – Впрочем, с этим гнусным предателем назавтра назначена встреча. Может, в этот раз он не будет пускать нам пыль в глаза сиянием своего ржавого куска железа, что зовется клятвопреступниками клинком Инноса. И уж тогда… - глаза нордмарца сверкнули.
            Хьорн кивнул и, выслушав очередную порцию теплых слов и опустошив кружку доброй медовухи, отправился в соседнюю комнату, где на полу были постелены жесткие шерстяные одеяла. Сняв кожанку и положив рядом с собой меч, усталый охотник с блаженством закутался в одно из них и погрузился в крепкий беспробудный сон.

 

***

 

            - …ай, Хьорн!

            - Вставай! Ну же!

            Новый, тревожный и взволнованный голос вмешался в сон нордмарца, и он рывком сел. Серый предрассветный сумрак окутывал комнатку, на примитивных ложах не было ни души. Рядом на корточках сидел Йонс, уже минуту безуспешно пытавшийся вырвать товарища из объятий Морфея. Выглядел он неважно: бледный, со здоровенными мешками под глазами и дрожащими пальцами. Впрочем, внешний вид охотника вполне соответствовал происходившим событиям.

            - Нашел время дрыхнуть, - сердито, но с облегчением прошипел Йонс. – Отряд Храппа уже отправился на последние переговоры с Робаром и его прихвостнями. Нам тоже нужно быть там, так что поторопись. Вряд ли нас будут дожидаться, прежде чем… умолкнув, компаньон Хьорна многозначительно чиркнул пальцем по горлу.

            - Неужто нельзя избежать кровопролития? («Так-так, меч на месте, покрепче затянуть тесемки у горла, а еще…»)

            - Шутишь? Робар от своего не отступится, равно как и Храпп. И тогда останется только один, не раз испытанный нашим народом, способ, - Йонс хмыкнул, направляясь к выходу. У самой двери он бросил через плечо:

            - Вождь выставил всех мужчин, которые могут сражаться. Уверен, что и противник поступит так же. Если заключить мир не удастся, немногие смогут еще раз обнажить свой клинок во славу клана Волка…

 

***

 

В былинах и преданиях погода всегда гибко и услужливо подстраивается под нарисованную устами сказителя картину. Битва со злейшим врагом происходит в страшнейшую бурю под вой разъяренного вихря, братоубийство сопровождается раскатами грома и молниями, потеря родных оплакивается дождем. Однако действительность, как известно, куда несговорчивей легенд, и потому на главной площади, где встретились сыны некогда единого клана, сияло ласковое по меркам снежной страны солнце, суровые лица воинов овевал ненавязчивый ветерок, а вокруг искрились мириадом хрустальных песчинок кристаллики снега. И среди этого благолепия неизбежно должна была пролиться кровь…

            - Итак, Храпп, - выступивший вперед Робар пренебрег принятым обращением, презрев губительные последствия, - надеюсь, мои слова были хорошенько обдуманы. Ты прекратишь мешать мне в исполнении великой воли Инноса? Освободишь, наконец, выход из деревни для моих людей? Перестанешь уговорами и угрозами удерживать на своей стороне доблестных мужей, способных своими деяниями покрыть славой себя и огненного владыку?

            Торв раскрыл было рот, чтобы ответить за вождя, не отличавшегося красноречием, но тот неожиданно заговорил сам:

            - Верно говорят, Робар, что яблоко от яблони недалеко падает. Твой папаша был такой же остолоп и упрямец, а потому и издох в безвестности. Но я помню его, балаболил про вещи, о которых нашему народу и подумать стыдно – не всегда следовать советам духов, заключить перемирие с орками! Он вырастил достойного себя щенка – с еще более безумными идеями и замыслами, к тому же болтливого и чтящего подлость за подвиг. А вы, - Храпп окинул рать соперника ненавидящим взглядом, - ваши трупы я кину на потеху волкам и саблезубам! Никто не уйдет отсюда с именем лжебога на устах! Сегодня духи попируют на останках своих врагов!

            - Что ж, вот такой ты выбрал путь? - мрачно вопросил Робар. – Тогда судьей нам будет острая сталь.

            -  Прекрасно, редко такие слова услышишь от труса и лжеца! Но, - Храпп обратился к своему небольшому войску, - мне надо знать: не притаились ли среди вас еще пригретые гадюки, жаждущие переметнуться на сторону еретиков? В вас осталась еще хоть капля чести настоящего нордмарца? Если нет – бегите прямо сейчас, поджав хвосты, бегите к богу Робара, который обожает предателей и смутьянов!

            Звенящая тишина повисла над площадью, и в ней отчетливо было слышно произнесенное зычным голосом:

            - За оскорбление Инноса ты заплатишь высокую цену, Храпп. Уж я об этом позабочусь.

            Сквозь расступившиеся ряды войск вождя в сторону Робара прошествовал Хьорн и преклонил пред ним колено. Затем, встав, обратился к бойцам Храппа:

            - Братья по крови! Иннос велит вам: обратите оружие против истинного врага, не обнажайте его против того, кто еще вчера был вашим другом. Узрите…

            - Заткни пасть! – Фарн выглядел воистину ужасающе: глаза налились кровью, зубы белели в зверином оскале, руки крепко сжимали верную секиру. – Позор для наставника видеть, что его ученик не усвоил главные уроки! О преданности! О незыблемости творцов! Следовало прикончить тебя еще там, в лагере! Но, - старый воин постепенно усмирял эмоции и говорил уже спокойнее, - я исправлю эту досадную ошибку.

            Хьорн не ответил на гневную речь; он выискивал кого-то в толпе сторонников Храппа, и, наконец, встретившись взором с глазами Йонса, громко произнес:

            - Теперь мне нет нужды рассказывать о том, в кого превращают наши междоусобицы старых товарищей! Фанатичные убийцы, готовые рубить головы во имя спесивых духов и их желания сохранить былую власть – этим вы хотите стать? Таким видите будущее нашего народа?

             - Нет, - вдруг заявил Йонс. В душе его горел неведомый прежде огонь, изгнавший в темные уголки души когтистый страх, до того цепко сжимавший сердце охотника. – Мне не нужны покровители, желающие бросить родных и друзей в пучину хаоса! Иннос готов принести порядок – и я иду за Инносом! – с этими словами новоявленный союзник Робара смело шагнул вперед…

            … И рухнул навзничь с раскроенным черепом. Фарн пнул его тело носком сапога, еще раз погружая обагренную кровью секиру в тело несчастного Йонса. Черты лица убийцы окаменели, на лице застыла маска холодной безразличности и презрения.

            - Слаб бог, неспособный защитить своих детей! Слаб ложный бог и его псы! Долой…

            - Фарн! Фарн, что ты… что ты наделал? – Лирсон, до того затерявшийся в толпе, ринулся к Йонсу, но отшатнулся, увидев, что другу уже не помочь. – Ты… Ты… И это-то во имя духов!? – пронзительно завопил юноша, чуть ли не переходя на всхлипывающий визг. – Зарубить боевого товарища в спину, словно орк? Нет… Нет… – Лирсон все пятился и пятился.

            - Только так я мог освободить его из плена лжебога. И так поступлю со всяким, кто осмелиться произнести вслух его имя!

            - Нет! – голос Лирсона, все повторявший это слово будто молитву, окреп, нотки его отдавали звоном лязгающего железа. – Ты сошел с ума, а не они, Фарн! Ты забыл обеты, ты поднял руку на брата! Оправдать это нельзя никакими благородными целями! – Лирсон уже приблизился к цепи воинов Робара, и та разомкнулась, позволяя юноше занять место в первых рядах. – Это безрассудство нужно прекратить, и если сие подвластно только Инносу – мне не жаль будет погибнуть, сражаясь на его стороне.

            Хьорн, безмолвно наблюдавший за разыгравшейся драмой, теперь вновь заговорил:

            - Никто из вас не остановил руку, принесшую смерть Йонсу. Вижу, у духов по-прежнему остается кроткое послушное стадо, способное действовать лишь по чужому указу.

            - Довольно! – крикнул Фарн, взявший инициативу управления в свои руки. – В атаку!

            Никто не шевельнулся.

            - Тогда знайте, - продолжал Хьорн, - знайте, что Иннос явил мне будущее и дал силу, недоступную невежественному слепцу. Во сне поведал он мне свои замыслы и приказал: «Неси свет мой в мир, освободи землю от терзающей его Тьмы, как некогда Вечный Странник! Так и сделай, Хьорн!». И теперь я, - Хьорн на мгновение замолчал, глядя прямо на Фарна, - паладин, воин Инноса!

            Выпущенная одним из солдат Храппа одинокая стрела, тоскливо звякнув, отлетела от доспеха Робара. Этот сигнал словно пробудил армии двух лидеров, зачарованно внимающих словам священного воина. Спустя мгновение завязалась жаркая схватка.

 

***

            В тот день на поле брани сошлось порядка восьмидесяти человек. Рубили, кололи, буквально перегрызали друг другу глотки – в противников словно вселилось нечто, с неистовством жаждущее пролить реки братской крови.

            Лирсон, вынужденный тягаться с куда более опытными врагами, едва успевал отражать град ударов подобранным с земли щитом. Постепенно отступая, он умудрился стряхнуть почти всех неприятелей, но один воин, не желая уступать, продолжал теснить юношу. Приглядевшись, Лирсон с ужасом узнал в нем Свана – отца Халлы. Тот, заметив преобразившееся лицо соперника, прохрипел:

            - За дочку брюхо вспорю, проклятый ублюдок! – и заработал мечом с удвоенным усердием.

            Это и подвело немолодого бойца: не рассчитав собственные силы, он быстро вымотался, и теперь Лирсон мог без труда выгадать момент и покончить с остервеневшим от ярости Сваном. Но его руку удерживала любовь к Халле. Как сможет она жить рядом с тем, кто собственноручно вогнал в ее отца локоть холодной стали? Как сможет простить смерть любимого родителя? «Нет, нельзя…»

            Щит был выбит из рук уставшего Лирсона ловким ударом, а затем сам его обладатель был опрокинут мощным ударом кулака. Поспешно вскочив, он увидел стремительно летящий к нему клинок…

            Хьорн быстро пробил себе дорогу к главной цели – Фарну. Тот, размахивая своей огромной секирой, уже успел прикончить троих или четверых и теперь рванулся в сторону Робара, сдерживающего натиск целой группы врагов. Паладин бросился наперерез, успев в последний миг остановить смертоносный полет боевого топора, занесенного над головой будущего короля. Чудо – одноручный меч выдержал удар.

            - Хочешь освободиться первым, Хьорн? Сбросить оковы лжебога? Давай, я помогу тебе! – все прежнее, что составляло сущность Фарна, исчезло: теперь он больше был похож на спятившего старика. Старика, который неплохо управлялся с секирой и хотел сделать из черепов почитателей Инноса винные чаши.

            - Остановись! Неужели духи окончательно поработили твою душу? – Хьорн провел стремительную атаку, но противник с легкостью отразил все выпады и рассек воздух всего лишь в каком-то сантиметре от лица паладина.

            Обезумевшие глаза Фарна на мгновение прояснились, но в следующий же миг он вновь насел на Хьорна, не давая тому возможности вновь перехватить инициативу.

            Контратака.

            Финт.

            Уклонение.

Могучи были посланники высших сил, и ни один из них не мог одержать верх. Рядом с ними падали поверженные союзники: приятели, знакомые, друзья. Братья по крови.

Редели ряды нордмарцев, но победитель еще не определился – то рать Храппа усиливала натиск, то Робар громогласным кличем подбадривал воинов, и те с новыми силами бросались в бой. И неизвестно, чем бы закончилась эта резня – очевидно лишь, что грудами бездыханных тел, но внезапно окрестности пронзили звуки хрипящего боевого рога и нарастающий топот.

- Что за… - пробормотал Торв, пока уцелевший в сражении.

- Орки! – к полю боя, истошно крича, бежала одна из женщин клана. – Орки приближаются!

Мимолетного замешательства Свана хватило, чтобы ничего уже не соображающий от испуга и желания выжить Лирсон навылет проткнул его своим мечом. Отец Халлы, медленно оседая на землю, пытался удержаться на ногах, но рана оказалась смертельной. Его палач, совсем потеряв какую бы то ни было связь с реальностью, шатаясь побрел прочь, уставившись пустыми, лишенными выражения осмысленности, глазами.

Фарн, усмехнувшись, воззрился на Хьорна:

- Паладин! – хриплый смех огласил округу. – Герой Инноса! Духи подготовили тебе и твоим дружкам последний сюрприз! Если братья не могут одолеть вас во имя правого дела, пусть все здесь сгорит дотла! Мы недостойны жить! Мы все отступники и еретики! Пусть кровь смоет наши грехи! Пусть…

Сердце Хьорна сжалось от печали: горько было смотреть на бывшего друга и наставника, ныне пожираемого безумием. И в левой руке паладина, которую он воздел к небу, зажегся огонь. Огонь, который можно контролировать.

- Смотри! Смотри! – выкрикнул Хьорн не своим голосом. На какие-то мгновения его разум был отдан чему-то, чего простой человеческой мысли не постичь. Пламя все ярче разгоралось в длани Хьорна.

Мерцание сгустка словно приковало к себе взор Фарна. Мутная пелена, которой были затянуты его очи и разум, постепенно рассеивалась. Рассудок, с которым воин чуть не расстался насовсем, вступал в свои права. Фарн, поднял свою секиру вверх и громоподобным голосом приказал:

- Все ко входу! Сдержим их там! Скорее!

К нему присоединился и Робар:

- Волосатые твари собираются накрыть нас арбалетным огнем! Луки на складе, берите луки! Ну же!

И объединившееся, хотя и заметно приуменьшившееся, войско клана Волка, забыв об усталости и истощении, спешно приготовилось дать отпор настоящему врагу – оркам, окружившим деревню. Запели тетивы, сверкнули клинки и…

 

***

 

            - Хаген! Мы же договорились! – сердитый отец заглянул в комнатку, стены которой уже более часа впитывали в себя захватывающую историю, рассказываемую Горандом. В камине давно тлели лишь уголья, порождая на стенах пляшущие и кривляющиеся тени.

            - Опять ты его заболтал, отец! Я же просил…

            - Да-да, я помню, - виновато откликнулся Горанд. – Совсем чувство меры потерял на старости лет. Так что, - обратился он к Хагену, - шагом марш в…

            - Но ты же не закончил! – заканючил мальчик. – Чем все закончилось? Они победили орков?

            - Грон, - Горанд проницательно взглянул на сына. – Нет ли у нас еще пяти минут? Помнится, ты тоже не любил незаконченные истории.

            - Папа! Еще совсем немного! – подключился Хаген.

- Ладно, - смягчился Грон, - так и быть, еще пять минут в вашем распоряжении. Но если опять обо всем позабудешь… - Хаген кивнул, с грустью покосившись на добротный отцовский ремень.

            Грон, хлопнув дверью, вышел, а Горанд, максимально используя отведенное время, вкратце пересказал конец легенды:

            - Да, внук, орки были разгромлены: они не выстояли против мужества клана Волка и отряда нордмарцев, прибывших из селения Молота, чтобы выяснить причины таинственной вспышки.

            - А что же стало с Хьорном? И Фарном? Они помирились и отправились вместе рубить врагов?

            - Увы, нет. Фарн пал в бою, защищая Робара от наседавших противников. Он искупил совершенные преступления ценой собственной жизни. Хьорн же выжил – и стал правой рукой Робара, главой ордена паладинов. Первым он принял в ряды воинов будущего короля своего друга Лирсона, чудом выжившего в бойне. Правда, его нашли в собственной постели с кинжалом в груди два дня спустя. Говорили, что это сделала Халла, узнав о том, кто убил ее отца. Любовь к родителю оказалась сильней любви к мужчине, - Горанд вздохнул. – Саму Халлу никто больше не видел. Что же до остальных – большинство, зализав раны и почтив память умерших, отправилось вслед за Робаром. А он, как известно, объединив воинов всех кланов, спустился с гор со своей армией и обрушил свет Инноса на головы орков, позже основав новое королевство – нашу Родину. За время завоеваний орден паладинов разрастался: к нему присоединялись те, кто сумел показать свою силу и доблесть. Главой его стал сам Робар, которому Хьорн уступил обременявшее лидерство. Однако стоит помнить, что в горах Нордмара до сих пор живут те, кто отказался присягать на верность Инносу. Они ревностно оберегают традиции и обычаи, воспевая предков и поклоняясь тем, кому считают нужным.

            - Деда, дедушка.

            - Ну?

            - А что за зверя сразил Робар своим священным клинком?

            - Это неизвестно никому. В летописях сказано, что его сотворил Белиар, но… Ясно одно: жители безоговорочно поверили Робару, даже не попросив доказательств, а значит, зверь был непростой. Впрочем, дело тут может быть и в том, что для нордмарского воина ложь недопустима.

            - А меч? Отчего же Робар не призвал его силу себе на помощь?

            - Согласно сохранившимся записям, простой смертный не мог распоряжаться им по своей воле. Иннос не желал спалить своих будущих последователей, а потому не разрешил Робару обратить мощь своего оружия против сторонников Храппа.

            Хаген минуту обдумывал услышанное, и Горанд забеспокоился:

            - Зря я, наверное, выбрал эту историю, рановато тебе еще, не понял…

            - Нет, - удивительно умные глаза ребенка были устремлены на архивариуса. – Я все понял. Только вот…

            - Что?

            - Папа говорил, что все воины без раздумий пошли с Робаром убивать орков во имя Инноса.

            - Да, летопись гласит именно так. Но хроники ордена паладинов и предания нордмарцев преподносят события тех дней в совершенно ином свете. И мне они кажутся более правдивыми, поэтому я пересказал именно их.

            - Хорошо. Надо будет сказать папе…

            - Необязательно рассказывать об этом вообще кому-либо. Просто сохрани в своем сердце то, что услышал здесь сегодня. Помни героев, которые сражались, чтоб ты мог жить. И самое главное, - старик сделал паузу, заостряя внимание внука, - знай, что каждый может совершать ошибки, но вера, дружба и самопожертвование способны развеять их последствия.

            - Я запомню, - тихо промолвил малыш, слезая с коленей Горанда и направляясь к двери. – Но постараюсь вообще не позволять себе совершать ошибок. Особенно тех, что могут причинить боль другим людям…

 

***

 

            - Лорд Хаген! Орки прорвали оборону у восточных ворот! Паладинам не выстоять! Командуйте! Сделайте хоть что-нибудь!

            Командор стоял, опершись на стол и устало склонив голову.

            - Контратака? Отступление? Лорд Хаген!

            - Где же я просчитался? – Хаген поднял голову. Его лицо выражало безмерную усталость и безразличие. – Когда допустил ошибку? Не знаю, не могу понять, - главнокомандующий во внезапном порыве злости и обиды стукнул кулаком по дубовому столу.

            - Лорд…

            - Но самое главное, - не слушая, продолжал паладин, - почему в моей душе не осталось места искренней вере, бескорыстной дружбе и преданности, состраданию? Когда я успел растерять все это? Горанд, мудрый старик… Ты был прав, а я… я потерял все. Теперь мою ошибку не исправить. – Хаген опустил забрало шлема и взял в руки стоящий рядом двуручный рудный меч. – Я искуплю долг кровью, как это некогда сделал Фарн. К воротам, - приказал он гонцу, - передай, что мы будем стоять до последнего!

Комментарии к работе. Оценки по критериям:

1. В целом, грамотно все расписано, добавить нечего, 10 баллов.

2. Все судьи остались довольны сюжетом и поставили полный балл. Затянуло, было очень интересно читать.

3. Оперирование фактами Готики. И здесь мнения сошлись, поставили 9 баллов. Но все же можно было кое-что добавить.

4. 6 баллов. Элементы описания основной идеи присутствуют, но их недостаточно, можно было бы доработать это

Итог: 34 балла из 40.

 

 

 

Второе место - @Алеф

 

 

И Иннос сказал Робару: спустись с гор и уничтожь моих врагов…

И Робар начал войну против орков. И весь гнев Инноса был с ним… Робар побеждал…
Когда все враги были мертвы, Иннос сказал ему: именно здесь ты должен основать свое королевство. И Робар поступил так, как было велено…

Предания истории, а верны ли они?

 

Предательство.

 

Смерть очищает. Что может быть чище и добрее смерти? Любой грешник, вор и  насильник, герой и подлец перед ее лицом они становятся равными. И неважно то, как ты умер – с высоко поднятой головой или ползая в ногах врага, вырезавшего твою семью, умоляя его пощадить тебя. Смерть делает нас равными, она, очищая человека, превращает его в невинного агнца, готового вступить на новый путь. И как может быть злым то божество, которое любому дает новый шанс? Шанс начать все сначала и переписать свою судьбу заново. Да, родившись вновь в теле младенца, ты не будешь помнить своего прошлого, но это тоже благо, благо войти в мир с чистым сознанием и без кандалов грехов в памяти. Смерть дарит свободу. Свободу от близких и от врагов, от обязательств и обязанностей. Свободу от рабства и власти. Только смерть делает человека равным богам. Так было, так есть и так будет. Не получилось в этой жизни – получится в другой. Вы, смертные, не понимаете, как вы счастливы, имея возможность умереть. Что? Я чувствую твои сомнения, ты не веришь, что смерть – это начало, а не конец? Подумай, человек: то, что создал Иннос, не может быть конечно. Все, абсолютно все в этом мире создано нами, богами, и только глупец может думать, что мы дадим пропасть нашему труду. А вы, люди, – самое великое и любимое творение моего старшего брата.

Голос в голове завораживал, успокаивал, и Робар больше ему не противился.

***

Окажись Робар сейчас в этом зале, он бы услышал звук, словно от сыплющегося на пол песка. Правитель увидел бы стоящие вокруг мертвые тела, они жили своей странной жизнью, лишенные душ, которые вновь возрождались. Но души этим телам были не нужны, ими властвовал один бог, и только по его желанию они продолжали существовать после смерти, составляя свиту и армию Белиару. Слышатся хлюпающие звуки, скрипенье ломких суставов. Шуршание, пощелкивание, шелест; они словно колышутся под звуки песка времени.

Он сидит на троне из черного полированного камня, а справа и слева — два вихря кружат пыль веков. Один черен, как ночь, второй бел, как снег. В темную бесконечность зала уходят ряды огромных колонн. На каждой из них – зеркало, отражающее свой уголок мира. Он неподвижен, но внимательно смотрит в одно из зеркал. Белиар слегка наклоняет свою черную морду и встает, и живые тени скользят вниз по голому, похожему на человеческое телу.

Чертоги сотрясает жуткий смех, и божество, потирая верхние конечности, упивается своей победой. Еще несколько недель – и люди будут его паствой, умоется брат кровавыми слезами, вспомнит он его унижение. О да! Его план был достоин богов, орки были его слугами, его верными подданными, но что они есть в сравнении с человеком? Их молитвы не так богаты энергией, их жертвы противны на вкус, а их женщины… Белиар передернул плечами – да, он поможет этим варварам снести с земель Миртаны его верноподданных. Но взамен он возьмет их, ИХ – детей Инноса. Братик перестарался, сделав их очень вкусными как в молитвах, так и на зубах, но ха… Он-то их делал для себя, по своему образу и подобию, а орки что?  Орки – неудачный эксперимент, им было дано довольно, чтобы жить и создать свою культуру, но не достаточно, чтобы превратиться в венец творения. Они были и остались всего-навсего одним из опытов богов.

В очень удачный момент подвернулся ему этот перспективный, но погрязший в горе правитель. И не беда, что с ним этот фанатик Инноса – его он оставит на вкусное.

***

Инубис почтительно склонил голову, всем видом выражая смирение и покорность. Он знал, что его повелитель бывает вспыльчив, но его гнев быстро проходит, уступая место трезвому расчету. Возглавлять народ восемь с лишним лет, особенно когда вокруг шныряет столько орков и прочих врагов, может далеко не каждый. Да, вне всякого сомнения, удар, обрушившийся на короля, был более чем страшным. Потерять старшего сына, наследника, – это кого угодно выбьет из привычного состояния и сломит. Но пока что еще не все потеряно. Есть то, что может помочь правителю, – и это война. А раз так –Инубис не удержался от вздоха облегчения, – лично он не хотел бы оказаться на месте тех, кто встанет на пути Робара и его армии. Правителю удалось обмануть толпу, каким-то непостижимым образом договорившись с темным божеством. Но это только видимость, Инубис знал, что его люди остались верны и Робару, и Инносу – и так будет, несмотря ни на что. А в войне все средства хороши. Пусть его люди идут в бой с пламенем Инноса в душе, а остальные… Ну что ж – пусть Белиар ведет их. Решить вопрос веры можно и после победы, а пока помощь обоих Богов им будет не лишней.

***

И была сеча, и еще – и кровь орков заливала земли Миртаны. И не знали страха воины Робара. И был с ними Белиар и его божественная сила. И были с Робаром воины Инубиса. И если рубаки Робара кидались в гущу орков с улыбкой на лице, с желанием принять очищение смертью и ощутить свободу, то воины Инубиса питали свой боевой пыл лютой ненавистью к врагам человеческим. И была с ними сила Инноса. И дрогнуло великое орочье племя, и отступили орды под натиском длани обоих богов.

***

            Такую мелочь предусмотреть в своем  плане Белиар не сумел, вернее, он настолько был ослеплен величием и хитроумностью плана, что все подобные мелочи отметал, как ненужный хлам. Но человек всегда остается человеком. Робар был счастлив в пылу сражений, он упивался боем, как ребенок радовался новой силе, помогающей ему. Немного печалило, что верный друг Инубис не разделил его веру, как не приняли эту веру и лучшие воины племени под его началом: они сражались за другого бога, но против одного врага. Да и какая разница между этими богами? Они – братья. Мы же не любим одну руку больше другой, просто левша пользуется левой, а правша – правой, вот и все отличие. Тьма, свет – одно без другого немыслимо.

            Но все поменял последний бой. Миртана была очищена от орков, и Робар с воинами вернулся в свой город. Но последний отряд врагов во главе с их предводителем захватил семьи воинов в заложники и теперь пытался диктовать условия. Робар, не взирая на то, что среди плененных оказались его жена, дочь и младший сын, приказал не штурмовать город, а сжечь. Новая вера подсказывала ему, что тем самым он поможет близким – его и его воинов – через смерть обрести свободу и счастье. Терять же солдат в штурме пока было не разумно, важнее было установить свою власть.

            Но Инубис попросил дать ему несколько часов и со своими воинами – не без помощи Инноса – взял город, освободив семьи. И вот, когда Робар обнимал свою жену и детей, с ним что-то произошло. Острая игла боли пронзила сердце, когда он подумал, что Белиар пытался разлучить его с ними. Да, пусть в этой жизни – но разлучить. И не будет смеющегося лица дочурки и милого и такого любящего лица жены.  И все – наваждение спало. И проклял Робар Белиара. И приказал всем забыть его, и забыть то, что он помог им в этой войне. И назначил он Инубиса проводником воли своей, приказал донести её до самых отдаленных уголков Миртаны. А кто будет противится – того предать огню и топору. Так была создано Робаром правящее сословие паладинов, немыслимое без веры в Инноса.

***

А Белиар вновь посмеялся теперь уже над верным Инносу первым паладином Инубисом: он переманил этого благородного и могучего война на свою темную сторону, сторону свободы. Но это уже совсем другая история.

            Жизнь и смерть, Иннос и Белиар – весы в вечном движении чаш. И если они остановятся, то остановится и песок времени.

 

Комментарии к работе. Оценка по критерям:

 

1. 10 баллов. Особо не придирались, в целом все грамотно с точки зрения русского языка.

2. 7 баллов. Начало неплохое, но все же чувствуется, что сюжет недоработан.

3. 8 баллов. Видно, что используются факты из игры. Взять к примеру паладина Инубиса. Но все же, маловато.

4. 5 баллов. Мнения у нас разошлись. Кто-то не увидел здесь толкового раскрытия главной идеи, а кто-то наоборот, посчитал, что раскрыт этот пункт лучше, чем в других работах.

 

 

Итог: 30 баллов из 40.

 

 

 

Третье место - @Гарп

 

 

В тёмные времена, когда орки ещё не пришли в наш мир, когда яростные демоны бесщадно убивали женщин и детей, простой народ искал защиту. Им стал герцог Илус Толстобрюхий, вассал его величества Сигизмунда Ярого. Долгие годы рос он в Миртане, долгие годы он тренировал себя. Пока не пришли в земли орки. Злые шаманы орков поднимали из пепла умерших, пять шаманов даже настолько разозлились, что от злости решили себя убить. Вынули пять своих сердец и приказали демонам их приготовить в пяти микроволновках, расположенных вокруг одного орочьего калаэдра. Эксперимент настолько не удался, что сам Белиар из преисподни изрыгнул на свет кровожадного Спящего. Спящему упала глыба на голову и он решил, что он единственный бог. Он созвал всех подопечных пяти шаманов и устроил консилиум. Решено было создать гравиолабораторию и стали орки копать. Копали все подряд и все вместе, строили свои злостные планы по истреблению мира. Мумии рыли камень, зомби орков таскали гранит, но оркам было сложно строить лапами храм. То лопатой друг друга угробят, то кирку возьмут не с той стороны и она застрянет торчать через ладонь, а бывает на завтрак кирпичей нажрутся и орошенный чернозём бери собирай. Строительство не шло ни в какую и верховный орк-прораб Граток –Ур – Варкос запретил оркам строить вблизи пятиста метров от храма. И они со скуки решили захватить строителей поопытнее, которые могут и цемент размешать в кастрюльке, и накормить прорабом строителей, да и у которых был опыт. И они пошли, все даже драконы. Драконы к слову говоря жили тогда тысячами, любой шаман мог призывать его, чтобы полетать над Хоринисом. Выглядело это примерно так: встаёт шаман на высокую гору, бредит что-то на своём орочьем и тут сверху на него летит дракон и бьёт со всей дури в голову лапами. И орк летит, если повезёт в озеро. А если не повезёт, то на следующей день просыпается мумией. Мумия тоже живой орк. Ни живой, ни мертвый, не зелёный, не красный, это мумия орка. И даже в те годы жил великий шаман Хош-Пак. Уже тогда при жизни он был на мумию похож, стихи на орочьем зачитывал, а потом всё это добро репом назвал. Г-ом его в те годы не называли, а так, изредка подбалтывали. Спящий дал ему новое имя Тимати. И собрал он вокруг себя банду. Приказала банда рубить всё подряд, лодочный бизнес решили развивать. Выдал Тимати собратьям топоры и пилы. Нарубили значит орки сосен, елей, осин, связали их  местными птицами, которые тут назывались жерхами. И стали думать, как плыть на Миртану. Пришла к ним в голову гениальная мысль. Взяли они простую ящерицу, воткнули в неё чещуйчатый панцирь. А рот заткнули факелом и подожгли всё это дело. Ящерица загорелась, нарожала таких же яиц и появились огненные ящерицы. Расплодились ящерицы в огненных землях и двинулися на Миртану. Жерхи сидят себе между брёвнами, сидят, и один из них наглотался воды  и стал белою птицей, поскольку и море тогда было молочным, и трава росла не стебельками, а чешуёй. Вдруг бревно накренилось и один из орков свалился в молочное миртанское море. И выругался этот орк на птицу: Падальщик. Позже и назвали этих пернатых падальщиками. А другой жерх ещё больше наглотался воды и превратился в болотную акулу. Расцепился падальщик между брёвнами и рухнул целый корован брёвен. Позади осталось два банана с орками. Стали они грести руками и ногами. Ноги и руки измололися. Стали потом головами грести и появился берег. Вынесло их на какой то остров. Толи Хорус, то ли Хорана. И когда орки очнулись и попытались встать с земли, то обнаружили, что они срослись с бревном и мозги их теперь находятся в пятой точке этого существа. И появились великие тролли. Доплыли короче бананово-бревновые ящерицы, орки, болотожоры, падальщики. В общем, все кому не лень, до Миртаны. Оказалось, что они переобогнули Миртану и оказались в соседнем государстве, которое Миртанцы называли Неизвестными землями. В те времена люди часто путались. Эдак так на 90 градусов. Поэтому для Миртанцев Неизвестные земли находились на севере, снежный Нордмар на востоке, Хоринис считался Южными островами, а Варрант был на западе. Как то Илус Толстобрюхий вернулся даже с болот и сказал, что был в Варранте. Его спросили, что ты там видел и он ответил, что вся местность болотистая и там одни пустоши. Даже местный боров Чичиков и Ноздрев придумали себе погоняловы Люккор и Геккон и провозгласили там о своём государстве. Решили как со всем в Миртане, забить на потом. Расселились орки на неведомых землях и лень стало нападать на людей. Плодились орки, плодились звери, а потом стало не хватать земли. И решили орочьи полчища напасть на Миртану.

Резиденция Сигизмунда. Диалог между двумя особами.

- Привет, Сиги, как твоё ничего?

- Да сижу себе на троне, от скуки делать нечего. Косячка закурить не найдётся?

- Держи, братишка, закурись. Слыхал малявы тюремные?

- Кто малюет?

- Парочка ушлых зевак и разведчиков. Говорят какие то твари на точку претендуют, говорят не на нашем языке.

- Что, они не говорят по Миртански? Волки со мной по ночам беседуют, даже падальщика вон на своём плече я научил болтать по миртански, а они не хотят?

- Не хотят, ваше укорство.

- Объявляйте войну, Джордж.

- У нас, это, как его… кризис в стране, крестьяне ещё не выспались после прошлого сражения с нордмарцами, золото не хотят добывать.

- Так найдите ещё где-нибудь десять тысяч рудокопов и урежьте зарплату.

- Я пришёл по поводу Нордмарцев, они отказываются платить нам нефтью и углём.

- Слушай, Джордж, а ты курил паладина?

- Ты чё, укурился? Что такое паладин? Ответь на поставленный вопрос сперва.

- Расслабся. Ха, это ты паладин. Отныне ты будешь первым паладином. Наденем на тебя железную каску, сделаем тебе доспех из камней и поведёшь ты ратное войско крестьян на этих орков.

- У меня идея, а почему бы нам не создать орден Паладинов? Представь, наберём мы стражей укуривщихся граждан и гуру-ведников косяков в ратное войско. Дадим им наконец то одежду, чтобы они в одних женских юбках не бегали. Дадим им значит каменные штаны. А потом знаешь что, ещё? Те кто будет отличаться в бою, будем выдавать каску и камни потяжелее взамен. Будут они приравниваться значит к лордам.

- А, хитёр Джорджи, хитер. Сам будешь в рубашке каменной бегать, а они без рубашек.

- Придумал ещё. Чтобы камни не вываливались или ещё чего. Вдруг кузнец камень неправильно прикуёт. Закрепим этот доспех тканью из под мучных мешков.

- Меня не интересуют подробности, просто сделай. Пошёл отсюда.

 

Вышел значит Джордж на крыльцо королевского дворца. Достал косячок, зажёг его факелом и тут смотрит, идёт какой-то человек.

- Эй, ты. Подойди сюда.

- Ааа… Что? Где?

- Я перед тобой, ты что, плохо видишь?

- Вижу я идеально.

- Ты прав. Слыхал последние новости?

- Какие? О том, что орки захватили Гельдерн?

- Что ты мелешь, какие ещё орки?

-  Что они скоро придут в стольный град и захватят Венный город?

- Молчи глупец. Вообще то в нашу страну вторглись орки и собираются захватить приграничные города.

- А они разве их не захватили ещё? Я кажется об этом вам пытаюсь сказать.

- Ты похоже встал сегодня не с той ноги.

- Ты слышишь это?

- Ну да, барабанная дробь какая-то, вроде топает кто-то издалека.

- Это орки собираются захватить столицу, ваше величество.

- Не мели чуши, иди отсюда, попрощайка.

- Хорошо.

 

Стало смеркаться и Джордж отправился спать. Войдя в собственность роскошного дома, Джордж посмотрел на картину: женщина с двумя ящерами, налил себе винца. Решил выпить и полюбоваться картиной. Полюбовался с час картиной и отправился спать.

 

На следующее утро, тело Джорджа потряс придворный Виталий.

- Виталик, дай ещё поспать. Не хочу вставать.

- Ты что дурень тут разлёгся, твоё выступление ожидают толпы жителей на Висельной площади. Ночью один наглый вор пробрался в дом судьи и перерезал ему глотку. Но вдохнув запах крови, он направился в наш дом. Вся охрана полегла, мне чудом удалось вас спасти. Я не нанимался резать головы убийцам и ворам.

- Ну, Виталик, дай ещё поспать.

- У меня нет другого выхода. Начинаем всё сначала. Холодный душ (Виталий вылил ведро воды прямо на подушку Джорджа). Отворот приворот порядочной дамы (Виталий засадил ему две подщечины), это одеваем за папу (Виталик одел на Джорджа трусы), это одеваем за маму (Одел Виталик на хозяина новые каменные штаны), это за жёнышку, кстати её в момент убийства не было дома, я видел, как она опять ночью вылазила из окна (Виталик одел на Джорджа майку), а это за остальных прихлебателей- родственников ( Виталик пнул его с кровати с такой силой, что Джордж не мог остановиться и вышел на крыльцо). Доброго дня, сэр.

На крыльце Джорджа уже ждали братья - торговцы Джарик и Америго.

- Здравствуйте, сэр, не желаете приобрести рыбу?

- Не хочу, не хочу, не буду. Я спать хочу.

- Нашатырного окуня желаете, попробуйте. Вам понравится, это из нашего последнего улова.

Джорджа что-то сильно ударило в голову и он побежал дальше. Невзначай он пересёкся с большой публикой. Какой-то человек его узнал и стал расталкивать толпу : «Пропустите господина». Народ расступался и самопроизвольно толкал Джорджа в неизвестном направлении, пока его не вынесло толпой на площадь, на которой стоял отец губернатор города Леонард. Леонард начал речь:

- Дамы и господа, рад вашему вниманию представить своего сына Джорджа Буша. Посмотрите в его строгие и полные уверенности глаза. Этот герой способен повести нас на великие подвиги. В наши владения вторглись орки и они угрожают нашей стране. Они уже ходят по нашим границам. Сегодня они ходят здесь, завтра они сжигают наши сёла, а послезавтра насилуют наших жён. Хватит это терпеть. Оденем каменные штаны, возьмём в руки вилы и лопаты и покажем этим свиньям, где Джарику положено торговать рыбой.

 

Сорокалетний Джарик изумлённо выспросил из толпы:

- Где?

Леопольд ответил ему:

- Подрастёшь, узнаешь, мальчик.

Джарик растроился, заплакал и ушёл с площади.  Его слёзы капали на землю, подобно каплям крови, которые также падают на землю во время войны. Тем временем Леонард продолжал речь:

- Кто постоит за тебя, когда ты будешь умирать стариком? Кто подаст тебе стакан воды и накормит с ложечки? Ты будешь жалок и ничтожен, потому что ты не боролся за свою страну. Тебя ни одна женщина не захочет кормить с ложечки, потому что ты не воевал за Джорджа. А яблоко от яблони недалеко падает. Джордж этим утром ворвался ко мне в дверь и сказал мне: «Папочка, мне страшно, я боюсь спать дома один и боюсь гасить перед сном лампаду. Вдруг злой Белиар придёт за мной.» И я ему ответил знаете что? Я не стал его утешать, потому что ему уже тридцать лет отроду. Я не стал как последний разбойник отправлять его поплакаться к мамочке и измываться над своим чадом. Я ему сказал: « Ты мужик или нет? Хочешь произвести впечатление на Жанну? Как ты думаешь, она расстанется с лордом Майклом ради тебя, если ты её не сможешь защитить?»

И он мне процедил: « Она станет моей. Я буду паладином и рыцарем ради её сердца.»

 

Из толпы прокричал непонятно какого пола голос:

- Я люблю тебя, Джордж.

Джордж отуплено оглянулся и уселся на корточки.  Отец продолжал речь. 

Кто такой паладин, невзначай поинтересовался я. И он мне сказал, узнаешь сегодня утром. И я передаю слово Джорджу Леонардовичу.

 

Тем самым временем Джордж ковырялся в носу и вытирал козулю о свою майку. Толпа застыла в ожидании, а Джордж смотрел куда–то в сторону. Отец понял, что дело худо и сделал то, что больше всего не любил сынок. Он отечески обнял его и поцеловал. Джордж  стал брыкаться и оттолкнул от себя отца.

 

- Кто со мной, тот слушает мои приказы. А кто без меня, тот паршивая свинья.

 

Публика заоплодировала, улюлюкивала, посвистывала. Накотили пир на весь мир, барды стали сочинять песни во имя великого Джорджа. Но поскольку за Джорджем Бушем уже было немалое количество грешков, решили первого паладина называть просто первым паладином. Весь город стал паладинами, даже женщины записались в ряды паладинов. На следующий день ворота города распахнулись и из города вышел первый отряд паладинов в каменных штанах и каской- булыжником на голове.  

 

 

Комментарии к работе, оценки по критерям:

 

1. 10 баллов, без комментариев, читайте выше.

2. 7 баллов. Опять же, мнения разделились, особо комментировать не буду. 

3. 2 балла. Можно сказать, что факты отсутствуют. Лишь в очень малом количестве.

4. 8 баллов. В целом, про становление Ордена все же рассказано.

 

Итог: 27 баллов из 40.

 

 

 

Четвертое место - @Phoenix_NewDragon

 

 

Первый уровень.

 

Я поднатужился, ухватил бревно посередине. Оно упиралось, вросло в землю на долгие ночи. Поблизости валялись и другие, куда более доступные, легкие. Но мне нужно было именно это – достаточно прочное и крепкое, чтобы выстоять во время натиска врагов.

Их не было видно уже долгое время, они скрылись ещё в те времена, когда лед только сошел с небес на землю, плотным слоем в тысячи ростов покрыв землю. Ночные светила скрылись во тьме.

Однако лед, как случалось и прежде, сошел. Он потопил наши жилища, скрыв в океане воды целые города. Лишь те, кто догадался укрыться в самой глубине, выжил, и теперь снова укреплял стены родного города. Если верить памяти, а она никогда не подводила, великаны придут снова. И гибель пронесется по нашей земле.

Бревно освободилось от крепкого хвата земли. Взяв его в руки, я быстро устремился к новому дому. Дорога к нему ещё не утоптана, приходилось ориентироваться иначе – по едва ощущаемым следам присутствия сородичей. Следы, запахи, сломанные травы – всё это указывало на место, где наш род продолжит существование.

С направлением не ошибся – набрел на поляну, где строители уже копали фундамент города. Огромные кучи земли взимались с мест родного обитания, переносились наверх, образовывая первый вал защиты. Один я бы никогда не додумался до такой хитрости – использовать землю таким образом, защищая ею то, из чего она была получена. Но нас много, и вместе образуем несокрушимую силу.

Я поставил бревно, поглядел по сторонам. Где искать новый материал? Было сильное желаний пройтись по местам, где оказались мои соплеменники. Но я пересилил его, ринулся в другую сторону.

Через несколько минут мне пришлось остановить бег. Посреди огромной поляны, ровной, как поле, только что покрытое льдом, на меня одновременно уставились тысячи глаз наших врагов. Великаны пришли.

Секунду я рассуждал, что мне делать. Броситься назад, или идти вперед, на сражение, в котором не суждено выиграть. Но если враги ещё не знают, где наш новый дом, и идут в старое место, то назад бежать никак нельзя. Только вперед.

Кинув боевой клич, я устремился на великанов. От них отделился самый крупный, медленно направился в мою сторону. Словно заторможенный, он тем не менее выглядел моей точной копией, но в два раза выше.

Может быть, они сбились с истинного пути развития, пошли в другую сторону, где и вымахали до таких размеров? Никто уже не знал, почему мы сражаемся, но войну так никто и не смог остановить. Только вперед, до полной победы.

Расстояние быстро сокращалось. Я врезался в одичавшего на всей скорости, он пошатнулся. Воодушевившись, я нырнул под брюхо, ударил по ноге. Но великан быстро понял опасность, удар заставил отлететь на большое расстояние.

Я быстро вскочил, отпрыгнул в сторону. Вовремя, едва не оказался между двумя здоровыми кулаками. Однако это дало мне время заскочить великану за спину. Не найдя, лучшего решения, прыгнул на шею, и что было мочи впился зубами в крепкую кожу. Она треснула под напором. Противник забился в судорогах, пришлось соскочить на землю. Но ещё в полете я заметил, как ещё несколько великанов бросилось в мою сторону.

Уже было приготовившись дорого продать жизнь, я узрел поистине великое чудо. Не иначе, Боги сошли на землю и встали на нашу защиту. Огромная, чудовищная гора внезапно с громадной скоростью прошлась по земле, оставила глубокую борозду. По образовавшемуся каньону потекла вода. Великаны остановили свой бег, не в силах спорить с силой, что пришла на помощь…

 

Второй уровень.

 

Юноша сидел на берегу, наблюдая за схваткой двух муравьев. Мелкий черный отчаянно вцепился с вдвое большим рыжим, и не отпускал до тех пор, пока громила не сдох. Что-то странное было в этой схватке двух животных, и юноша пытался разгадать эту загадку. Однако на мелкого побежали остальные. Парню стало жалко незнакомого героя, камнем быстро прочертил линию от реки до места битвы. Пусть этот черный мураш живет. Он доказал, что достоин этого больше, чем многие из людей.

- Куда подевался этот негодник. Ретфорд, ты где? – послышался голос дяди.

- Здесь я, Робар, - крикнул в ответ юноша.

Муравьи мгновенно исчезли с песчаного берега, не оставив даже холодного трупа сородича. Был ли он холодным?

К парню подошел крепко сбитый мужчин, потрепал по волосам.

- Ты чего здесь забыл? Хотя…

Робар увидел борозду, взгляд переместился на ближайший муравейник, зацепился за кучку рыжих муравьев, несущих с собой погибшего товарища. Привыкший командовать разум быстро оценил ситуацию. Однако мужчина не придал особого значений драке между двумя видами одного рода, двинулся в сторону дороги.

- Нас ждет путь, - коротко бросил он.

Юноша вздохнул, бросил последний взгляд на водную гладь, и пошел за дядей. Не известно, зачем король взял его в прогулку в сокрытие их личностей. Говорил что-то про то, что так можно лучше понять свой народ, что нужно познать его горести и радости – но парень так и не увидел в этом смысла. Игры с другими принцами, уроки фехтования, флирт с дворцовыми девушками казался куда интереснее.

Они шли от деревни к деревне, прося кров и защиту. Кто-то выгонял прочь, на улицу, прямо под дождь и ураганный ветер. Кто-то принимал, пусть и не с распростертыми объятьями. Но никто не относился как к друзьям.

В очередную деревню не успели и заступить, как наткнулись на бандитов. Разбойники медленно шли по улице, поочередно заглядывая в каждый дом. Из изб доносились визги, удары. Робар схватил племенника в охапку, метнулся к забору.

- Вот ради чего мы ходим, не раскрывая себя. Ты ведь не думаешь, что жизнь – сказка, в которой всегда хороший конец, - прошептал мужчина. Ретфорд кивнул головой, посмотрел сквозь щелку. Всего девятеро. Сумеет ли он их победить? А если да, то стоит ли защищать тех, кто никогда не заступится за тебя? Бросит в грязь и холод, не пожалеет чужого странника. Парень хотел было отвернуться, но вспомнил муравья. Тот тоже думал, стоит ли ему броситься под защиту своих сородичей. Но понял, что долг велит ему сражаться.

Робар не успел понять мысли парня, как тот в мгновенье ока ринулся в сторону, схватил лежавшую на земле оглоблю.

- Ироды! Только смерть будет вам прощеньем, - крикнул Ретфорд, помчался вперед. Разбойники опешили, один из них почти сразу осел на землю от быстрого, почти незаметного удара.

Парень с улыбкой вспомнил своего наставника по фехтованию, всё-таки смог вложить в буйную голову нужные навыки. Ещё полминуты юноша метался меж мужчин, отвешивая им оплеухи. Бандиты валились с ног, не в силах противостоять ярости парня…

Но счастье не оказалось вечным. Кто-то сумел поймать палку, зажал в руке. Клинок нырнул Ретфорду под ребра.

Пораженный Робар словно очнулся от тумана. Выходка парня ошеломила, выбила из колеи. Но его возможная смерть придала молодому королю сил.

- Что за демон вселился в людей, что грабят свой народ!

Бандиты медленно поднимались на ноги, выхватывая оружие. Они не были готовы к встрече с юрким юношей, но вооруженные, представляли смертельную опасность для любого.

- Именем Инноса, я выношу приговор. Да будете вы и дети ваши преданы смерти!

Любого. Кроме короля. Робар превосходно владел клинком. Безупречно – палицей. И хотя с магией был не знаком, в этот момент понимал – ничто не спасет бесчинствующих бандитов от скорой гибели.

- Да кто ты так… - начал было один из разбойников, но не смог продолжить. Из его тела вырвался свет, пронзая грудную клетку, выжигая глаза. Через секунду он повалился на землю, корчась от боли.

- Священный огонь Инноса очистит ваши души, - кричал Робар, переводя взор на очередного противника. Король не сомневался, что именно бог света дал эту странную силу, которая оказалась способна уничтожать людей взглядом. И пользовался этой силой так, как считал нужным. Созданное уничтожать уничтожало.

- Остановись, - услышал он шепот. Ретфорд, зажимая рану, приподнялся, - остановись. Меж людьми нет такой вражды, что позволяла бы убивать безнаказанно даже королю.

Робар умерил пыл, хотя последний бандит уже шатался от переизбытка в нем магической энергии.

- Они хотели убить тебя! Никто не смеет отнимать у меня ещё и племянника.

- Они уже отняли. Я вижу Инноса так же ясно, как ты видишь меня. Он здесь, рядом, - юноша закашлял кровью, - и ему вовсе не нравится то, что ты убиваешь этих людей.

Король всегда и везде остается королем. Мужчина знал это лучше, чем любые его предшественники. Он победил их, потому что был умнее, мог оставить чувства там, где они никого не могли тронуть. Потерял любимого сына только потому, что не позволил мелким баронам пойти на шантаж. И сейчас признал поражение.

Даже не перед собой – его ли были эти мысли о мести? Перед племянником, который вдруг увидел бога.

- Почему ты полез в драку? Покрасоваться хотел?

Юноша повалился на землю, словно она могла дать ему сил на ответ.

- Нет, не поэтому. Люди должны помогать друг другу. Это их долг.

- Сейчас не то время…

Робар подошел к бандиту, без всякой магии ударил кулаком в голову. Смелый на большаке разбойник свалился мешком.

- Время не имеет значения. Всё дело в людях, - шептал юноша, - они не помогают другим, потому что никто так не делает. У них нет идеалов. Нужен сильный поступок, пример для подражания. Пусть они поймут, что это значит, помогать близким и далеким просто так, без ожидания выгоды. Как друзьям…

Юноша смолк навеки. Робар подошел к его телу, едва сдерживая слезы. После смерти сына единственным родным существом остался племянник. Братьев, сестер, родителей – всех убили в войне за престол. Король всегда и везде остается королем. Но это не мешает ему быть человеком. Чувствуя, что слезы вот-вот польются по щекам, Робар сжал холодеющую руку.

- Я дам людям пример благородства и чести. Множество примеров. Орден тех, кто будет бросаться в бой с именем Инноса на устах, защищая слабых…

Капли дождя забарабанили по земле, скрывая рыдания мужчины. Потому что для своего народа король всегда должен остаться королем.

 

Третий уровень.

 

Что есть судьба? Череда случайных событий, определяемых не более, чем вероятность падения тысячегранного кубика на стол игроков? Или рок, фатум, чья неизбежность зависит только от неумолимого течения времени?

Что заставило меня наблюдать за жизнью низших существ? Для чего я создал мир, который населил животными, а мои братья – своими созданиями? Меня интересовали многие вопросы. Я знал законы мира, знал, как ведут себя муравьи.

Он должен, должен был пойти по тем местам, куда вывели его бы свои же сородичи. Но направился в противоположную сторону. И человек спас его, хотя мог просто отойти в сторонку. Впрочем, потом сам погиб – и что же заставило меня, бога огня, наделить его знакомого частью своей силы?

Случайность.

Предопределение.

Диаметральные подходы, созданные только по той причине, что у любой системы всего два устойчивых состояния. Либо движение, либо полный покой. И если Аданос выбрал покой, гармонию, то я не стану вести мир к застыванию на месте.

Кажется, второй человек, кем бы он ни был, хотел создать орден тех, кто будет бросаться в бой в чью-то защиту. Мне безразлично, что на самом деле произошло, кого собрались защищать низшие существа, и с чем это связано. Но я стану хранителем этого ордена, так как он не будет давать миру застывать на месте. И только когда пойму, что история мира перестанет зависеть от меня, совершу погружение наверх…

 

 

Комментарии к работе, оценки по критерям:

 

 

 

1. 10 баллов. Опять же, не придирались. Все нормально в целом.

2. 6 баллов. В целом оценили сюжет как неплохой, но требует доработки.

3. 5 баллов. Фактов из Готики мало. В основном, все крутилось вокруг Робара. А хотелось бы увидеть что-то более глобальное.

4. и 4 балла за последний пункт. Увы, главная идея слабо раскрыта. Хотелось бы увидеть подробности.

 

Итог: 25 баллов из 40.

 

Прошу администратора выдать награды. И хочу сказать всем спасибо, было очень интересно проверять ваши работы!

Изменено 23 ноября, 201311 г. пользователем Oreseeker

Медали призёрам и деньги в казну призёрам, участникам и организаторам выданы. Хелдар может 1200 монет за 1 место подарить какому-нибудь Лагерю, либо вступить с деньгами в Лагерь. Об этом пусть отпишется в речи победителя, которую мы ждём.

 

Также все участники и зрители могут высказаться. Не забываем плюсовать участникам и организаторам. Через несколько дней тема будет закрыта.