Начало нашей ФРПГ можете почитать в следующих темах:

 

- Ее реальное начало - родившееся из межфорумной шутки, с рядом косяков, смеха ради.

https://bestgothic.top/topic/1271-neaktualnye-otygryshi-frpg-ot-mordraga-do-enr/

- Или просто Историю игры - краткий пересказ событий (но уже переработанной ФРПГ, серьезной)

https://bestgothic.top/topic/1193-istoriia-igry-frpg-ot-mordraga-do-enrota/

Мордраг. Миртанское море, неподалеку от острова Хоринис

2-й игровой день, ночь.

 

Кристиан

 

Его высочество сэра Кристиана из рода Рухов (а для близких и друзей вне официальных церемоний просто Криса) можно было назвать как полным неудачником, так и баловнем судьбы. Злодейка-фортуна все время выкидывала с ним каверзные номера, но потом, будто в награду за терпение и неувядающий оптимизм, буквально за шиворот вытаскивала из неприятностей, в трясине которых сама же недавно так старательно пыталась его утопить.

Так, в юности Криса угораздило пойти на охоту на кабана, закончившуюся плачевно для обоих: вепрь был заколот копьем, однако ухитрился серьезно ранить своего обидчика в бок. Крайне скверная ситуация, согласитесь. Однако на выручку судьба послала Крису товарища, который вообще не сильно-то баловался охотой, но именно в тот раз решил составить однополчанину компанию. Более того: не обладая особыми навыками в лечении, худо или бедно он смог обработать товарищу тяжелую рану и вытащил его из лесу. А ведь не согласись Хаарт пойти на охоту с Крисом, кто знает, что было бы?

Во время Войны за Наследство, преследуя войска одного из варварских баронов, нашему энротцу повезло угодить со своим отрядом в болота, крепко застрять в них, да к тому же встревожить местное племя человекоящеров. Горделивый и вольный, этот народ терпеть не мог, когда кто-то вторгался на его территорию. И ведь вовсе не с этими зеленокожими созданиями Кристиан воевал: поэтому он попытался решить дело миром и как можно скорее убраться из проклятой трясины. Однако дипломатические потуги энротского рыцаря оценены по достоинству не были, и ящер-шаман уважил его тем, что именно в него запустил свою молнию.

Песенка Криса была бы спета, если бы совершенно случайно, от нечего делать, он не забрел бы перед отправкой на боевое задание в лавку алхимика и не присмотрел себе на одной из полок, среди разного антикварного хлама, какой-то покрытый пылью амулет, цепочка которого уже стала покрываться ржавчиной. Более получаса энротец торговался с владельцем – упрямым краснокожим гоблином, который по-человечьи разумел всего несколько слов, но денежки считать очень даже умел. Из чистого упрямства Крис-таки смог выбить себе понравившуюся магическую побрякушку по вполне приемлемой цене. И  надо же такое совпадение – это оказался старинный амулет Элементалей, защищающий именно от атак, связанных с магией воздуха.

Приняв на себя большую часть удара молнии, он разбился вдребезги, а зачарованный сапфир, составляющий его основу, полностью исчерпал свою энергию. Но Кристиан выжил, хотя самочувствие у него было неважное – если сказать точнее, просто препаршивое. Но через пару недель интенсивного лечения рыцарь полностью оклемался. К сожалению, с амулетом пришлось распрощаться: оправу починить еще было можно, а вот снова наполнить магической энергией камень оказалось не под силу даже искусным чародеям.

Пребывая в береговой охране «Серебряных шлемов» Кристиан пополнил арсенал боевых ранений еще покалеченным бедром: туда пришелся удар копья одного из дикарей-каннибалов, коих было полным-полно в Заливе Контрабандистов. Ну, не столько было опасно само повреждение – кость осталась цела, – сколько очень неприятный, пусть и несмертельный яд, который пребывал на наконечнике. Выжить Крис бы выжил, а вот ноги мог лишиться без проблем. И снова чудесное спасение – в знаменитой таверне «Зуб гоблина», находящейся в деревушке неподалеку от места схватки, как раз остановился шаман одного из орочьих племен, поддерживающих Роланда. Он-то и смог изготовить противоядие. Хотя лечился Кристиан еще долго: целый год провалялся в своем имении, и лишь ценою специальных тренировок и особых целебных мазей подвижность ноги была полностью восстановлена.

Перечислять все злоключения и удивительные спасения нашего энротского лорда можно еще долго, но, пожалуй, среди них стоит еще упомянуть два кораблекрушения: на суше или на море, но судьба всюду испытывала его. Видимо, особенно любила… устраивать ему разные неприятности. Кто ж поймет ее?

Так было на Энроте. Но, похоже, проказница-фортуна перенеслась за Крисом через межпространственный портал и на Мордраг. Наверное, она тоже хотела исследовать новый мир и решила идти с рыцарем рука об руку.

Иначе как объяснить, что в полудне пути от Хориниса, в довольно-таки спокойных водах, в которых уже года три как не промышляли даже пираты, при опытном штурмане, хорошо знающим эти края, и полном благополучии непонятное нечто пустило ко дну королевский неф «Милость Инноса»?

Никак судьба снова решила поиграть с Крисом.

 

***

Пробуждение Кристиана едва ли можно было назвать приятным – от сильного толчка он бухнулся с койки на пол. Едва рыцарь открыл глаза, как судно накренилось, и он, проехав по полу, со всего маху стукнулся о кровать соседа. Тут же на него посыпались составные части тяжелой латной брони – она лежала на тумбе рядом с койкой одного из паладинов, делившим с Крисом офицерскую каюту, а энротец оказался в весьма неудачной близости от нее.

Раздавшиеся на палубе встревоженные крики явно не добавили рыцарю оптимизма, однако вкупе с полученными ушибами и шишками пробудили окончательно. Ему не нужно было вспоминать миртанский язык, который он так старательно зубрил целый год, чтобы понять: с кораблем что-то происходит. Что-то явно нехорошее.

Годы службы в «Серебряных шлемах» научили Криса действовать быстро и четко. Не обращая внимания на ушибленный бок и ноющую голову, которую стальные шлемы должны скорее защищать, а не травмировать, сваливаясь откуда-то сверху, он молниеносно вскочил на ноги и попытался добраться до своей койки – там, под подушкой, лежала руна «Свет», его первая руна как паладина.

Задача, однако, оказалась не такой простой. Во-первых, в темноте, царящей в каюте, было не разобрать, где чья койка – а было их всего четыре. Во-вторых, корабль исполнял  какую-то жуткую пляску – его кидало из стороны в сторону, будто им кто-то решил пожонглировать. Все это казалось Крису знакомым, очень знакомым, неприятно так знакомым. Впрочем, не время было об этом думать. Если он был прав в своих подозрениях, то действовать нужно было незамедлительно.

К счастью, один из его товарищей тоже понял, что без света им многого не сделать – и вот над головами четырех офицеров вспыхнуло чуть синеватое сияние – зажглась так называемая «Звезда паладина».

– Что, Белиар подери, происходит? – сказал один из рыцарей, окидывая взглядом каюту, где на местах остались разве что сами койки, прибитые к стенам: все вещи оказались на полу, а из четырех мужчин лишь один ухитрился не свалиться со своей кровати.

– Я пойду проверю, что там творится, – крикнул другой – Удар. Он был одним из трех паладинов, которые и прежде бывали на Хоринисе: их взяли в экспедицию как раз потому, что им была в какой-то мере знакома Долина Рудников. Впрочем, сейчас это было совершенно не важно.

Он поднялся на ноги, ибо свистопляска судна и его скинула вниз, и уже хотел было пойти к двери, как Кристиан остановил его.

– Стойте! – стараясь удержаться на ногах, ибо пол просто ходуном ходил, энротский рыцарь добрался-таки до своей койки и схватил свою небольшую походную сумку, где лежали все самые необходимые вещи, которые могли понадобиться бойцу «Серебряных шлемов» в случае кораблекрушения. Ими были: пара целебных зелий и бутылей с водой, несколько свитков лечения – на случай, если склянки разобьются, – и еще два очень ценных заклинания: «Сотворить еду» и «Полет пера». Первое могло стать истинным спасением, если пострадавших мотало по океану несколько дней – вплоть до недели, а второе позволяло не пойти камнем на дно в случае, если не удастся добраться до шлюпки или она перевернется. Там же находилась и еще одна руна Кристиана – «Святая стрела».

– Стойте, все подойдите ко мне! – рявкнул он, отчаянно шаря внутри сумки. Как это часто бывает, нужный свиток будто нарочно не хотел находиться – даже у собранного солдата береговой охраны может что-то пойти наперекосяк. У Криса такие «перекосяки» случались чаще, чем у других. – Давайте же, давайте!

Паладины переглянулись. Нельзя сказать, что они полностью доверяли своему брату по служению, пришедшему к ним из другого мира. Чужак – он все-таки чужак. Однако за время пребывания в Ордене Крис довольно-таки сдружился с одним из них – Ударом, а потому кивок капитана арбалетчиков велел и остальным прислушаться к странной просьбе энротца.

Ура! Искомый свиток наконец-то был извлечен на свет «Звезды паладина»!

– Все ко мне, ближе! Это защитит нас, даже если будем тонуть! – закричал Кристиан и всмотрелся в знакомые ему строки заклинания. Уж ему приходилось читать его не раз.

Всего у него было пять свитков «Полет пера», делающего вес прочитавшего магическую формулу и тех, кто стоял в непосредственной близости от него, равным нулю в течение нескольких часов. Это помогало пушинкой опуститься на землю, спрыгнув даже с большой высоты, а также не утонуть, даже если на тебе были надеты тяжелые доспехи. Вот жаль только, что к этому моменту у Криса осталось лишь два таких заклинания: в мире Мордрага подобное колдовство было неизвестно, поэтому пополнить запасы было негде.

Но едва рыцарь начал зачитывать первые слова, как корабль резко бросило куда-то в сторону и послушался жуткий треск. У всех четверых возникло ощущение, будто только что сломалось с десяток деревьев. Паладинов швырнуло кого куда. Крис с такой силой шмякнулся спиной о стену, что на мгновенье у него сбилось дыхание и ему показалось, что без сломанных ребер он сегодня не отделается, но, к счастью, обошлось. Это был как раз тот момент, когда судно село на мель.

– Твоего рогатого демона! – выругался Кристиан по-энротски, совсем забыв просьбу Риона. К тому же добавил к этому еще пару таких крепких словец, что вышеупомянутый рогатый демон, услышь их, смертельно бы обиделся.

Впрочем, Крису было плевать на чувства потенциального эофольца. Стиснув зубы от боли, он все-таки встал на ноги и приблизился к товарищам, у которых синяков тоже прибавилось. Передвижение осложнялось еще и тем, что судно накренилось и пол наклонился на градусов десять.

– Подойдите! – свирепо прохрипел Крис. Нет, он прочитает-таки это заклинание. Он и не в тех еще переделках бывал. Тяжело переводя дух, он почти с яростью выкрикнул заветные слова. Тут же свиток рассыпался в его руках, а всех четверых на миг охватило зеленоватое сияние.

– Теперь мы не утонем… часа два… – выдохнул энротец.

– Кажется, мы сели на мель, – пробормотал один из его товарищей.

Крису почему-то казалось так же. Снизу, из трюма, доносился гул, корабль дрожал,  и было такое ощущение, что он трещал по швам, грозя расколоться, будто орех. В криках, слышащихся из коридора и с палубы, звучала уже самая настоящая паника. Энротцу стало ясно: придется покинуть судно, скорее всего, оно получило повреждения, залатать которые не удастся. Хотя он не был моряком, но обычно интуиция не подводила его в таких делах. В конце концов, уже дважды он переживал кораблекрушения, и одно было по сценарию таким похожим… Впрочем, об этом он подумает после.

– Берем лишь руны, зелья и мечи! – бросил Крис и кинулся к своей койке. Он не понимал, зачем взял на себя обязанности командира, тогда как тот же Удар был старше его по званию. Возможно, сказалась многолетняя привычка: все-таки он был капитаном стрелков береговой охраны и однажды уже руководил эвакуацией своих людей с тонущего корабля. Возможно, чувствовал, что в таких делах у него больше опыта, чем у товарищей по каюте. Крис знал, что если подводные рифы пробили днище, то корабль пойдет на дно в считанные минуты, потому нужно было успеть добраться до шлюпок. Взять с собой надо было минимум необходимых вещей – на большее просто не было времени.

Минута – он укрепляет на спине свой двуручный паладинский меч и перекидывает через плечо сумку, кинув в нее еще руну света. Все, нужно бежать.

Удар был молодцом – тоже был готов, правда, кроме одноручного меча, взял и еще свой заветный арбалет. Спорная вещь, если паладин упадет в воду – эта штуковина будет здорово мешать плыть. Впрочем, «Полет пера» все равно вытолкнет его на поверхность. А вот два других паладина еще копались, один явно решил тащить с собой еще и латную броню.

– Ты с ума сошел?! – заорал Кристиан. – Брось все – и идем! Если нас утянет на дно вместе с кораблем, даже свиток не поможет нам выплыть!

– Калеб! – крикнул Удар своему товарищу. – Оставь все! Мы уходим!

Паладин тоскливо глянул на свой доспех.

«Он идиот, что ли? – подумал Крис. – Или эти инносианцы все такие фанатики касательно своего вооружения? Вот и пойдет прямиком к своему огненному богу в этих доспехах».

Новый треск и еще больший крен судна показали, что время вышло. Кристиан схватил Калеба за плечи и с силой толкнул к выходу – благо, дверь располагалась так, что к ней нужно было скорее спускаться, нежели подниматься. Паладин чуть ли не открыл ее своим весом, втемяшившись в нее с разгона. Удар, хватаясь за стены и стараясь не упасть, быстро добрался до двери и распахнул ее. Крис и оставшийся рыцарь последовали за ним.

До шканцов добрались без особых приключений – если выбросить ту деталь, что наклон судна составлял уже градусов пятнадцать и приходилось пробираться вплотную к стене. К тому же Криса при его особой везучести чуть не прибили дверью соседней каюты, где проживали маги Огня. Они тоже в спешке покидали корабль и вовсе не ожидали, что мимо них в тот же самый момент, когда они распахнут дверь, будут проходить рыцари. Впрочем, от удара энротец всего лишь полетел на пол – его даже не оглушили, так, еще одной шишкой больше, но их он посчитаем потом, главное сейчас – добраться до шлюпок.

Кристиан также надеялся, что Рион и еще двое его товарищей по Энроту – простых рыцарей – тоже применят на всякий случай свиток «Полета пера» и смогут выбраться. Терять время на то, чтобы добрать до них, он не мог. Со священником они еще могли столкнуться в коридоре, поскольку, как и офицеры, достопочтимые маги тоже пребывали на полуюте. А вот простые воины располагались уровнем ниже. Крису оставалось только молиться, что с ними все было в порядке. В конце концов, не малые дети, должны справиться.

И вот уже долгожданный квартердек – одна из частей верхней палубы. Хорошо, что «Звезда паладина» все еще излучала свой свет, ибо здесь царил полумрак: все фонари разбились, когда судно село на мель, а на палубу до Кристиана и его товарищей, похоже, добрались пока что немногие. Хотя вон там, у трапа, было несколько магов Огня, и один из них зажег руну «Света», чтобы помочь матросам спускать шлюпки.

Если освещение было неважное, то звуков было полно: треск обшивки несчастного корабля, крики и ругань людей, находящихся на палубе, шум воды, которая, вне сомнения, вовсю заполняла недра корабля, вопли несчастных, оказавшихся внизу – увы, Кристиан им уже ничем не мог помочь: спуститься в трюм означало теперь верную смерть.

К паладинам кое-как пробрался один из членов команды:

– Спустите шлюпки! Приказ капитана! Судну конец, слишком сильные повреждения…

Как будто это и так не было ясно?! Не тратя время на болтовню, Кристиан бросился помогать матросам и послушникам спускать шлюпки на воду.

Но дело осложнялось тем, что судно продолжало раскачиваться туда-сюда, а сами волны бурлили вокруг корабля, будто воды стремительной горной реки. Очень стремительной. Одна из уже спущенных шлюпок с людьми буквально плясала на волнах, люди в ней еле-еле справлялись с управлением. И снова Криса охватило ощущение, что он это все видел и переживал… Неужели… неужели и в этом мире тоже?..

Хрясь – и часть фальшборта, за который он схватился, пропуская вперед достопочтимых магов (которые, конечно же, первые претендовали на спасение) с треском отвалилась, увлекая везучего рыцаря за собой вниз. На пару мгновений Криса охватила настоящая паника…

На лишь на пару мгновений. В конце концов, десять лет службы в береговой охране и два прошлых потопления не прошли даром. За секунду до того, как он погрузился в бурлящие воды Миртанского моря, Кристиан успел набрать воздуха.

Дальше главным было не наглотаться воды. Заклинание работало безотказно даже в реалиях Мордрага: мгновенье – и энротца, будто деревянную пробку, вытолкнуло на поверхность. Отплевываясь и отфыркиваясь, он озирался по сторонам, стараясь что-то рассмотреть в полутьме.

Инстинкт самосохранения – какое-то шестое чувство – заставило его отплыть в сторону – подальше от распадающегося на куски корабля. Двуручный меч, конечно, мешал, но помогала сила заклинания. Крис вовремя убрался отсюда – прямо на место, куда он упал, в воду врезался отлетевший кусок фальшборта с нижней палубы. Конечно, рыцаря он не смог бы потопить: но вот оглушить и заставить в бессознательном состоянии наглотаться воды вполне был способен.

«Надо убраться подальше, тем более, что, когда судно погрузится на дно, меня может утянуть водоворотом», – и Крис, повернувшись, стал уплывать от корабля – куда-то в ночь, потому что остался без света, а искать руну сейчас было рискованно: можно было ее легко обронить, а если учесть, как мало полезных вещей у него осталось, на счету был каждый свиток.

По счастью, на пути ему встретилось какое-то бревно – теперь уж было не понять, какой части судна оно раньше принадлежало. Схватившись за него, энротец сумел отплыть достаточно далеко. Оттуда он печально смотрел на гибнущий корабль, на котором все еще были видны огни – но один за другим они гасли, как и обрывались крики людей... Неф забирали к себе воды Миртанского моря. Неподалеку Крис разглядел четыре огонька, вызываемых рунами магов. Значит, с тонущего корабля смогли спустить по крайней мере четыре шлюпки. Кто-то, может, как и он, спасся, схватившись за бревно или кусок обшивки. Когда судно окончательно уйдет под воду, они подплывут к шлюпкам и товарищи втащат их на борт.

А потом уже все выжившие посчитают, сколько их всего осталось, и решат, как им быть. Вроде бы капитан говорил вечером, что в порт Хориниса «Милость Инноса» должна прийти рано утром. То есть плыть-то отсюда недалеко, главное, чтобы среди спасшихся оказались моряки, знакомые с этими водами. Насчет этого Крис опасался: ведь многие из матросов явно кинулись в трюм, пытаясь залатать пробоину, и вряд ли хотя бы один из них спасся – разве что чудом. Но должен же кто-то был уцелеть, иначе придется им плыть непонятно куда. Также рыцарь надеялся, что от удара дверью и его падения на пол не разбились все зелья и бутыли с водой: это было бы очень некстати. Да, есть свитки, но спасшихся явно не один и не два – хватит ли на всех? Да, у его товарищей и Риона есть такие же магические вещички, но вот спаслись ли они?

Такие невеселые мысли одолевали Кристиана, пока он наблюдал за кончиной судна. Рыцарь не был профессиональным моряком, но все-таки он был по-своему связан с кораблями, потому гибель каждого из них была для него печальна. А неф был чудно красив. И вот, меньше часа прошло – а его уже и нет. Воля водного бога Мордрага… как там его кличут местные? Аданос. Почему, зачем? Впрочем, кое-какие мысли у Криса были на этот счет, но, опять же, не пришло еще время их анализировать. Потом… все потом…

 

Мордраг. Миртанское море. Неподалеку от острова Хоринис.

2-й игровой день, раннее утро.

 

Утренние лучи ласкали гладь Миртанского моря. Море было спокойным и безмятежным, никто бы и не подумал, что этой ночью совсем рядом произошло событие, принесшее в людские сердца столько горя: налетел на рифы и затонул королевский неф «Милость Инноса», из находящихся на борту ста шестидесяти человек спаслись лишь пятьдесят три, они и находились сейчас в четырех уцелевших шлюпках. Фактически погибли две трети, среди них в первую очередь значились матросы и тяжеловооруженные рыцари. Первых погубили попытки спасти судно – как и предсказывал Кристиан, вторые же стали жертвой собственных доспехов…

Когда настало утро и море наконец успокоилось, шлюпки подобрали десять человек, барахтавшихся среди волн, держась кто за что, среди них и Криса. А потом все стали подсчитывать, сколько же их осталось, и думать, как поступить дальше.

Энротец был мрачен – ему не помогал даже природный оптимизм. Его двое товарищей погибли. Сложно было сказать – почему. Ведь у них были свитки, что же случилось? Не смогли выбраться из кают? Или их убило насмерть куском оторвавшейся обшивки? Оглушило и утопило? Теперь уже Кристиан никогда этого не узнает…

Рион… вот Рион-то был жив и почему-то осуждающе смотрел на рыцаря, будто в случившемся была его вина. «Этого-то ничем не взять – ни водой, ни огнем», – вздыхал про себя Кристиан. Нет, он был рад спасению даже этого священника – своего «личного инквизитора». В конце концов, теперь он оставался последней ниточкой, связывающей рыцаря с далекой родиной… Кроме, разве что, Хаарта, до которого нужно было еще добраться.

«Не следовало нам ехать на Хоринис, дурной это знак», – думал про себя Крис.

Из двадцати паладинов в живых вместе с энротцем остались лишь шестеро – в том числе Удар и Калеб, кажется, все сокрушающийся о своем доспехе, покоящемся теперь на дне морском. Погиб и глава воинов Инноса, теперь самым старшим из них оказался лорд Сергио, его помощник. Из обычных рыцарей, которых было около пятидесяти, спаслись лишь девятнадцать.

«И ни один из моих товарищей!»

Из двадцати магов Огня уцелели десять – их спасло то, что на них не было столь тяжелых доспехов. В их числе был и Рион. Из десяти послушников в живых остались пятеро.

Самый тяжелый удар пришелся по членам экипажа. Из шестидесяти человек спастись сумели лишь тринадцать – ни капитана, ни старшего помощника среди них не было. Невеселая выходила арифметика.

Может, уцелел и кто-то еще… шлюпки отнесло в сторону от рифов, а еще пара человек могла ухватиться за обломки, отплыть в противоположном направлении и просто не добраться до товарищей. Во всяком случае, выжившие надеялись на это. Уж очень хотелось им верить, что, кроме них, спасся кто-то из их соратников и друзей. Кристиан, впрочем, сомневался в этом.

Как бы то ни было, среди всех ряда этих печальных событий была и одна радостная новость. Уцелел штурман, а значит, у выживших существенно повысились шансы добраться до берега.

– Ничего не понимаю! – бормотал про себя этот матрос, который был теперь ценнее, чем целый мешок с золотом. – Я знаю эти воды как свои пять пальцев! Я же специально проложил курс, чтобы мы обогнули эти белиаровы рифы! Рифы Скорби, как их называют у нас, на Хоринисе. Раньше не один корабль разбивался о них, но вот уже лет пятнадцать, как в этой районе нет крушений!

Ему было о чем горевать – выходило, что из-за его неосмотрительности судно село на мель. Но разбираться сейчас никому не хотелось: все желали лишь одного – поскорее добраться до берега.

– Как далеко отсюда до Хонириса? – пытал штурмана глава паладинов Сергио. – Ты можешь это сказать?

– Да меньше полудня пути! Не пойди ко дну наш бедный корабль, мы бы уже были там! Но теперь придется добираться до темноты… – матрос о чем-то размышлял, достав из своей сумки, висевшей на поясе, изрядно намокшую карту, на которой теперь, видимо, лишь он мог что-то разобрать. – Впрочем, если мы поплывем не в порт, а на пляж к маяку, то доберемся до полудня, может, на час-два позднее. Правда, оттуда потом еще придется идти по холмам и лесу до города…

По шлюпкам пронесся гул людских голосов – все начали оживленно обсуждать новость и спорить, что лучше: добираться до порта или не искушать больше судьбу и высадиться на пляже у маяка. Окончательное решение, впрочем, зависело от лорда Сергио и главы магов Огня Мариуса.

– Нам лучше направиться в порт – там мы сможем связаться с главой местной стражи и попросить провизию и необходимое снаряжение, – сказал Сергио. Несмотря на случившееся, паладин все еще помнил об их миссии. Хотя выполнение ее теперь было проблематично: если учитывать, сколько воинов Инноса осталось в живых.

– К тому же необходимо как можно скорее дать знать о случившемся Верховному магу Огня Пирокару, – поддержал его Мариус. – Я бы попробовал связаться с ним Силой Мысли, но на это уходит много энергии, а она нам может еще понадобиться.

Их рассуждения были резонны, но все-таки Кристиану хотелось как можно скорее покинуть воды Миртанского моря. Если его подозрения верны, то они все находятся в большой опасности. Та сила, которая потопила их корабль, может вернуться в любой момент – и убить теперь уже всех до единого. В море они мало что могут ей противопоставить – рыцари так точно уж. Да и маги Огня тоже, по большому счету, бессильны. Кристиан знал это как никто другой.

– Нам надо плыть к маяку, – спокойно, но твердо сказал он. – Поверьте мне, лорд Сергио, нам надо поскорее оставить эти воды. Лучше добираться до вашего Хориниса по суше.

Новоявленный предводитель паладинов внимательно взглянул на своего брата по оружию, пришедшего из другого мира. Мог ли он доверять ему?

– Так надо, так будет лучше, если хотите сохранить оставшихся людей, – повторил энротец.

– Откуда такая уверенность, лорд Уилфред? – поинтересовался Сергио. Крис невольно поморщился: он все еще не привык к своему новому имени.

– Вы знаете что-то, неизвестное нам? – скептически поинтересовался и глава магов Мариус.

Штурман тоже внимательно смотрел на Кристиана. Однако в его глазах не было недоверия, наоборот, моряк будто искал подтверждения своим подозрениям.

– Нас же не случайно потопило, так ведь, мой лорд? – пробормотал он. – Клянусь вам, что неф будто швырнуло на рифы! Я готов повторить это даже перед судом! Морской демон…

– Чушь! – фыркнул маг Огня. – Моряцкие суеверия!

– Но мастер Мариус…

– Вам еще предстоит ответить за вашу халатность! – накинулся на него глава магов.

Кристиан вздохнул. Пока сильные мира сего ругают бедных моряков за суеверия, грозят карой за потопленный неф или сомневаются, верить или не верить словам гостя из Энрота, все выжившие продолжают пребывать на волосок от гибели. Ну почему, почему гордыня некоторых личностей зачастую оказывается выше здравого смысла – и банального инстинкта самосохранения?

– Мастер Мариус, лорд Сергио, – поднял свой голос Крис. – Прошу вас еще раз – доверьтесь мне и прикажите плыть к пляжу у маяка!

«Ну поверьте же мне, поверьте, демон рогатый вас раздери!»

– Мой лорд, – это заговорил Удар. – Уилфред уже продемонстрировал во время крушения, что ему можно и нужно доверять. Из нашей каюты спаслись все четверо.

«Ну хоть у одного мозги работают в нужном направлении! Спасибо тебе, Удар!»

Но Сергио и Мариус еще взяли паузу – конечно же, непросто признать свою неправоту! Лишние минуты в море, лишний риск, зато достоинство не уронят…

– Хорошо, лорд Уилфред, будь по-вашему, – сказал Мариус. – Если лорд Сергио не возражает, мы плывем к маяку.

К величайшему облегчению Кристиана (и кажется, штурман и его товарищи-моряки тоже вздохнули свободно), Сергио наконец соизволил согласиться…

– Однако потом, лорд Уилфред, – поспешил заметить Мариус. – Я жду от вас подробных разъяснений…

«Да хоть объяснительную! Но не теперь, не сейчас…»

Ведь если Крис прав, то существо, потопившее их, может слышать их через свою родню – рыб и прочих морских существ. И, скорее всего, ему не захочется, чтобы его считали нечто большим, чем суевериями матросов-простолюдинов. Потом, уже на суше, Кристиан поделится своими подозрениями с другими…

 

Мордраг. Остров Хоринис. Пляж у подножия маяка Джека.

2-й игровой день, около полудня.

 

Как оказалось, штурман знал свое дело, даже находясь на борту спасательной шлюпки: он почти не ошибся в своих прогнозах. Более того, к немалой радости всех потерпевших крушение, берега удалось достичь даже раньше.

Незадолго до полудня вдали показалась полоска земли. А еще через минут сорок по гальке залива неподалеку от холма, на котором горделиво возвышался маяк, зашуршали днища шлюпок…

Кристиан соскочил прямо в воду и помог матросам втащить на берег лодку, в которой прибыл. Когда было надо, он не чурался тяжелой и грязной работы, казавшейся многим благородным господам ниже своего достоинства. Чудищам в пасть эти дворянские замашки, если речь идет о спасении жизни.

А потом, не стесняясь товарищей по оружию, горделивых магов и ошарашенных моряков, он встал на колени и поцеловал влажный песок. Кристиан в который уже раз был благодарен своевольной фортуне за то, что она спасла его. Он понимал, что проблемы еще только начались, что, кроме той одежды, что оказалась на нем в момент крушения, меча да сумки со свитками, зельями и рунами, у него нет из снаряжения ничего, абсолютно ничего – так что ему придется туго.

Однако он был жив… и пребывал на суше – в своей, если так можно сказать, стихии. Теперь Кристиан мог постоять за себя.

Изменено 27 февраля, 201411 г. пользователем Sandrin

Энрот. Дейджа. Яма.

2-й игровой день, раннее утро.

 

Кастор.

 

Кастор приступил к обходу Ямы, чтобы проверить готовность всех войск к планируемой атаке. Он договорился с высшими вампирами и личами, которые увидев истинного правителя, сразу же согласились идти в бой под его командованием. В это время Дарк Шейд и Максимус занимались мобилизацией доверенных им войск. Также поступили новости из Дейджи - войска Бракады уже пробились на близлежащую с Ямой территорию и разбили там лагерь. Очевидно, что решающую атаку они планируют в ближайшее время, так что надо было торопиться.

 

Кастор уже заканчивал свой обход, как вдруг голова закружилась и он упал. Кастор понял что Судья выходит с ним на связь и постарался расслабиться и принять информацию. Ему это удалось и он стал видеть глазами Судьи. То что он увидел было довольно неожиданным...

- А вот и ты, я чувствую что ты слышишь меня, - обратился некто к Кастору. Кастор вгляделся внимательно и увидел прямо перед собой бесформенное яркое существо, он понял что это сущность Эфренто Витреана.

- Эфренто, что ты делаешь в особняке Судьи? - удивлённо спросил Кастор.

- А ты ещё не знаешь, что Лорд Хаарт связался с еретиками и убил Альферуса? - прорычал Эфренто Витреан. - Мы отправляли его помочь Сандрин, а он вот чем занимается!

- Нет, я не в курсе событий, у меня важные дела в этом мире и я ещё не выходил на связь с Судьёй и Хаартом, - ответил Кастор. - Я не знаю зачем Хаарту это нужно, думаю это какое-то недоразумение.

- Хватит оправданий, - яростно ответил Эфренто Витреан. - Лорд Хаарт испортил мои планы и поставил под угрозу Мордраг, без инквизитора куча аномалий может активизироваться. Я сейчас нахожусь в Скайриме и смог лишь отправить свою сущность, чтобы связаться с тобой. Я не могу сейчас вернуться или отправить нового инквизитора, поэтому ситуация очень сложная!

- Какие аномалии? - спросил властелин Ямы. - Кроме ведьмы ничего опасного не было выявлено, ну и потом ещё эти еретики...

- Это пока так, - ответил Бог инквизиции. - Но многое сокрыто от нас и скоро оно может стать явным, эта угроза похлеще чем война с орками и Спящим! 

- Я свяжусь со Смерти и попрошу его заняться исследованиями, чтобы выявить аномалии до того как они станут слишком опасными, - ответил Кастор.

 - Он не инквизитор, а чокнутый Бог, который столетиями сидит в своей лаборатории, но это хоть какой-то шанс, - ответил Эфренто Витреан. - Но сейчас я требую от тебя выдать мне лорда Хаарта и я буду судить его по законам инквизиции! А чтобы ты не думал, что я шучу с тобой, то я вселюсь в Судью и убью его, если ты не выдашь мне Хаарта. И тогда ты навсегда останешься в Энроте, только если я не вытащу тебя оттуда!

- Не угрожай мне, - парировал Кастор. Не забывай что мы равноправные Боги и наши цели совпадают, нам не нужно враждовать!

- Это не вражда, а моё условие. Ты утратил контроль над Хаартом и тебе за это отвечать, - выпалил Бог инквизиции. - Отдай его мне и конфликт будет исчерпан, мы сможем потом собраться в замке Богов и провести примирительный пир.

 - Ты ставишь меня в безвыходное положение, - огорчённо ответил Кастор. - У меня сейчас тут назревает важный бой, но как только мы одержим победу, то я выманю лорда Хаарта и сдам тебе!

- Согласен, но не думай меня обманывать, иначе твой Судья умрёт страшной смертью, а пока я забираю его себе, чтобы ты не попытался вернуться и изгнать мою оболочку. Не шути со мной и выполни уговор, - прогремел голос Эфренто Витреана и затих...

 

Кастор очнулся лёжа посреди одного из замков Ямы. Он поднялся и побрёл в комнату советников, а на ходу он обдумывал ультиматум Бога инквизиции: Как он смеет ставить мне условия! Как только я вернусь, то отправлю его в далёкие миры навечно! Но пока мне придётся выдать лорда Хаарта, иначе никуда я не вернусь... Вообще пора выйти с ним на связь и разобраться в том что он там творит! Кастор достал палантин и начал процесс связи с Хаартом...

 

 

Мордраг. Хоринис. Особняк Судьи.

2-й игровой день, раннее утро.

 

Судья.

 

Судья очнулся на полу у себя в особняке, он спокойно поднялся и сел за свой стол. Это был уже не Зубоскал, а Эфренто Витреан, теперь Судья стал его аватаром и приобрёл его черты характера и некоторые способности. Судья стал обдумывать разговор с Зубоскалом: Моё чутьё говорит мне, что он попытается меня обмануть, лорд Хаарт один из лучших его рыцарей и он не отдаст мне его просто так. Может быть стоит сразу покончить с Судьёй и оставить Зубоскала навсегда в Энроте? Нет, без него здесь нарушится баланс и мы будем доступны для атак из других миров, а я ещё не вернулся из Скайрима. Я подожду пока он приведёт мне Хаарта, всё равно обман не удастся и ему придётся это сделать. Но пока я сам могу заняться его поисками и подстраховаться. Если он был в башне Ксардаса, то возможно он перенёсся в старую башню и сейчас в Минентале. В любом случае он отправится в замок рудных баронов похищать Сандрин. Тогда я сделаю свой ход и поеду проведать барона Урт Ралла, а заодно буду ждать Хаарта прямо в замке с распростёртыми объятьями!

 - Охрана, готовьте лошадей и людей, мы едем в Миненталь в замок рудных баронов, - скомандовал Судья.

Мордраг. Хоринис. Башня Ксардаса за Южными воротами города --->Долина Рудников. Старая Башня Ксардаса.

2-й игровой день, раннее утро.

 

 

- Так, а что с этими собаками делаем, лорд? - спросил Ксардас, указывая на двух церберов.

- А что хочешь. Мне лично они не нужны. Можешь изнать их, а можешь их забрать себе, - рассеянно отмахнулся Хаарт, стоя возле рунного стола. И продолжил:

- Мне вот самому интересно, кто это встал у меня на пути? Кто бы это ни был, в любом случае необходимо обрудить все щупальца. Без пощаді. Без милосердия. Но сначала надо узнать, чья эта работа. Не сомневаюсь, кто-то нацелился прямо на меня.

- Не знаю, лорд Хаарт, но ничего подобного я не видел. Воины Инноса не обладают такими навыками.

- Ну хорошо. Так, что там сейчас - у тебя коридор готов?

- Готов. И раз уж вам не нужны церберы, то я их забираю. А пока прошу стать на пентаграмму.

- Забирай. Что с ними делать будешь-то? - спросил лорд Хаарт, переходя в центр пятиконечной звезды.

- У меня охранниками будут. Хорошие собачки, мне понравились сразу. В деле хороши, очень хороши. Ради такого добра стоит переселиться на Энрот, пожалуй, - сказал Ксардас, ведя за собой церберов и становясь рядом с Хаартом в центре. Он развел руки и произнес заклинание:

- ENARTO QUEDAS ARTAHART ENEMORI LARTANAR!

После этого некроманта и тёмного рыцаря внезапно укутало густым фиолетовым коконом, и Хаарт почувствовал лёгкое головокружение - он просто не привык к процессам транспортировок, в отличие от старого некроманта, который невозмутимо стоял и ждал, когда кокон рассеется. Сразу же в ноздри им ударил густой запах плесени и затхлой сырости, и Хаарт, оглянувшись, увидел вокруг целый ряд стеллажей, доверху заполненных книгами, какими-то старыми свитками и пергаментами. Проследив за его взглядом, Ксардас сказал:

- Прекрасно. Это моя библиотека. Как вижу, тут всё сохранилось. Пойду вниз, немного наведу порядок - у меня там охрана стоит.

Ксардас неспеша сошёл вниз по лестнице, а за ним с широко оттопыренными пастями побежали церберы. Сам же молодой лорд задумчиво оглядев библиотеку, вышел на балкон башни и начал смотреть на окрестности.

- Странное место, - сказал самому себе Хаарт и взглянул вдаль - туда, где далеко высился высокий шпиль какого-то замка. Очевидно, это и был так называемый Старый Лагерь, где жила в своих покоях леди Сандрин и надеялась на своё избавление. Лорд покачал головой:

- Не завидую вам сейчас, миледи. Но, вижу, я в такой обстановке, что я вам сейчас просто завидую, - с усмешкой заметил Хаарт, размышляя над сегодняшними событиями.

- Зато я не завидую сейчас её мужу, который наверняка ночами не досыпает, с часу на час ожидая нашего нападения. А ему и неведомо, что нам нападать-то и нечем, - внезапно послышался голос Ксардаса рядом. Хаарт оглянулся и спросил:

- Как обстановка?

- Вполне удолетворительная. Примечательно, что все пути к моей башне заросли травой. Это хорошо. Значит, на наш регион не станут обращать внимания, лишь бы мы сами не светились.

Лорд Хаарт кивнул:
- Прекрасно. Вот только что будем делать далее?
- Без понятия. Это зависит от того, что вы предпримете, – сказал Ксардас, ясно давая понять, что отдает инициативу в руки молодого рыцаря.
Хаарт помолчал. Он вдруг почувствовал, что устал за эту длинную и, надобно сказать, довольно непростую ночь.
- Перво-наперво неплохо бы восстановить силы. Измотанный воин – не воин, – повторил он поговорку, которую услышал и запомнил давным-давно, когда еще только начинал свой путь в армии. – Извините за нескромный вопрос, Ксардас, но нет ли у вас в Башне какой-нибудь провизии?
Некромант покачал головой:
- Я же сказал, лорд, что не был здесь давно. Впрочем, я могу послать на охоту пару призванных слуг.
- Но это займет время, – прикинул лорд Хаарт, – которое нам терять никак не следует. Эх, ладно, посмотрим, не остались ли у меня еще парочка свитков с Энрота.
Рыцарь внимательно изучил содержимое своей кожаной походной сумки, изрядно потрепанной за этот год, проведенный в постоянных разъездах по разным частям острова Хоринис.
- Да, вот, завалялся один, – с этими словами Хаарт вытащил наружу помятый свиток. – Побалуемся напоследок магической пищей.
Молодой рыцарь вернулся в комнату-библиотеку и отодвинул лежавшие на столе книги, освобождая место. Затем принялся быстро читать заклинание. Едва он произнес последнее слово, как свиток рассыпался в его руках, породив зеленоватое сияние, тут же метнувшееся к столу. Мгновенье – и прямо из воздуха материализовались следующие продукты: бараний бок, жареный с яблоками, каравай румяного хлеба, солидный кусок сыра, несколько веточек винограда с темно-фиолетовым цветом ягод, пара апельсинов. Рядом стояла емкость с прозрачной водой, будто прямиком из горного ручья, а венчала все это великолепие бутылка вина с привязанной к нему табличкой.
- Неплохо, – похвалил Ксардас. – Пожалуй, мне точно стоит переселиться к вам в Дейджу.
- Не гарантирую, что вкус вас тоже устроит – чувствуется разница по сравнению с настоящей едой, но насыщает отменно, – Хаарт внимательно изучил этикетку и усмехнулся: – Авлийское из Тулареанского леса, говорят, что пятисотлетней выдержки. Нельзя же так бессовестно врать!
- Неважно, – сказал некромант, невесть откуда уже доставший столовые приборы. – После того как вы попробуйте плоды экспериментов местного самогонщика Вино, вас уже никакое спиртное не сможет удивить. Я бы давно извел этого нахального крестьянина, но он довольно забавен со своими опытами в области алхимии крепких напитков.
Лорд Хаарт улыбнулся, усаживаясь за стол.
- Отложим эту дегустацию до моего следующего посещения Хориниса.
Какое-то время оба были заняты трапезой. Ксардас даже нашел вкус магической еды не таким уж плохим, как ожидал. Хаарт рассеянно с ним согласился. Его мысли даже во время еды были заняты назревшими проблемами, поэтому, едва рыцарь утолил голод, как снова вернулся к их обсуждению.
– Проблема в том, что нам неоткуда взять подкрепления, – озабоченно проговорил он. - Дейджа воюет, а Иофол не даст, да и времени у нас на это нет.
Ксрдас кивнул, продолжая отдавать должное великолепному бараньему боку, и ответил:
- Думаю, пришло время обратиться к Белиару, хотя я и без этого прекрасно обхожусь. Но речь идёт о помощи вам.
- Надо будет – обращусь. Тем более, из-за каких-то инквизиторов весь наш план сорвался. Знать бы ещё, кто такой этот Эфренто Витреан…
- Это вроде как божество Правосудия или что-то в этом роде. Но когда мы их убивали с Олемой, мы видели их глаза, – некромант помедлил: – Лорд Хаарт, их глаза, казалось, источали гнев. Я такого прежде никогда не видел, даже у ярых паладинов Инноса, у которых больше смысла было, чем веры.
Хаарт кивнул, доедая одну из гроздей винограда:
- Помню, да...
- Так что вы будете делать далее, лорд?
- Для начала я свяжусь с Зубоскалом – может, он хоть что-то знает про этого Эфренто Витреана – и запрошу помощи. Но если же он мне откажет...
- То что?
- То... придётся мне просить помощи в Ониксовый Кадат. Хотя уж чего-чего, но этого мне не хочется точно.
- Неужели они ещё ужаснее, чем твари Иофола? – спросил Ксардас.
Хаарт не ответил, вспоминая страшный лик Ньярлатхотепа и свой первый и последний разговор с ним. Вспомнил он это со внутренним содроганием. Впрочем, нужно было действовать.
Стряхнув крошки и тщательно вытерев салфеткой руки, Хаарт потянулся за палантиром, который в его руках сразу же засверкал от перенасыщения энергией. Молодой рыцарь улыбнулся и сказал:
- Ну вот, обратили на меня внимание из Дейджи, - и сказал громко, глядя в палантир: - Я слушаю, Кастор!

Изменено 1 марта, 201411 г. пользователем Sandrin
Исправление ошибок

Мордраг. Хоринис. Где-то в Долине Рудников

2-й игровой день, раннее утро.

 

Спойлер

Ручное включение...

Запуск основного реактора... 

...

...

Ошибка! Реактор неисправен.

Запуск дополнительного реактора...

...

1%... 2%... 10%.. 25%... 50%... 

Ошибка! Невозможно запустить реактор на полную мощность. Пожалуйста, обратитесь в ближайший сервис тех.обслуживания. 

 

Идёт диагностика основных функций...

Двигательные функции: Норма

Слуховые функции: Норма

Зрительные функции: Норма

Голосовые функции: Норма

 

Проверка основного кластера памяти...

Ошибка! Кластер отсутствует или повреждён. 

 

Проверка дополнительного кластера памяти...

Норма. Занятость 2%

Использовать этот кластер как основной? Да\Нет

Да

...

Основной кластер памяти активирован...

 

Диагностика модулей...

Сканер аномалий... исправен, готов к работе.

Ликвидатор аномалий... Ошибка! Модуль неисправен.

Модуль связи... Ошибка! Модуль повреждён.

Социальный голосовой модуль...

...

...

Диагностика выявила незначительные ошибки в социальном голосов модуле. пожалуйста обратитесь в ближайшую службу тех.поддержки. 

Модуль изучения языков... исправен, готов к работе.

Модуль социальной мимикрии... исправен, готов к работе.

Эмоциональный модуль... исправен, готов к работе.

Модуль лицевой мимики... исправен, готов к работе.

Модуль скрытности... Ошибка! Модуль неисправен.

Рукопашный модуль... исправен, готов к работе.

Модуль дополнительного зрения.... 

...

...

Диагностика выявила значительные ошибки в работе модуле дополнительного зрения. Пожалуйста обратитесь в ближайшую службу тех.поддержки. 

 

Диагностика брони...

Эмитация кожного покрова... целостность 100%

Внутренний защитный корпус... целостность 100%

Боевая броня ББСТ-12... целостность 98%

 

Диагностика вооружения...

Встроенный импульсный лазер... Ошибка! Модуль неисправен.

...

...

Не обнаружено других боевых модулей.

 

Завершение диагностики...

Запуск основных систем...

Запуск модулей...

...

...

Ошибка! Невозможно активировать эмоциональный модуль без подтверждения вышестоящего начальства о мирном статусе вашей миссии...

Идёт связь со штабом...

Ошибка! Модуль связи не работает... повторите попытку позже.

Активация эмоционального модуля не пройдена.

Завершение запуска...

 

 

 

МБА М-4, ну или просто Ландыш, открыл глаза. Некоторое время зрительному восприятию мешали помехи, но вскоре всё восстановилось. Перед андроидом открылись тёмные своды небольшой пещеры, слуховые сенсоры улавливали звуки капающие воды и завывания ветра, что прорывался  из внешнего мира во внутрь этого убежища. Это, по крайней мере, говорило том, что выход был и был он где-то поблизости. Но Ландыш туда не спешил.

Сначала нужно было выяснить статус и детали своего задания, но это не представлялось возможным - модуль связи был повреждён, как и несколько других важных элементов, включая оба реактора. Более того, отсутствовал доступ к основной памяти, в следствии чего МБА не мог узнать даже где он находиться и где может находиться штаб. Но дополнительная память всё же имела некоторые инструкции и полезную информацию, благодаря которым Ландыш мог построить первоначальный план действий. 

А план был прост. Выйти из пещеры и провести разведку места, в котором МБА очнулся. А уж поняв, где находиться, а так же технологическую классификацию мира, можно было бы строить дополнительные планы. Но проблемы уже начались в первом пункте. Из-за повреждения модуля акробатики, спуститься оказалось не легко. Ландыш несколько раз срывался, но, к счастью для него, скала не была крутой и имела множество выступов. В итоге, целостность брони, как показывал датчик, упала всего на один процент. Совсем небольшая цена за то, чтоб оказаться внизу у почти заросшей травой тропинки, которая являлась знаком, что андроид находился в мире населённом разумными существами. Хотя о степени развития судить было рано.

 

Тропинка, что тянулась сквозь небольшой лес, вывела Ландыша к невысокой постройке, одинокому бревенчатому домику. Из трубы на крыше шёл дым. Кто-то был внутри. Его можно было бы допросить. МБА постучал. Дверь открыл невысокий, но крепкого телосложения гуманоид, мужчина, средних лет... анализ показывал минимальный уровень опасности.

-Ого! Впервые вижу такие доспехи! - этот человек выглядел немного удивлённым, но не растерянным. Внешность Ландыша совсем его не пугала, а значит всё было в порядке, - ты из паладинов?

-Да, - пропищал высоким голоском МБА. Этот голосовой модуль действительно работал не очень хорошо. Введя необходимые коррективы, Ландыш откашлялся - Кхе-кхе, извините. Да, я из паладинов. Я заблудился... я хочу попасть в город.

-Это ты хорошо так заблудился, - засмеялся мужчина, - Хоринис во-о-он в той стороне! Но до него идти и идти. Отправляйся лучше сразу в Замок. Ты ведь сюда к барону Урт Раллу прибыл, да?

-Да. Вы проницательны. Не укажете ли дорогу? 

-Так иди по этой тропинке, не пропустишь... ха, рыцарь в сияющих доспехах.

 

Замок? Барон? Этот бревенчатый домик... всё это в совокупности уменьшало шансы на то, что Ландыш находится в прогрессивном мире. Но надо было в этом убедиться...

-Эх, дурень, ну чурбан! - услышал он вдогонку, направляясь в указанную мужчиной сторону.

Изменено 27 февраля, 201411 г. пользователем Screwball

Энрот. Дейджа. Яма. <--->Мордраг. Миненталь. Старая башня Ксардаса

2-й игровой день, раннее утро.

 

Диалог Кастора и лорда Хаарта

 

 

- Лорд Хаарт, что там у тебя происходит? - обратился Кастор. - Зачем ты связался с еретиками и убил инквизитора? Я же тебя отправил Сандрин похитить, а ты там такое творишь!

- Еретик могла бы мне помочь своим небольшим отрядом для отвлечения баронской стражи Старого Лагеря, пока бы я смог совершить похищение леди Сандрин, - проговорил в ответ лорд Хаарт. - Тот инквизитор внезапно появился у меня на пути и явно замышлял убить меня. Как обычно, я был вынужден ликвидировать его.

- Перед тем как принимать такие необдуманные решения, нужно было связаться со мной! - ответил Кастор. - Ведь есть же связь, но ты поторопился. А теперь я сообщаю тебе, что твоё имение в Дейдже не атакуют и я готов перебросить к тебе 10 твоих рыцарей. Назови место, куда их телепортировать, и через пару часов они будут в твоём распоряжении - во всеоружии!

- Прекрасно, - сказал лорд Хаарт, затем продолжил, задумавшись. - Прошу переслать мне десять Чёрных Карателей в зону старой Башни Ксардаса, к югу от Старого Лагеря - там будет наша база. И прислать их мне необходимо срочно, ибо ситуация сильно осложнилась из-за нападения инквизиторов. В этой связи, с вашего позволения, я хочу спросить вас - знаете ли вы некоего Эфренто Витреана, который инициировал нападение именно на меня? Полагаю, он мне хотел почему-то помешать, по неизвестным мне причинам. И я предполагаю также, что нападения продолжатся и это может привести к срыву нашей операции.

- Через несколько часов каратели будут в указанном месте, - спокойно проговорил Кастор. - А Эфренто Витреан - это один из богов, как и Зубоскал. Он не хотел мешать твоим планам, более того, он даже одобрил моё решение отправить тебя похитить Сандрин. Но тебя неожиданно обнаружили вместе с еретиками, и ты защищал их, поэтому инквизитор вынужден был биться и с тобой. А ведь тебя не должно было там быть! Его инквизитор был послан на Хоринис, чтобы бороться с аномалиями: такими, как ведьмы, еретики и другая нечисть. Теперь, после смерти инквизитора Мордраг, стал уязвим для любой нечисти, и из разломов могут вылезти просто ужасные существа...

Лицо Хаарта стремительно почернело от гнева:

- В таком случае именно Эфренто Витреан и виновен за срыв операции своего же инквизитора, которого он фактически самолично и послал на убой под мой меч. Если бы я был уведомлён о его экспедиции - то такого бы точно не случилось и я бы даже смог помочь Альферусу в его операции. И уж тем более я бы как-нибудь обошёлся без отряда Олемы при наличии сильного союзника, которого я по не знанию ликвидировал.
После Хаарт твёрдо заговорил:
- Ответственности за этот инцидент прошу на меня не возлагать, ибо это ошибка Эфренто Витреана привела к краху его операции и смерти его инквизиторов, а также к угрозе срыва моей операции по спасению леди Сандрин, поскольку теперь шансы на проведение оного сильно уменьшились. Скоро и время уже будет работать против нас. Если мы сегодня же не сделаем дело - операция будет сорвана окончательно. Если армия Бракады продолжит наступление на Дейджу и возьмет важные форпосты, то нам будет просто не до спасения баронессы.

- Как раз вина полностью на тебе, ты оказался не в том не месте, не в то время и не с теми людьми, - громко проговорил Кастор. - Инквизитор выполнял свои священные обязанности - уничтожать еретиков и демонов, а ты, наоборот, оказался злодеем, который эту нечисть вызвал. Теперь Эфренто Витреан устроил охоту на тебя, чтобы предать священному суду инквизиции. Я постараюсь тебе помочь, но здесь я тоже не в лучшем положении, я рискую навсегда остаться на Энроте! Но об этом поговорим лично. Как только ты доставишь Сандрин в своё имение, я буду ждать тебя в своём замке и разговор будет очень серьёзный! А сейчас твои рыцари уже готовы к отправке, так что жди их в ближайшее время. И в этот раз действуй строго по инструкции: никаких демонов и прочей нечисти, если не знаешь, что делать, то свяжись со мной. Операцию "Спасение Сандрин" нужно выполнить - и побыстрее. До связи, лорд Хаарт. 

 

Связь прекратилась.

Изменено 5 марта, 201411 г. пользователем Воронислав
Исправление ошибок

Энрот. Антагарич. Дейджа. Яма.

2-й игровой день, раннее утро.

 

Эйрин.

 

Больше всего на свете Эйрин не любила две вещи: чай без сахара и убегающий в неизвестном направлении завтрак. Так получилось, что демонической курице, которую юная некроманта вызвала из... откуда-то, не понравилась идея быть сваренной и съеденной, поэтому она решила немедленно скрыться от потенциального едока. Сама же Эйрин упускать добычу не хотела, так как следующий вызванный демонический монстр мог оказаться куда менее съедобным, кроме того, существовал немалый риск поменяться с ним местами в плане «еды и поедателя». Вот что-что, а закуской чудовищу быть не хотелось.

 

Эйрин кинулась вслед за курицей через открытую, ведущую в просторную пещеру дверь. Эта пещера была только малой частью всего подземелья, называемого «Яма», где проживало целое сборище некромантов, магов тьмы и других личностей, вызывающих моральное отвращение у большинства обитателей поверхности. Эйрин, хоть и была в некоторой степени некромантом, себя к этому сообществу старалась не причислять – слишком уж мрачным оно казалось, слишком серым и угнетающим, в то время как она сама пыталась быть более радушной и счастливой. Без сомнения, это многих раздражало. При этом Эйрин настолько не полюбилась сообществу, что её отправили жить в самый удалённый участок Ямы. Хотя, может, на то были и другие причины. Некромантка об этом не задумывалась.

 

Путь через мрачный каменный коридор пещеры освещали тусклые разноцветные кристаллы. Конечно, остальные обитатели предпочитали использовать один какой-то цвет: синий или белый – но Эйрин не нравилось однообразие, и в своей пещере она могла делать всё, что захочется – вне зависимости от мнения других. Бежать было трудно, мантия путалась под ногами, а босые ноги постоянно норовили наткнуться на какой-нибудь острый камень, отчего девушке приходилось постоянно подскакивать на месте и ругать себя за то, что забыла надеть обувку.

 

Демоническая курица же тем временем скрылась из виду. «Видимо завтрака не будет», –- решила Эйрин, добравшись до небольшой площади перед входом в один из замков Ямы, где, по всей видимости, обитал кто-то очень богатый или очень влиятельный. Так или иначе, в политической обстановке девушка толком не разбиралась, да и вообще редко выбиралась из своего небольшого домика на окраине.

 

– Дружище! Ты видел тут демона-курицу? – отдышавшись, она пристала к первому же прохожему, которого увидела. Тот только шарахнулся от неё и, неодобрительно покачав головой, пошёл своей дорогой дальше.

 

– Пф, – девушка махнула рукой в сторону молчуна и присела на землю — скамеек никто тут не поставил, а бегать изрядно надоело.

Изменено 12 июня, 201411 г. пользователем Sandrin
Пара запятых

Мордраг. Миненталь. Застава на границе «орочьих земель» – в ущелье, ведущем к Старой Башне Ксардаса. ---> Ворота во Внешнее Кольцо Старого лагеря.

 

2-й игровой день. Раннее утро.

 

Реакция НПС на появление Хаарта и Ксардаса в Башне Демонов.

 

Молодой послушник Огня Гервиг уснул лишь под самое утро. Уже вторую ночь он не мог толком выспаться. Сутки назад их маленькая стоянка чем-то привлекла стаю одичавших орочьих псов – таких теперь было много в Минентале. Этих собак привезли с собой орки, осадившие лет пять назад замок, в котором укрылись паладины. Натиск врага удалось отбить, материковые волосатые были изгнаны с острова, в итоге в Долине Рудников остались лишь небольшие поселения местных орков, которых трогать не стали. Несмотря на то, что с хозяевами погибло много верных псов, часть из них уцелела, сбилась в стаи и теперь бродила тут и там в поисках добычи.

В отличие от волков и варгов, орочьи собаки не боялись огня, их было трудно отпугнуть. В конце концов, дюжина арбалетных болтов, семь из которых попали в цель, заставила псов отступить, оставив в ущелье пять убитых собратьев. Судя по следам, еще двое из них были ранены, но смогли уйти. Тем не менее, остаток ночи обитатели пограничной заставы провели на ногах, ожидая возможного возвращения псов.

Днем же Кормак, охотник и следопыт, отправился на разведку и внимательно изучил следы орочьих собак. По его словам, они ушли далеко в земли своих бывших хозязев, видимо, стальные наконечники болтов научили их уму-разуму. Но все равно и эта ночь прошла тревожно.

Нет, трое стражников и сам Кормак безмятежно спали – ведь еще трое их товарищей оставались дежурить у зажженного костра. Но Гервиг так и не смог заснуть.

Не то чтобы он боялся... Просто понимал, что мало что сможет противопоставить атаке орочьего пса. Хотя послушник неплохо владел боевым посохом, его навыки скорее годились для схватки с человеком, нежели зверем. Что же до свитков и рун... магом он все еще не был, а из свитков у него были лишь «Лечение» и «Свет». Боевые заклинания тоже не доверяли кому попало: ведь, неровен час, устроишь пожар огнешаром или той же молнией угодишь вместо противника в дерево и подожжешь его...

Да, увы, Гервиг до сих пор маялся в послушниках. Шестой год, Белиар подери! И ведь все из-за этого пройдохи, имени которого он так и не узнал... Усыпил его, стащил священный молот Инноса! А обвинили в недосмотре кого? Конечно же, Гервига! Он старался, не спал ночами, еле держался на ногах от усталости, а это паршивец использовал свиток «Сна»! Ну, есть ли справедливость на этом свете?

Три года Гервиг отрабатывал свою провинность, вкалывая в саду вместо Дориана, который уже стал магом Первого Круга... Потом вроде полегчало, даже в библиотеку стали допускать. И готовился уже потихоньку Гервиг к экзамену на мага, к Испытанию Огнем, но...

Но зачем-то понадобился Мардуку, который невесть почему приехал в замок к этому барону Урт Раллу! Нет, зачем – в принципе, Гервиг догадывался... Смотреть за тем, как идет добыча руды, не мухлюют ли новые бароны... А год спустя заговорили о каком-то темном культе. Дориан, который трудился в замке баронов в качестве алхимика, как-то проговорился, что речь идет о каких-то пришельцах из иного мира... Нет, ну это уже была полная чушь! Дориан – известный мечтатель и фантазер, наверняка сочинил все это.

Но вот темный культ явно существовал, не случайно же год назад кто-то снова поднял скелетов на кладбище за двором Секоба... Чуть не порубила нежить всех крестьян, хорошо, вовремя маги Воды вмешались... Да и Ксардас-некромант, говорят, тоже вернулся в эти края. Ух, понятно, что прибавилось работы господам магам Огня. И ведь Гервиг рад бы помочь, так почему его все еще держат в послушниках? Ну, разве не искупил он, служа верой и правдой, тот проступок – да еще и совершенный не по своей вине?

Впрочем, нынешнюю миссию Гервига тоже можно было назвать «важной». Хотя она ему и совершенно не нравилась.

Месяц назад его отправили с шестью стражниками и бывшим охотником Кормаком в это ущелье – на границе с орочьими землями. Но за волосатыми следили солдаты и следопыт. А задача Гервига была иная.

- Вот, возьми этот браслет, – говорил Мардук, надевая на запястье послушника странное украшение – в простенькую оправу был вставлен полудрагоценный камень. Гервиг уже был начитан об их свойствах и знал, что перед ним – кварц, минерал, остро реагирующий на любые изменения энергетики. – Будешь жить при пограничной заставе, но следи не за орками...

- За кем же, мастер Мардук?

- Не за кем, а за чем. За Башней некроманта...

Гервиг невольно вздрогнул. Одно дело – орки. Неприятно, конечно, но все-таки терпимо. Другое – могущественный некромант Ксардас. Да, его давненько не было в этих краях... Говорят, он жил в Южных горах Хориниса и не покидал своего убежища. Разве что проводил какие-то опыты на кладбищах и в пещерах-мавзолеях... Ну а вдруг вернется сюда?

- Зачем, мастер?

- Если Ксардас надумает возвратиться, мы должны быть предупреждены об этом. Вовремя. Никто не знает, что от него ожидать. Пока он и его приспешники ведут себя тихо, мирных жителей не трогают, да и свои мерзкие опыты прекратили... Но не ровен час, как он может выступить против нас.

- А какова же моя цель? – браслет приятно холодил кожу руки, но отчего-то Гервигу было не по себе.

- Ты же скоро собираешься сдавать экзамен на мага, проходить Испытание Огнем? – спросил Мардук. – Вот и объясни, для чего тебе нужен браслет с кварцем, чьи свойства усилены нашим алхимиком.

Да, кажется, Гервиг догадывался.

- Если в Башне появится могущественный маг и начнет колдовать, то... кварц отреагирует...

- И... – кивнул маг, приглашая продолжать.

- ...Засветится, а также начнет нагреваться. Я почувствую это, даже если буду спать.

- Главное – никогда не снимай браслет! – наставительно сказал Мардук. – Кто знает, когда может появиться некромант... Однако мы увеличили настолько чувствительность кварца, что он засветится, даже если Ксардас просто телепортируется в свою Башню. Он уловит эманации темной ауры, которая окружает его...

При упоминании об «эманациях темной ауры» послушник невольно вздрогнул. Мало того, что его соседями будут орки и прочие дикие твари, в изобилии водившиеся в Минентале, так еще туда может вернуться грозный некромант...

- Насколько я знаю, Гервиг, ты уже шестой год в послушании, – осведомился маг.

- Да, мастер, – склонил голову парень.

- Что ж, ты, насколько помню, готовился перед нашим отбытием сюда к Испытанию Огнем?

- Да, мастер, я и здесь стараюсь посещать библиотеку магов в замке, – подтвердил Гервиг.

- Похвальное рвение. Так вот, Гервиг. Мы отправляем тебя на заставу на два месяца. Будем считать их завершающими твое послушание. Выполнишь эту службу – допустим тебя к Испытанию.

- Это при условии, что Ксардас вернется или?..

- В любом случае.

Гервиг вздохнул с облегчением. Может, некромант и не возвратится в течение его пребывания на заставе? И тогда послушника ждет долгожданный экзамен.

- Итак, Гервиг, ты готов выполнить свой долг? Сослужить службу ради Господина нашего, Инноса?

Вообще-то согласие послушника было пустой формальностью. Да и, признаться, отказаться – значило обречь себя еще на невесть сколько лет послушания. А ведь Гервигу уже шел двадцать второй год, Дориан вон уже четыре года как щеголяет в магах. Да что Дориан – сама баронесса, жена Урт Ралла, незадолго до замужества была посвящена аданистами в маги Первого Круга. Женщина – да в маги! Вообще неслыханное дело! Конечно, эти служители Воды – те еще чудаки, для них, видите ли, не важен пол человека: стихией Аданоса может владеть любой, кто обладает необходимыми знаниями и готов служить делу Равновесия! Но даже инносианцы выказали тогда свое неудовольствие. А Гервигу стало обидно до слез и – честно сказать – завидно. Какая-то женщина стала магом, а он, с 16-ти лет вкалывающий в монастыре, до сих пор прозябает в послушниках...

Утешало то, что эта баронесса, как говорят, не ладила с супругом и вообще была несчастлива в браке. Что ж, так ей и надо! Захотела и магом быть, и еще мужа богатого отхватить? Пусть же теперь пострадает, пусть...

Впрочем, злорадство мало помогало Гервигу – его-то судьба не менялась вне зависимости от того, была эта Сандрин счастлива или нет. Но вот теперь, кажется, у него была возможность покончить со своим затянувшимся послушанием. Всего два месяца...

А вдруг Ксардас вообще уйдет с острова, ну, на что ему сдался Хоринис? И тогда всего-то перетерпеть время на заставе, и потом...

- Да, я согласен, мастер. Я всегда готов исполнить свой долг перед Инносом...

 

***

Так прошел месяц. На заставе было скучно – жутко скучно. Шесть стражников – трое держурили днем, трое – ночью. Они коротали время, неустанно тренируясь. А кроме того – травили байки, играли в кости у костра...

Кормак – следопыт – ходил на разведку и охоту. Ему-то было чем заняться.

Гервиг взял с собой увесистый том по магии Огня Первого Круга – и прочитал его от корки до корки. Вот уже четыре дня, как ему было абсолютно нечего изучать. Ведь книгу эту он штудировал уже долгие шесть лет, а другие взять с собой не разрешили – вдруг потеряет.

От нечего делать он учился искусству боя на мечах – его согласился тренировать от такой же скуки один из стражников, Курт. Он и Кормак относились к Гервигу неплохо, по-дружески. А вот остальные пятеро смеялись и подкалывали, называли «вечным послушником». Увы, Гервиг был вынужден это терпеть. Перед магом – даже Первого Круга – преклоняются. А послушника всякий обидеть может. Оставалось стискивать зубы и ждать, ждать... Однажды эти мужланы вынуждены будут кланяться ему и отвечать, как перед своим капитаном: «Да, мастер!».

Но не теперь...

Ничего не происходило. Абсолютно ничего. Некромант не появлялся, орки тоже не беспокоили – впрочем, Гервиг этому только радовался.

Из диких тварей лишь раз к ним близко подошли большие ящеры – впрочем, их быстро отогнали стражники. Шершни как-то тоже налетели маленькой группой из шести особей. К своему удовольствию, одного из них Гервиг даже сам сбил своим посохом.

Самыми неприятными оказались лишь вчерашние орочьи псы. Именно поэтому послушник не мог заснуть и этой ночью – все мерещился их вой.

А может, что-то предчувствовал. Ведь не зря же провел в монастыре – или рядом с магами – целых шесть лет...

И вот под самое утро, когда Гервиг наконец задремал в своей палатке, и случилось то, ради чего он, собственно, и находился здесь...

 

***

Его разбудило странное ощущение – какое-то покалывание в правом запястье. Уже просыпаясь, Гервиг ощутил, как руку охватило тепло. Но послушник ничего не понимал до тех пор, пока не открыл, зевая, глаза, и не взглянул на браслет...

Кварц переливался красным цветом... От него исходили волны магической энергии.

Сомнений быть не могло – камень реагировал на что-то.

С Гервига мгновенно слетели остатки сна, он похолодел.

Все-таки это случилось! Он надеялся, думал, что возвращение некроманта обойдет его стороной, но нет...

Резким движением откинув одеяло, послушник встал и поспешно покинул палатку. Было утро, солнце уже поднималось над просыпающимся Миненталем, хотя горы вдали еще покрывал туман – как и мрачную Башню, высившуюся за ущельем. Но все-таки ее контуры можно было угадать даже за серой пеленой.

Гервиг пошел по направлению к ней, дошагал вплоть до деревянного забора, огораживающего их небольшой лагерь. Поднял руку вверх, посмотрел на браслет.

Кварц вспыхнул еще ярче. Это могло означать лишь одно: некромант вернулся домой.

«Проклятье!» – пробормотал Гервиг. Вот не повезло так не повезло... Не зря ему сегодня не спалось...

Как бы то ни было, необходимо было действовать.

 

***

- Браслет заработал, говоришь? – пропыхтел один из стражников, сидевших у костра.

Кормак, готовящий завтрак, тоже внимательно взглянул на взволнованного послушника.

- Да! – Гервиг им всем продемонстрировал переливающийся красным цветом камень. – Нам нужно как можно скорее отправить гонцов в замок и сообщить мастеру Мардуку...

- Твою ж... – и стражник грязно выругался.

Охотник усмехнулся, Гервиг даже чуть порозовел.

- Ты уверен? – просил Курт. Он тоже дежурил сегодня с утра.

Послушник молча кивнул. Он почему-то чувствовал себя виноватым, хотя, опять же, его вины в случившемся не было. Но, по-видимому, такова была его судьба – всегда и везде быть без вины виноватым.

Поднявшись на ноги, первый стражник отряхнул одежду.

- Что ж, придется ехать... Чтоб тебя... и надо было этому некроманту вернуться...

Судя по всему, никто не был в восторге от того, что ожидание закончилось и придется действовать. И тем более никому не нравилось соседство с Ксардасом. Кто знает, что у темного мага на уме?

Кормак тоже встал:

- Вы езжайте, а я пойду на разведку к башне, – он стал быстро собираться, положил в дорожный мешок кротокрысову лапу, что успел пожарить, и бутыль воды. Сунул в ножны на поясе кинжал, перекинул через на плечо колчан со стрелами, взял в руки лук...

- Только смотри, чтоб некромант тебя в зомбака не превратил, – фыркнул третий стражник.

- Буду осторожен, – кратко ответил Кормак. Он вообще больше действовал, чем говорил.

- Ладно, – кивнул первый стражник – тот самый, что встретил известие Гервига смачной нецензурной речью. – А мы тогда с Куртом поедем, известим господина мага.

- Я с вами, – чересчур быстро сказал послушник. И поспешно добавил, чтобы не подумали, что он боится оставаться здесь: – Я должен лично доложить мастеру Мардуку, как все было. Все-таки это моя миссия.

Нет. Он не боялся, право же – не боялся?

- Ха, что, поджилки затряслись? – хохотнул третий стражник. Увы, их Гервигу было не обмануть.

- Ладно, – кивнул первый. – Собирай свои манатки и двигаем. Пять минут на сборы, послушник!

Гервиг бросился в палатку, которую делил с Кормаком. Охотник уже, видимо ушел, ибо его нигде не было видно. Послушник схватил свой мешок, быстро скидал в него разбросанные тут и там вещи, даже книгу захватил. Он не собирался сюда возвращаться. Нет уж, пусть с некромантом разбираются другие.

Когда Гервиг уже выходил из палатки, то нос к носу столкнулся со  стражником, который собирался ехать с ним и Куртом. Тот грубо схватил парня за тунику и подтянул к себе:

- Но заруби на носу, малец! Если ты поднял бучу из-за ерунды... я тебе все твои ученые ребра переломаю, усек?

Гервиг лишь мрачно кивнул. Стражник не любил шутить. Как бы ни хотелось верить в возвращение Ксардаса, теперь было лучше, чтобы это оказалось правдой.

***

Через десять минут двое стражников и послушник уже спешным шагом направлялись к Старому лагерю.

А через два часа уже подходили к деревянному забору, так называемому Внешнему Кольцу...

Изменено 6 марта, 201411 г. пользователем Sandrin

Мордраг. Хоринис. Рыбацкий поселок.

2-й игровой день, раннее утро.

 

Реакция НПС на действия Крэга Хэка и потопление судна.

 

В это утро рыбак Фарим не вышел со своими товарищами в море на промысел по одной простой причине – день назад его лодка дала течь. Необходимо было отремонтировать ее и как следует просмолить. С починкой Фарим справился быстро, а вот со вторым делом пришлось задержаться: просто не было под рукой нужного материала – смолы. Ее достать рыбак сумел только вчера вечером, но работу по понятным причинам пришлось отложить до утра.

 

Мужчина поднялся спозаранку, чтобы как можно скорее приступить к делу. Все осложнялось еще и тем, что лодка его в этот раз пребывала не рядом с домом – у пирса, а осталась на дальнем берегу, в небольшом рыбацком поселке. Дело в том, что Фарим обнаружил течь еще в море и просто не рискнул делать лишний крюк, огибая небольшой мыс, разделяющий портовый район Хориниса на две части, чтобы добраться до причала. Он высадился близ поселка, а лодку оставил под присмотром одного из товарищей.

 

По суше ее тащить было накладно, было проще идти в поселок и там заниматься починкой. На это требовалось лишних полчаса, поэтому Фарим и встал раньше, чем обычно. Впрочем, его жена уже была на ногах и успела приготовить мужу и десятилетнему сынишке, который должен был сопровождать отца и помогать в починке, кое-что из еды – лепешки и несколько поджаренных устриц. Вкупе с различными рыбными блюдами да изредка фруктами это и было основной пищей семьи рыбака, хотя порой он мог побаловать своих домашних и мясом: когда денег хватало. Впрочем, к морепродуктам все обитатели портового квартала уже давно привыкли и особо не жаловались.

 

Поблагодарив супругу и поцеловав на прощание пятилетнюю дочку, которая еще сладко спала, Фарим захватил купленный вчера небольшой бочонок со смолой и отправился с сыном Касибом в рыбацкий поселок. Юный помощник тащил инструменты и провизию и изо всех сил старался не уснуть: вечером, конечно же, он допоздна заигрался со сверстниками в «паладинов и орков» – самую распространенную игру среди мальчишек вот уже пять лет, с момента освобождения Долины Рудников. В этот раз Касибу выпало играть почетную роль – паладина (два прошлых раза не везло – он был противным орком), потому мальчуган сражался с недругами изо всех сил. Он честно одолел в поединке на деревянных мечах крепыша Ганса – десятилетнего сына кузнеца Карла – и даже положил на лопатки Ахмета – парнишку пусть и не столь рослого, но жуть как ловкого и увертливого, причем еще и коварнейшего, как сам Белиар: не силой, а обманным маневром он мог свалить и увальня, вдвое выше его ростом. Неудивительно, что отцом этого юного проныры был сам Кардиф – яблочко, как говаривали жители портового квартала, недалеко от яблони падает.

Но Касиб ухитрился объегорить даже Ахмета – уже научился его трюкам и не дал себя провести. И все было бы распрекрасно, но… Почему так быстро пролетает свободное время? Победителю злых орков не дали даже толком насладиться победой – прибежала разъяренная, будто мракорисиха, мать и утащила за шиворот героя-паладина, не преминув отвесить ему легкий подзатыльник – в сугубо воспитательных целях. Чтоб приходил домой вовремя, ведь завтра с утра необходимо было помогать отцу.

 

И вот теперь парнишка уныло тащился за Фаримом, еле поспевая, хотя отец нес тяжелый бочонок со смолой и встал даже раньше его. Рыбак не щадил сына: ведь мальчуган знал, что нужно было лечь пораньше, но пренебрег своими обязанностями. Что ж, пусть теперь просыпается на ходу. Будущий рыбак должен быть прежде всего ответственным и знать, когда время потехе, а когда – работе.

 

Впрочем, на подходе к поселку Фарим все-таки сжалился над пыхтящим позади сыном и устроил небольшой привал. Они перекусили лепешками, выпили молока… Пожалуй, тогда Касиб уже окончательно проснулся, появились силы что-то делать.

– Ну что, господин паладин, продолжим путь? – улыбнулся рыбак, обращаясь к повеселевшему мальчику.

Тот виновато засопел. С одной стороны, приятно было, что весть о его мальчишьей победе уже дошла до отца, с другой – это было напоминание о его некоторой… скажем так, безответственности.

– Так точно! – отчеканил он, будто на плацу.

Фарим усмехнулся.

– Тогда кругом – и шагом марш! Скоро будем на месте.

– Есть!

Парнишка встал, убрал оставшуюся еду в сумку, перекинул ее через плечо, взял в руки узел с инструментами – и, подняв голову, бодро зашагал вперед.

Фарим улыбнулся, взвалил на плечо бочонок и пошел следом. Да, бывает, заиграется сын – но с кем не случалось такого? Сам, помнится, в детстве все вечера проводил со сверстниками, тоже какие только игры не придумывали… Теперь пришел черед и его сыну играть в этих «паладинов с орками». И хорошо, если играть…

 

***

Рыбак вспомнил события пятилетней давности: да, тогда весь город буквально чувствовал на себе дыхание Белиара, дыхание смерти, которой веяло из Миненталя… Никто не был уверен в завтрашнем дне.

А им, труженикам, доставалось еще и от своих же сограждан. Ополчение вместо того, чтобы защищать простой люд, беззастенчиво его обирало. Тяжко пришлось тогда Фариму – алчные стражники забирали почти весь улов, объясняя это тем, что это-де на благо города… На благо их брюха и сумы этих прохиндеев без стыда и совести – вот куда уходили отобранная рыба, отобранная мука, отобранные охотничьи трофеи… Все это знали, понимали, но сделать ничего не могли. А тогдашние господа Хориниса – паладины – смотрели на произвол сквозь пальцы. У них были более важные цели – миссия, порученная королем. Чего им беды простого народа?

Рыбак, как и его друзья, еле сводили концы с концами. У Фарима был пятилетний сын, жена ждала второго ребенка… Были моменты, когда мужчину охватывало отчаяние. Он-то продержится – он взрослый, крепкий, а вот дети… Суждено ли маленькому Касибу дожить до конца этой войны? Суждено ли его дочке вообще родиться?

Но, видно, Аданос смилостивился над рыбаком, всегда верой и правдой работавшим, честно выполнявшим свое дело, не бравшим чужого, щедрым с товарищами. И Водный бог послал через какого-то парня – эх, не помнил Фарим даже, как звали того высокого рослого блондина, – помощь в виде некоего Мартина. Этому сварливому и на вид не особенно дружелюбному интенданту паладинов оказалась небезразлична судьба простого рыбака. Конечно, Фарим договорился отдавать ему за протекцию часть улова: но зато больше его семью никто не трогал. А Мартин, вопреки уже сложившемуся предубеждению рыбака насчет всех служивых людей, оказался честным и не жадным. Брал ровно столько, сколько и было оговорено, ни рыбешкой больше. А потом, когда узнал больше о семье Фарима, так и вовсе снизил плату до минимума: «Что ж ты сразу не сказал, что сынок есть, что женушка на сносях?»

Да, вечно ворчащий интендант оказался неплохим парнем… и не таким простым, как виделся поначалу.

Незадолго до отбытия паладинов с острова – уже после победы над орками – Мартин как-то вечером пришел к Фариму и позвал его прогуляться с собой. Рыбак охотно согласился: в семье его уже привыкли к интенданту, малыш Касиб так и вовсе просился к «дяде Мартину на колени». А тот сурово прикрикивал на мальчугана, но всегда приносил с собой что-нибудь вкусное, чтоб угостить его. Кажется, сожалел, что до сих пор нет собственных сорванцов.

И вот, гуляли они так по берегу, зашли в кабак Кардифа, выпили немножко… Потому еще побродили по пирсу. Вроде прощального вечера, думал Фарим, но Мартин почему-то заговорил о странных вещах – о том, как трудно простому люду без поддержки, что нет до него дела властям, что маги Огня заняты своими делами в монастыре, что они далеки от радостей и горестей тех же рыбаков, крестьян, охотников… Что хорошо было бы, если бы появился кто-нибудь, заботящийся о таких вот трудягах, как Фарим, защищающий их в случае нужны... Ведь хорошо, что они с ним встретились, ну а не будь его, Мартина? Каково бы пришлось рыбаку?

Фарим предпочитал о таком не думать, но понимал: ему действительно повезло.

– И ведь, – продолжал Мартин. – Многое в руках самого народа. Нужно самим начинать заботиться о себе. Самым сознательным, тем, кто озабочен не только лишь своей бедой, но и горем других…

Дело вроде говорил Мартин, но было это слишком сложно для простого рыбака. Что он может? Лишь помочь ближайшим соседям – не более.

– Да, каждый по отдельности слаб, но коли объединитесь… Ведь поверь, на самом деле не один ты такой, готовый помочь другому… Да если еще под мудрым руководством…

– Да где ж его найти, руководство-то это? Которое бы честно помогало, а не взимало только подати…

И тогда Мартин отвел рыбака к Миксиру, магу Воды, который после отбытия сначала Ватраса, а потом и Сатураса на материк стал главным служителем Аданоса на Хоринисе – и по совместительству городским священником. Да, бывало, Фарим посещал его проповеди, магов Воды он уважал – они могли в самом деле помочь, если кто-то был тяжело болен, даже денег не брали за услуги целительства. И не вытрясали из несчастных граждан Хориниса «небольшое пожертвование во славу церкви Инноса».

Но все же маги с их чародейством и проповедями о чем-то высоком и малопонятном были далеки от Фарима. А тут Мартин без обиняков ведет его прямо к Миксиру и говорит странные слова:

– Мастер, вот, я нашел для вас нового брата Кольца Воды…

Смелый рыбак, не боящийся штормов, вот уже пятнадцать лет выходивший в море, которое каждый день могло забрать его к себе навеки, оробел под пристальным взглядом мага Воды… Впрочем, ненадолго. Глаза Миксира лучились добротой, он был приветлив и внимателен к Фариму и обращался с ним… не как с равным, конечно, но по-отечески, как с сыном… И в простых словах стал ему рассказывать о тайной организации, называемой Кольцо Воды… О том, насколько она древняя, об их целях, о том, что они клянутся сохранять в секрете все свои дела, ибо не нужна им гласность. Их дело – помогать ближним и хранить Равновесие.

Маг смог объяснить все так, что понял даже Фарим. Понял и осознал – да, он готов, это именно то, что желало его сердце. Помогать другим, помогать, будучи направляемым мудрой рукой… Сделать и другим такое же добро, какое не так давно подарил ему Мартин – как оказалось, тоже член этой организации, будущий брат Фарима по Кольцу.

Да, рыбак недолго сомневался – вскоре его посвятили в Братство Кольца и вручили неброский перстенек с камнем-аквамарином – символом моря, символом Аданоса. Не очень дорогой камень, много за него не выручишь. Но это и был знак Кольца: втайне служить Равновесию, быть незаметными, скромными, но выполнять важную роль…

И с тех пор Фарим честно посвящал свое свободное время – сколько удавалось выкроить – делам Кольца. Да, пришлось реже встречаться с друзьями, о том, что такое погулять в трактире, он почти забыл. Но появилось другое чувство – какой-то радости и гордости от принадлежности к этой маленькой организации, в которую входили разные люди – и богатые, и бедные, и знатные, и простолюдины, и охотники, и наемники, и стражники, и торговцы, и даже рыцари плаща и кинжала… Но все они служили единому делу, помогали сохранять на острове шаткое Равновесие, не давали в обиду слабых, помогали отчаявшимся. Частью этой важной миссии был и Фарим, он тоже вносил свой маленький вклад.

А еще – он учился. В коем-то веке в его хижине появились книги, и вспомнились почти позабытые навыки чтения и письма. Он, прежде запертый в маленьком мирке портового квартала, с интересом открывал для себя новые страны, давно минувшие события и даже прикасался к этому удивительному знанию – магии… Конечно, сам не колдовал – не получилось бы, да и, признаться, все еще страшился этого Фарим. Но что-то он начал в этом понимать, это больше не было сказкой и невесть какими чудными фокусами господ магов. Чародейство отныне стало для него чем-то вроде… науки – такой же, как управление лодкой в тихую погоду, при ветре и даже в шторм… Для непосвященного – почти тайна, для него, рыбака, – обычное дело.

Да, пребывание в Кольце многое открыло Фариму. Поэтому он уже давно не сердился, когда, бывало, приходилось бросить все и бежать по вызову Миксира или кого-то еще из магов. Знал, что это важно. Понимали это и домашние – и жена, и даже дети, хотя в детали рыбак их, конечно же, не посвящал.

Но, надобно сказать, семья его от таких вот отлучек не страдала. Если рыбак из-за службы магам вынужден был бросить на неделю, а то и две свой промысел, то аданисты снабжали его домочадцев деньгами. Они не только руководили, но из заботились о своих детях… детях по Кольцу.

Мартин не ошибся, порекомендовав Фарима в Кольцо Воды. На и рыбак был благодарен интенданту паладинов, открывшему перед ним двери в новый мир… Потому периодически ставил в часовенке свечку за здравие своего брата по Кольцу, пять лет назад уехавшему с паладинами назад на материк.

 

***

– Папа, папа! Там господину магу плохо! – из размышлений Фарима вывел взволнованный голос сынишки.

Они уже дошагали до поселка – до окраинных хижин, служивших складом. Касиб, полностью уже проснувшийся, умчался куда-то вперед, а рыбак, уставший нести увесистый бочонок, немножко отстал. И вот теперь мальчуган вернулся и о чем-то обеспокоенно стал ему говорить.

– Какому магу? Где? – взглянул на сына Фарим.

– Вон там! – Касиб указывал на одну из палаток. – Там дядя Хайнц с раненым магом Огня, говорит, его утром выбросило на берег, ему очень плохо!

«На берег? Выбросило? Мага Огня? Что за чушь!»

И все-таки Фарим поспешил к палатке. «Дядя Хайнц», как назвал его мальчуган, был его давним другом и не стал бы болтать без причины.

Поставив у палатки бочонок, рыбак пролез внутрь.

– Хайнц, это я. Что тут у вас стряслось? – обратился он к товарищу.

– Привет, Фарим. Да вот, отправились на промысел и… сам посмотри, кого выловили, – последние слова Хайнц сказал уже шепотом – не дай Иннос, маг услышит.

Но тот, судя по всему, все еще пребывал в сильнейшем шоке: весь бледный, измученный, трясущийся от озноба, кутающийся в одеяло, которые принес один из рыбаков.

Фариму было чему удивиться – не каждый день на берег выбрасывает мага Огня. Что же случилось? Что служитель Инноса забыл в стихии Аданоса?

– Он что-нибудь рассказал? – поинтересовался он.

– Пойдем-ка лучше наружу, – сказал Хайнц. Видно, не решался  говорить в присутствии мага. Вроде тот был в полуневменяемом состоянии, а ну как все равно запомнит невзначай брошенные рыбаком слова, обидится и потом припомнит их? Поди докажи, что ты не виноват, суд всегда на стороне мага, что ему простолюдины?

Вдвоем с Фаримом они выбрались из палатки и уселись на одно из бревен, лежавших на песке. 

– Так вот, нашли мы его неподалеку от берега… держался за обломок какой-то. Сильно он бредил. Про морскую демоницу там что-то… Но что точно, так это то… – понизил голос Хайнц. – Что в самом деле их корабль сел на рифы… Неподалеку отсюда. И что немало там народу потонуло. А корабль-то королевский, с другими магами да паладинами в придачу. К нам зачем-то ехали…

Фарим присвистнул. Ну, дела… Чего понадобилось в их краю еще одному отряду паладинов? Да еще и с магами Огня…

Как будто думая о том же, Хайнц сказал:

– Видно, опять руда нужна господам… Что-то недоброе творят там в Минентале рудные бароны, вот и послали паладинов разобраться…

Фарим кивнул – это могло быть правдой. Впрочем, у него была и другая теория… Темный культ. От простого люда это старались скрыть, чтобы не сеять панику, потому жуткий случай полугодичной давности на кладбище за двором Секоба не был известен в городе. Как и происшествия в пещерных мавзолеях… Но члены Кольца Воды знали о том, что белиаристы что-то затеяли… И, видно, затем сюда и прислали с материка паладинов и инносианцев. Скорее, дело в этом, нежели в простом неповиновении рудных баронов. Впрочем, эту догадку Фарим оставил при себе.

– Но зачем бы они ни ехали, – продолжил Хайнц, – потонул их корабль-то… Может, спасся и кто еще, но сюда лишь этого мага прибило. Он, говорит, из аданистов бывший, вот и справился с волнами. Но сильно его тряхнуло, видно, ибо все говорил о демонице морской… Что будто она кинула их корабль на рифы…

– Демоница, говоришь? – нахмурился Фарим.

– Ну, между нами, – шептул его товарищ, – сильно он головой стукнулся обо что-то… Зачем сдался духам моря их корабль? И уж разве не могли ихние маги что-то противопоставить им?

Сомнения Хайнца были понятны Фариму. Да, в моряцкой и рыбацкой среде бытовали поверья о духах моря, их даже задабривали перед каждым походом. Но это было уже вроде традиции – на всякий пожарный. Но чтоб эти духи проявили себя прямо! Никто об этом никогда не слыхивал! Да и в разумении простых людей все маги были такими могущественными, что были в силах справиться с любой «нечистью».

Но Фарим-то знал больше. Знал, что не всякая стихия подвластна инносианцам… точно так же, как и служители Аданоса не справятся с непокорным Огнем – чуждым им элементом. И знал также, что духи моря – не выдумка, что они есть на самом деле. И что некая морская ведьма – по имени Нинель – в самом деле обитает на острове Хоринис. И надо ее уважать и стараться избегать – не лезть в ее царство. Тогда и она не тронет. Хотя… говорил ему Риордан, что любит та ведьма искушать простых смертных, суля им разные чудеса, что является она сломленным и отчаявшимся… Но нельзя ей поддаваться, а то будет худо.

Маги же Воды держат с ней нейтралитет. Заблудшие души сами должны бороться с ней, это их судьба и выбор. Но если инносианец прав и это в самом деле Нинель потопила корабль с паладинами и магами Огня, то… это уже никакой не нейтралитет! Даже Фарим это понимал. Одно дело – сломать жизнь отдельным людям, другое – пустить на дно целое судно.

«Я должен немедленно пойти к магам Воды и рассказать им об этом», – принял решение Фарим.

Он резко встал:

– Хайнц, мне надо срочно идти. Скажешь своей Ирене – пусть приглядит пока за моим мальцом?

Тот слегка удивился – он-то только собрался и дальше потешить друга россказнями мага.

– Куда ты собрался, а как же лодка?

– Ты не понимаешь? Нужно как можно скорее сообщить губернатору и кому-нибудь из магов! А вдруг есть еще выжившие? Если мы не будем действовать быстро, нас же потом и обвинят в бездействии!

Лицо Хайнца нахмурилось.

– Дело говоришь, Фарим, я как-то не подумал, что еще и на нас свалить могут все это… Ривас уже побежал, правда, к губернатору… вместе с ним мы мага-то нашли.

– Я тогда к мастеру Миксиру, присмотришь за Касибом, ладно?

– Конечно-конечно! И да – пусть пришлют кого-нибудь за магом-то этим… А то что ж мне с ним делать-то?

- Обязательно! – Фарим оглянулся, отыскивая взглядом сына, чтобы попрощаться и сказать, чтобы слушался дядюшку Хайнца и тетичку Ирену. – Касиб? Касиб, где ты?

– Вот равно как и мой Пауль, – хмыкнул его товарищ. – Вечно куда-то запропастится… Фарим вздохнул и отправился искать сына.

 

***

А тем временем внимание шустрого малыша Касиба привлек странный мужчина, который зашел в море по самые колени и, нагнувшись, что-то держал в руках, опущенных в воду. По одежде он был явно воин – однако таких доспехов мальчуган еще не видывал.

Обуреваемый любопытством, он подбежал к странному верзиле.

– Дядя, а дядя? Вы что делаете?..

И замер в испуге… Мужчина стиснул со всей силы в руках рыбу, будто пытался раздавить ее насмерть…

Изменено 6 марта, 201411 г. пользователем Sandrin

Мордраг. Хоринис. Рыбацкий поселок.

2-й игровой день, раннее утро.

 

От мрачных размышлений Хэка  отвлёк какой то испуганный малыш, обделавшийся от страха недалеко от варвара:

- Дядя сильно занят - рыбный паштет готовит, и хочет добавить туда ещё мясо огромной и жирной каракатицы. Ты любишь паштеты, малыш?

 

Постояв ещё немного в воде, и поняв, что та ведьма, что потопила корабль, скорей всего, сюда не приплывёт, Хэк двинулся к берегу.  Там около палатки уже собирался народ. Подойдя к палатке, он, не тратя времени на приветствие новых лиц, которые, на его взгляд, были все на одно лицо, спросил, не обращаясь ни к кому конкретно:

- Ну как он там? Ведьма, про которую он говорил скорей всего его бред или она труслива словно гарпия.

Изменено 7 марта, 201411 г. пользователем Zuboskal

Мордраг. Хоринис. Рыбацкий поселок.

2-й игровой день, раннее утро.

 

Фарим заметил около палатки высокого, рослого воина в странных по форме доспехах. 

Тот говорил с каким-то чудным акцентом, явно был чужаком. Однако в его словах проскользнуло что-то о ведьме... Это привлекло внимание рыбака.

Подойдя к незнакомцу, Фарим сказал:

- Приветствую вас здесь, воин... Отойдемте-ка в сторону, с вашего позволения, - и добавил чуть слышно: - Это насчет вашей ведьмы...

Изменено 7 марта, 201411 г. пользователем Sandrin

Мордраг. Хоринис. Рыбацкий поселок.

2-й игровой день, раннее утро.

 

- Если быть точней, то это не моя, а Ваша местная ведьма, - сказал варвар, отходя вместе с вежливым и знающим, как себя вести перед знатью, рыбаком.

Мордраг. Хоринис. Рыбацкий поселок.

2-й игровой день, раннее утро.

 

Фарим сразу понял - с этим воином лучше не шутить. Прибьет, как муху, - и не посмотрит. Что ж, четыре года службы в Кольце Воды научили рыбака разным премудростям - он умел разговаривать даже с грубыми наемниками. Да и дело было важное.

Когда они отошли с незнакомцем в сторону, Фарим сказал:

- Дело тут такое - чародей тот правду говорил. Есть у нас здесь духи моря, и ведьма есть - демоница морская. Но до сих пор не вмешивалась она вот так в жизнь людей, не топила корабли. Аданос знает лишь, с чего решила это устроить! Магам сообщим - разбираться будут. Но если вы, воин, хотите сами что выяснить, то должен вас предупредить. Существо это коварно и могущественно. Сила магии у нее велика - в ее родной стихие, море, она непобедима. Да и близ водоемов сильна. Колдовать дюже умеет: и заточить вас в глыбу льда, и создать из воды стрелу или копье ледяное - и запустить... Не говорю уж о том, что все твари морские и речные ей подчиняются. Аллигатора натравить на жертву, акулу болотную - это запросто. 

Но на суше ее силы слабеют... Не может она там долго пребывать, задыхается без воды. Но трудно вам застать ее врасплох будет, ох как трудно! Она коварна, прямо на вызов ваш не ответит, исподтишка ударит. Не ждите от нее честного боя, воин. И последнее, - Фарим чуть помедлил: - Если привлечете ее внимание, то уже она от вас не отстанет. Я вижу, вы храбрый боец, бывалый. Но... решайте сами, насколько вам нужна эта схватка с ней. Хотя, чувствую, что многие сказали бы вам спасибо, одолей вы ее... И вознаградили бы щедро. Ведь корабль потопить - да королевский, да с магами Огня и паладинами - это уже не шутка!

С этими словами, поклонившись грозному незнакомцу, Фарим отправился дальше искать сына... Впрочем, это не пришлось долго делать. Мальчик сам прибежал к нему, опасливого косясь на странного воина.

- Касиб, так вот ты где! Почему я должен искать тебя по всему берегу? Мне срочно надо уходить... Давай, иди к дяде Хайнцу, он присмотрит за тобой.

Фарим мягко подтолкнул сына к своему товарищу, а сам быстрым шагом направился назад к пристани. Даже если этот неизвестный воин решил всерьез заняться морской ведьмой, все равно стоило известить о ней магов Воды...

Изменено 7 марта, 201411 г. пользователем Sandrin

Мордраг. Хоринис. Рыбацкий поселок.

2-й игровой день, раннее утро.

 

- Странно, ты же вроде местный рыбак и не в курсе насчёт местных отливов-приливов, - удивился Хэк, - Мне твой коллега по профессии сказал об этом, вот я и рассчитывал заманить её к берегу как раз перед отливом, но видно она очень хитра (точней ленива, прим. Халфа).

- Постой, - окликнул он уходящего рыбака, - для чего ты мне это сказал и тут же сразу убегаешь?  Думаешь меня волнует эта ведьма? Спасибо сыт не будешь и оно в карманах не звенит. Ты знаешь тех, кто может хорошо  отблагодарить?

Не услышав ответа на свои вопросы, варвар махнул рукой на туземца и направился в сторону кабачка Кардифа.

Изменено 8 марта, 201411 г. пользователем Zuboskal

Мордраг. Хоринис. Рыбацкий поселок.

2-й игровой день, раннее утро.

 

 

Фарим, услышав, что незнакомец окликает его, остановился. Вопрос воина заставил его призадуматься.

"Кто может его хорошо отблагодарить... то есть он предлагает услуги наемника? Отловить морскую ведьму. Хмм... - рыбак снова взглянул на верзилу. - А ведь не удивлюсь, если сможет, с таким точно шутки плохи. Даже магия, если что, не поможет..."

И, признаться, хотелось рыбаку указать неизвестному воину тех, кто когда-то пострадал от демоницы и явно желал бы ее скорой кончины... Но как это будет согласовываться с тем делом, которому служил Фарим? С Равновесием? Какое он имеет право решать, когда вступать в борьбу с духами стихий, а когда нет? Слишком сложная задача и слишком важное решение для простого члена Кольца Воды. Тут необходим совет магов. К которым он, к слову, и направлялся.

На том Фарим и порешил.

- Послушай, воин, - снова обратился он к незнакомцу, - я мог бы указать тебе тех, кому твои услуги могли бы пригодиться... Но мне нужно вначале удостовериться, что это действительно так. Не хочу вводить тебя в заблуждение. Если тебя это дело все еще будет интересовать, приходи вечером в портовый кабак "Одноногий разбойник" - у Кардифа. Тебе он знаком?

Судя по небрежному кивку, незнакомец знал эту забегаловку.

- Тогда до вечера! - и Фарим, уже более не оборачиваясь, ушел к пристани...

Изменено 7 марта, 201411 г. пользователем Sandrin

Мордраг. Между Хоринисом и Миненталем (в пути).

 

2-й игровой день, полдень.

 

Караван Судьи двигался в Миненталь, с момента отбытия прошло уже более 3 часов. Наступил полдень, а Судья спал сидя в повозке. Но сущность Эфренто Витреана, вселившаяся в Судью не спала. Эфренто Витреан начал входить в подсознательный контакт с Богом Смерти, чтобы сообщить ему о нарушении баланса аномалий.

 

- Кто меня тревожит? - удивлённо спросил Смерти, который как всегда проводил эксперименты в своей лаборатории в Замке Богов.

- Это Эфренто Витреан, - ответил ему голос. Я сейчас в Скайриме по важному заданию, но здесь у нас тоже большие проблемы.

- Проблемы? Это разве мои проблемы? - ворчливо ответил Смерти. - Я занят важными исследованиями и у меня проблем нет!

- Я так и знал, что Зубоскал с тобой не свяжется! - вскрикнул Бог инквизиции. - Проблемы такие, что твои опыты тоже под угрозой, аномалии в Мордраге начинают активизироваться в разных местах, а инквизитор Альферус убит и не может с ними бороться.

- И что я могу сделать? - удивлённо ответил Смерти. - Я не могу закрывать аномалии, ты это знаешь. А ты не можешь выслать нового инквизитора... Но есть один вариант...

- Говори, не медли, - профырчал Эфренто Витреан. - Нам сейчас не до твоих чокнутых загадок!

- В ходе моих экспериментов я кое что обнаружил, - взволнованно ответил Смерти. - Мой сканер андроидов, который пылился сотни лет, внезапно выдал активность прямо здесь, где-то в районе Миненталя. Этот андроид обладает оборудованием, которое может закрыть все аномалии, пока они ещё не активировались!

- Интересно, я как раз сейчас на пути в Миненталь, - увлечённо ответил Бог инквизиции. - Есть более точные координаты, Миненталь же не маленький!

- У меня нет чёткого сигнала, но он недалеко от замка Рудных Баронов  -ответил Смерти. - Но это не вся информация, тут тоже есть проблемы.

 - Опять проблемы, что за издевательство, - завопил Эфренто Витреан. - Что ещё не так?

- По данным сканера андроид повреждён и нуждается в ремонте, который можно провести только в Энроте - сухим голосом ответил Смерти. - В общем, я сейчас снабжу тебя одной магией, которая опознает андроида, если ты приблизишься к нему на расстояние 50 метров, больше я ничего не могу сделать.

- Ладно, хоть что-то, ого я уже чувствую эту магию, - растерянно ответил Эфренто Витреан. - Займусь его выслеживанием. И добавлю тебе ещё одно: если с тобой свяжется Зубоскал, то не смей помогать ему вернуться в Мордраг, иначе я уничтожу твою лабораторию! До связи...

 

В этот момент Судья проснулся и воспринял всю информацию от Эфренто Витреана. - Охрана, - завопил Судья. - Наши цели немного меняются, в ходе нашей поездки, когда мы въедем в Миненталь, я приказываю вам останавливать каждого человека и вести ко мне, никто не должен пройти мимо нас! Если ослушаетесь, то я вас жестоко накажу!

Изменено 9 марта, 201411 г. пользователем Zuboskal

Мордраг. Миненталь. Южные ворота Старого Лагеря ---> Горный Форт.

2-й игровой день. Раннее утро --->Околополуденное время.

 

Замок, расположенный на горном плато, как и подсказывали ранее вычисления, интереса не представлял. Более того, беглый осмотр сооружения дал прекрасно понять, что Ландыш находится в мире с низким уровнем развития, а это в разы усложняло его первостепенную задачу  - связаться со штабом и починиться. Сам замок оказался обычной крепостью, окружённой высокой каменной стеной, которую патрулировали стражники, облачённые в примитивные доспехи и вооружённые холодным оружием или самым простейшим видом стрелкового. Снаружи крепость была окружена еще одним рядом укреплений - на этот раз деревянным частоколом. Между внешним и внутренним кольцом обороны были видны какие-то многочисленные постройки вроде простеньких хижин. Судя по всему, там жили менее привилегированные обитатели, кому вход в замок был заказан.

Ворота внешнего кольца были открыты, охрана была незначительна, но в задачи МБА не входило проникновение внутрь, хотя приоритеты, конечно, поменялись. Не имея возможности выполнить свою основную задачу, Ландыш переключился на второстепенную.

 

Даже без каких-либо подсказок из дополнительного кластера памяти, он понимал, что его миссия здесь была связана с поиском и ликвидацией любых аномалий - об этом чётко говорили установленные модули и отсутствие какого-либо мощного вооружения. С другой стороны, из-за поломки основного кластера памяти у него не было доступа к базе этих самых аномалий и способам борьбы с ними, что делало новую миссию куда более сложной, а неисправный модуль ликвидации - фактически невозможной. МБА это осознавал, но большого выбора у него не было, точнее - совсем не было выбора.

 

Активирован сканер аномалий…

Идёт сканирование…

 

Ландыш стоял и без интереса уставился в одну точку. Ждал, когда сканер закончит свою работу. Время шло, оно не казалось длинным или коротким, просто проходило - никаких лишних мыслей, никаких чувств, обычная работа. Возможно, Ландыш её делал и раньше, он не знал, да и не особо горел желанием узнать. 50%. Что он будет делать, даже если обнаружит аномалию? Ландыш даже не представлял, какими они бывают, хотя общая информация о них всё же во вторичном кластере памяти имелась, но что-то поверхностное: порталы, воронки, искажения. Ну, положим, он их найдёт, а что дальше? Ну, по крайней мере, он попытается выполнить свою задачу. 75%. Может миссия не такая уж и невыполнимая, как утверждают вычисления, есть же шанс, совсем ничтожный, что он встретит кого-то из “своих” или всё же ему удастся связаться со штабом. Нельзя исключать и такой вероятности. 100%. Сканер засёк небольшую активность в горах на юго-востоке. Заодно передал карту ландшафта местности. Хоть что-то работает, как надо.

 

Ландыш двинулся вдоль южной стены замка, стараясь держаться ближе к горам, подальше от вооружённых наблюдателей на ней. Они не были опасными - вряд ли их оружие могло причинить большой вред броне МБА, но инструкции требовали хотя бы минимальной осторожности и скрытности. Хотя, конечно, есть ли вообще стражникам на стенах дело до какого-то мимопроходящего “рыцаря”. Может, стоило снять броню? Пройти как обычный человек. Опасно, вряд ли Ландыш справится с тем, что может ждать его впереди без надёжной защиты. Не стоило рисковать.

 

Вскоре показалась речка, разделяющая горное плато, на котором стоял замок, и густой лес. Мост виднелся совсем недалеко. Несколько неизвестных Ландышу зверей, похожих на крупных бескрылых птиц, которые пришли к лениво текущей речке на водопой, завидев пересекающего мост МБА, быстро устремились в чащу, сам же андроид записал их внешние данные в память и пометил как безопасных. Пройдя от моста по протоптанной людьми тропинке и миновав небольшой водопад, Ландыш начал подниматься в гору. Вокруг было тихо, не было слышно птиц, а тропа чем дальше уходила в горы, тем больше зарастала травой. Здесь давно никого не было. Осторожность не помешает.

 

Через какое-то время тишину прервало рычание. Несколько агрессивно настроенных собаковидных животных вылезли из небольших пещерок поблизости и, оскалившись, начали окружать Ландыша. Их было шесть особей, но сам МБА не видел в них никакой угрозы, похоже, это были самки, защищающие своё потомство. Они не стремились нападать, просто хотели прогнать чужака. Зубы их казались острыми, а челюсти сильными, но броню повредить они вряд ли бы смогли. Вероятно, и сами звери своим животным разумом осознавали это и просто продолжали, ощетинившись, рычать, отступая перед врагом. Ландыш просто продолжал идти вперёд, не замедляя и не ускоряя шаг. Вскоре рассерженные самки остались позади. Зато впереди уже показалась цель этого восхождения. Ландыш подсчитал, что путь занял у него около пяти часов - правда, с учетом того, что ему, андроиду, не требовались, как людям, привалы для отдыха и подкрепления сил.

 

Перед ним предстала ещё одна крепость, но на этот раз в горах, хотя не похоже, что она была обитаема. К ней был только один путь, по мосту, через горный разлом. Оставалось только подняться и исследовать это строение. Звучало просто. Но как только Ландыш подошёл к мосту, как один из камней, что находился рядом, зашевелился, и не успел МБА отреагировать на это событие, как получил здоровенной каменной рукой в грудь и отлетел на несколько метров. Живой камень? Такого в запасном кластере памяти не было. Ландыш быстро поднялся, но снова был сбит с ног стремительно подскочившим человекоподобным каменным монстром.

 

“Целостность внешней брони 90%”, - сообщил индикатор. Ландыш вновь поднялся и на этот раз ловко увернулся от тяжёлого кулака. Более того - даже смог нанести ответный удар в бок монстра, отколов от него небольшую часть. Справиться можно, главное было не попадаться под его молотилки, но двигался этот кусок камня для своей массы на удивление быстро. Ещё один удар монстра впечатал Ландыша в скалу. “Целостность внешней брони 86%”. Андроид увернулся от атаки снова, нанес ответный удар - и ещё пара кусочков отлетели от каменной глыбы. Это могло затянуться надолго.

 

Ландыш проанализировал противника. В целом, это был обычный камень, но в “голове” шла подозрительная активность. Именно туда МБА и решил бить. Он отбежал в сторону и стал ждать хода оппонента. Делать это долго не пришлось. Ходячая скала понеслась на Ландыша, приготовив массивные кулаки для очередного удара. На этот раз всё уже было рассчитано. Нырнув рыбкой под огромную “ручищу” каменного существа, как раз сделавшего очередной выпад, он нанёс монстру мощный апперкот правой, отколов часть “головы”, которая скрывала небольшой светящийся красный кристалл. Чудовище пошатнулось и даже не успело отреагировать, как получило второй удар прямо по источнику своей жизни. Раздался хруст, монстр оцепенел на секунду... а потом развалился на камешки разных размеров. Как будто его и не было вовсе… просто груда камней.

Что ж... Теперь Ландыш знал, как бороться с подобными существами. Пора было отправляться в крепость. 

Изменено 10 марта, 201411 г. пользователем Screwball

Энрот. Дейджа. Яма.

2-й игровой день, раннее утро.

 

Отыгрыш за НПС - молодые вампиры.

 

Эйрин, горюющая о своем убежавшем завтраке, даже не догадывалась, что оказалась неподалеку от знаменитой таверны «Бар вампира», где имели обыкновение собираться по ночам те обитатели Ямы, которым земные утехи, вроде изысканного пиршества и знатной попойки, отнюдь еще не были чужды. Ведь не все же жители подземного города были сплошь зомби, личи или высшие вампиры.

Впрочем, не зря таверна называлась именно в честь последних. Может, знатные лорды-вампиры, уже искушенные в высшей магии Тьмы, и освободились от привычек простых смертных, но их младшие собратья любили порой гульнуть от души.

Вот и в эту ночь три дружка-вампира, еще совсем молодых и «зеленых» не только цветом одежды, но и своими познаниями и умениями, решили на всю катушку отпраздновать свою грядущую мобилизацию. Ведь шла война с Бракадой, сегодня-завтра их призовут в армию, и как знать – вдруг молния какого-нибудь титана или зачарованный меч наги оборвет их нежизнь? Надо повеселиться напоследок.

Попировали изрядно, выпили тоже. Конечно, спиртное не действовало слишком сильно даже на вампиров, лишь недавно перешедших грань между жизнью и смертью. Чтобы почувствовать хотя бы легкое опьянение, им требовался целый бочонок вина. Но все же они еще были близки обычным людям. Да, обряд, превративший этих двадцатилетних юношей в вампиров, продлил их жизнь до пары веков, а также сделал очень сильными – даже самый хиленький из них мог одолеть целого здоровяка-минотавра – и живучими – кровью не истекут, боли почти не почувствуют, а их жизнь оборвет лишь действительно тяжелая рана. Но все же им было далеко до своих продвинутых собратьев. Они еще почти не владели магией, не умели превращаться в летучих мышей, чтобы преодолевать большие расстояния, не могли взглядом наносить мощный энергетический удар противнику – такой, что тот замирал в страхе, не в силах ответить на нападение. А уж укус их пока и вовсе не был смертельным, жертвы могли умереть от потери крови, но отнюдь не стать вампирами.

В общем, зелеными юнцами были эти три приятели, полностью зелеными. Впрочем, они шибко и не переживали. Трансформация в полунежить дала им силу, выносливость и продлила жизнь, но не лишила ни эмоций, ни чувств, ни вполне конкретных плотских желаний. Потому парни гуляли напропалую: пили, кутили и даже клеились к обитательницам Ямы – молодым некроманточкам (впрочем, рискуя получить по своей юной вампирской физиономии каким-нибудь малоприятным заклинанием, не без этого).

И вот, ранним утром трактирщик, уставший от их галдежа и безудержных плясок (и даже маленькой драки), наконец выпинал шебутную тройку: «Пора вам и отоспаться, чтоб вас Толберти призвал уже поскорее в войска!»

Совет, впрочем, был хорош. Хотя юные вампиры не нуждались еще так сильно в дневном сне, да и свет солнца в небольших количества выносили, но ночь и впрямь выдалась бурной. Самое время пойти в свой дом и отоспаться. Ведь действительно, может, уже вечером придется собирать манатки и тащиться на войну. С одной стороны, неплохо бы подраться, применить, наконец, свои навыки, заученные в военной академии Ямы, с другой – боязно слегка, с бракадцами шутки плохи...

И тут внимание троих друзей привлекла крохоткая фигурка юной некромантки, одиноко сидевшая прямо на земле. Вампиры тотчас же узнали ее – еще бы не заметить Эйрин, это «стихийное бествие Ямы», как звали ее все.

– Хэй, Грегориус, – обратился один из юношей к своему товарищу. – Никак это наша Эйрин? Интересно, чего это она забыла тут с утра?

– Не знаю и знать не желаю, – пробормотал Грегориус, держась за голову. Он сегодня решил смешать джин с эрафийским пивом, а запить все энротским вином, чтобы посмотреть, будет ли у него, вампира, после этого бодун. Как экспериментатор он мог быть удовлетворен: результат оказался положительным. А вот как испытуемый... Голова трещала отменно. – Сегодня кому-то шибко не повезет, – добавил он.

– Надеюсь, не нам, – отозвался третий, остряк Гавел. – Пошли-ка отсюда, ребята...

И они побрели прочь – неприятностей на свою вампирью голову от «стихийного бедствия Ямы» никто не хотел.

И, может статься, парни и забыли бы думать об Эйрин – и ничего бы не было. Но, видимо, на одного из них – Аньяна – вино подействовало весьма странным образом, заставив его желать вселенской справедливости – ли хотя бы справедливости в пределах Ямы.

– Нет, ну что ж такое? – жаловался приятелям Аньян. – Нас вот-вот призовут в армию – сражаться с бракадцами, которые нас могут отловить и в лучших традициях своего Света насадить на осиновый кол, а эта маленькая чертовка отсидится здесь? Грегориус, – снова стал он трясти своего товарища-естествоиспытателя, – ну вот скажи, есть ли справедливость на свете?

Тот что-то невнятно промычал, шагая, спотыкаясь, к своему дому, в котором жили и его дружки. А Гавел, видимо, самый трезвый из трех, даже сыронизировал:

– Не знаю, как в Селесте, цитатели Свете, но в Яме, царстве Тьмы, ее точно нет...

– Очень смешно, – пробормотал Аньян.

– Нет, ну серьезно? – втолковывал ему товарищ: – Ты хочешь проигрыша наших армий? Уверяю, Эйрин может принести войскам Дейджи больше вреда, чем сам Гевин Магнус и все его советники вместе взятые.

Да, против такого аргумента было сложно что-то возразить. Приятели в молчании добирались до своего жилища.

Сказать по честности, Эйрин им лично уже насолила – и немало. Случилось это около полугода назад. Парни устроили в своем домике пирушку и нечто вроде посвящения для новичка-вампира. Купили у смотрителей Инкубатора молоденькое Чудище, почти детеныша, притащили сюда и... хотели устроить показательный бой, а потом все дружно отведать его кровушки. В таверну их с сим животным не пустили: трактирщик хоть и привык к выкрутасам жителей Ямы, но еще не совсем выжил из ума. Пришлось устроить побоище в собственном доме.

Впрочем, как раз побоища-то и не состоялось, вернее, состоялось, но несколько иного плана. Вмешалась Эйрин.

Вот откуда-то у обитательницы Ямы такая чувствительная душа? Она прознала о жертве и, будто ей больше заняться нечем было, решила организовать операцию по спасению Чудища. Будто разгневанная фурия, ворвалась она в дом к юным вампирам и потребовала освободить «бедного чудика».

Ее требование, понятное дело, проигнорировали, рассмеялись в лицо и попытались выпроводить вон. Однако недооценили умения некромантки. В гневе Эйрин удалось вызвать какого-то жуткого огненного демона – так что побоище все-таки случилось. А вернее, случилось повальное бегство, ибо против такого исчадия Ада все вампирчики были еще слишком сопливы.

Огненный изверг разгромил им полдома, а потом сцепился с чудищем – и вместе они дорушили вторую половину. Вампирам удалось спастись (к счастью), как и Эйрин (а вот это немало огорчило троих приятелей). В итоге к ходившему ходуном дому сбежались старшие вампиры, некроманты и личи, изгнали демона и убили за компанию также чудище. Эйрин, естественно, кинулась в истерику, а вампиров охватил безудержный гнев. Их поспешили растащить – не хватало еще одного огненного существа, которого могла призвать в порыве эмоций юная некромантка.

Самое обидное, что влетело в первую очередь им, вампирам. Мало того, что ремонт дома им обошелся недешево, так их еще и запрягли на общественные работы «за нарушение порядка Ямы». А Эйрин... Эйрин просто на месяц заперли в ее пещере, запретив даже показываться вне ее. Хотя уж она-то натворила бед больше всех. Да вот только отправлять ее на какие-либо общественные работы было себе дороже...

Так что у троих приятелей было за что не любить некроманточку... и всеми фибрами души жаждать мести.

И вот, когда они добрались-таки до дома, глотнули специальных зелий (Грегориус сразу кинулся опустошать шкафы) и пришли немного в себя после бурной ночи, мысль о том, чтобы проучить Эйрин, вновь вернулась в голову Аньяна. Причем на этот раз у него даже созрел вполне конкретный план.

– А что, Грегориус, – обратился он к приятелю, в блаженстве растянувшемся на кровати, по форме больше напоминавшей гроб, – твой же кузен работает в канцелярии?

– И что с того? – недовольно отозвался тот.

– Как «что с того»? Через его руки проходит много списков мобилизованных обитателей Ямы. Сейчас Канцелярия работает, не покладая рук, ведь Магнус уже очень близко...

– Я не понимаю, ты что, хочешь слинять от призыва? – допытывался Грегориус.

– Ты туп, как дендроид! – в сердцах воскликнул Аньян, а их третий приятель – Гавел –засмеялся.

– Думаю, – сказал остряк, – что Аньян намекает на то, что твой кузен мог бы вписать имя Эйрин в мобилизационные списки... Сейчас такая суматоха, кто будет проверять? А некроманты нужны почти каждому отряду. Скажем, можно отправить Эйрин на подмогу Видомине. Ведь говорять, что в опасной близости от ее замка как раз отстановился бракадский полк, руководит которым не кто-нибудь, а сам Тан!

– За что вы так невзлюбили Видомину, что хотите послать ей нашу Эйрин? – выпучил глаза Грегориус. – Эта высокомерная некроалхимичка, конечно, та еще стерва, но такого точно не заслужила!

– Может, и стерва, – мечтательно сказал Гавел. – Но ведь красотка, а?

Аньян презрительно хмыкнул:

– Ей это пойди и скажи – лично осиновым колом проткнет и на солнце оставит...

– Угу, – фыркнул Грегориус, потягивающий одно из лечебных зелий и, кажется, вполне оправившийся от последствий своих экспериментов: – В ее вкусы входят только заслуженные личи...

Приятели дружно загоготали, вспоминая одну из сплетней всей Дейджи: о тайной любви Видомины к своему учителю, личу Сандро.

– Каждому свое, – мудро подытожил Гавел.

– Но вернемся все-таки к Эйрин, – продолжал упорствовать неутомимый Аньян. – Ну, не вписывать ее в бумагу, куда входят войска, отправляющиеся на важные задания. Но в какую-нибудь глушь ее сослать – милое дело! Если выживет – значит, все силы Тьмы и Света на ее стороне, нет – так хоть вздохнем свободнее.

– Да где ж еще найдешь такую глушь, где бы сгинула наша Эйрин? – задумался Гавел. – Есть ли в этом мире такое место... Я вот сомневаюсь.

– Ага! – согласился Грегориус.

Но Аньяна не могли сегодня успокоить даже зелья.

– Но надо хотя бы попытаться, ну, чего тебе стоит, Грегориус?

– Ты предлагаешь мне тащиться сейчас в Сумеречный замок, вызывать моего кузена и упрашивать его рискнуть и включить куда-нибудь Эйрин?

– Но неужели тебя эта чертовка тоже не достала? Ведь она тебе весь дом разломала и твой же кузен чуть тебе за это голову не снял?

– Да, – вздохнул юный вампир, – было дело...

Как ни ленив был Грегориус и как ни хотелось ему спокойно отлежаться дома, но... но слова Аньяна всколыхнули в нем давние обиды, обиды на проклятую Эйрин, с которой все как с гуся вода. Что ж, попытка – не пытка.

– Ладно уж, – сказал он, вставая, и занялся поисками своего выходного плаща. – Схожу я к Тиберию, может, не убьет сразу за вашу бредовую идею, а даже выслушает...

 

***

Тиберий – так звали кузена вышеназванного Грегориуса – действительно выслушал своего нерадивого родича, хотя был явно не в настроении – работал вот уже вторую ночь без передыха. Конечно, вампиры удивительно выносливы, могут не спать и трое суток подряд, да и, в отличие от своего двоюродного братца, он уже был искушен в магии Тьмы и знал и умел на порядок больше. Но все же...

– Какого демона ты меня вызвал, Грегориус? – накинулся он на юного вампира. – У меня дел по горло, моли силы Тьмы, чтобы у тебя был важный повод!

– Ну... – Грегориус уже сомневался, что сделал правильно, придя сюда.

– У тебя две минуты – и отсчет уже начался, – сказал Тиберий.

– В общем, не мог бы ты вписать в один из мобилизационных списков Эйрин – нашу знаменитую некромантку?

Тиберий даже дара речи решился и, судя по виду, решительно обалдел – а такое с вампиром, причем уже старшим вампиром, случается далеко не часто.

Когда все же он обрел возможность говорить, то его глаза засверкали так, что Грегориус понял – ему очень повезет, если он спасется отсюда.

– Грегориус, ты вконец сдурел? Ты приходишь ко мне ВОТ С ЭТИМ? Да ты... да я... – Тиберий просто слов не находил. – Твое счастье, что мне некогда. Но когда приду домой – пощады не жди!

– Ладно-ладно, – юный вампир стал поспешно отступать из холла Сумеречного замка. – Забудь, это была просто...

– Дурость это была! – взревел его кузен. – Надеюсь, тебя пошлют в самое пекло, к нагам на клинки, может, хоть тогда в твоей голове начнут шевелиться какие-то извилины...

– Все-все, ухожу... – лепетал Грегориус.

– Да, и исчезни с глаз моих, пока я лично не взял где-нибудь ведро со святой водой и не окатил ей тебя!

Юного вампира уже и след простыл. Он был счастлив, что еще так легко отделался...

 

***

Да, Тиберий был зол, очень зол на нерадивого двоюродного братца. Но... все-таки его просьба запала ему в память.

И не раз всплывала перед глазами, когда он составлял очередной список мобилизуемых обитателей Ямы.

«Грегориус, конечно, идиот, но в чем-то он прав... Было бы неплохо сплавить куда-то эту Эйрин... Но – силы Тьмы – она же действительно может устроить нам поражение, тут и бракадцев не понадобится...»

Все-таки Тиберий размышлял здраво и не хотел оказаться вредителем: подсунуть какому-нибудь полку «стихийное бедствие Ямы» и тем самым обречь его на поражение.

Но вскоре в руки ему попал весьма странный список: личное распоряжение Кастора, которое указывало, что следует немедля послать десять черных рыцарей во главе с капитаном Аэцием в особняк лорда-магистра Хаарта для выполнения «специальной миссии». Какой именно – неизвестно. И всего-то вампиру нужно было поставить нужные печати и отослать бумагу в «Почтовый отдел», который отправлял призраков-вестников ко всем мобилизуемым обитателям Ямы и близлежащих поселений, но...

Какой бес искусил Тиберия, всегда такого ответственного и исполнительного? Видимо, у всех есть свои слабости и не сдержал работник канцелярии Сумеречного замка этого искушения. Рука будто сама вписала в ту бумагу Эйрин...

 

***

Ответственный за отправку вестников-призраков весьма удивился, увидев список, в котором значилось, что, наряду с черными рыцарями, в помощь лорду-магистру Хаарту нужно отправить всем известную в Яме – печально известную – некромантку Эйрин.

– Хм... и чем Хаарт так провинился перед Кастором, что он шлет ему этот ходячий магнит, притягивающий неприятности? – пожал плечами работник призрачной почты. – А впрочем, не мое дело...

И через пару минут к Эйрин был отправлен вестник-дух, несущий свиток телепортации в имение Хаарта и следующее распоряжение от имени Кастора.

 

«Некромантке Эйрин вменяется в обязанность отправиться вместе с другими солдатами в имение лорда-магистра Хаарта для выполнения специальной миссии. Все подробности – у капитана Аэция.

Вышеуказанной Эйрин дается час на сборы, и она должна переместиться в особняк вышеназванного лорда-магистра, использовав прилагающийся к приказу свиток телепортации.

В дальнейшем следовать указаниям капитана Аэция».

 

***

Спустя несколько часов черные рыцари во главе со своим капитаном уже пребывали в особняке Хаарта и даже прошли через необходимые магические процедуры – их обработали специальными лучами, которые снижали риск заболевания в чужом мире, а также перенесения вирусов и бактерий Энрота на Мордраг.

Все они были готовы к отправке и ждали своего оставшегося компаньона.

Дело в том, что около двух часов назад перед Аэцием, все последние недели пребывавшего в особняке, появился вестник-дух и сказал своим ровным, бесстрастным голосом-эхо:

– Капитан Аэций, в ходе Вашей миссии Вас будет сопровождать еще одно лицо. Как и остальные, оно прибудет в течение часа.

С этими словами дух растворился в воздухе.

– Хм... и кто же это, интересно? – спросил самого себя черный рыцарь.

Вскоре ему предстояло получить прямой ответ на свой вопрос. Но вряд ли заслуженному капитану предстояло обрадоваться еще одному участнику экспедиции...

Изменено 12 июня, 201411 г. пользователем Sandrin
Правка косяков

Мордраг. Миненталь. Замок Старого Лагеря. Тронная зала.

2-й игровой день, около полудня.

 

Сандрин

 

Когда Сандрин спустилась в тронную залу, служившую одновременно трапезной, слуги только начинали накрывать на стол. Впрочем, ее интересовал вовсе не список сегодняшних обеденных блюд. Как на ее появление отреагирует супруг – это было намного важнее.

А вот, кстати, и он: на троне, оставшемся еще со времен правления здесь Гомеза, восседал ее муж – барон Ролан. На вид – мрачный и чем-то очень озабоченный. Впрочем, он вообще редко когда улыбался. А если и улыбался, то это обычно не сулило ничего хорошего.

Сандрин не знала, как же начать разговор – после вчерашней ссоры. Любая фраза казалось ей неловкой. Наконец, девушка собралась с силами.

– Доброе утро, Ролан, – сказала она ровным голосом. Притворно улыбаться не стала – все равно бы не получилось, да и противно было. Оставалось держать нейтралитет. – Ты звал меня?

Она так и стояла в дверях, не решаясь пройти и сесть за стол.

 

Барон Ролан

 

– Доброе утро! Любовь моя! – воскликнул Ролан, лениво поднимаясь с насиженного места. Барон широко развёл руки в радушном приветствии и, покачиваясь, направился к своей законной супруге. Грубые, массивные кисти легли на плечи девушки.

– Любовь моя!.. – вновь повторил он, глядя Сандрин в глаза. Его опухшая красная физиономия сияла, губы были изогнуты в, кажется, совершенно светлой улыбке, а взгляд, конечно, был затуманен монастырским вином.   

– Ты грустна? Что-то случилось? Кто-то обидел тебя? – тон его голоса постепенно повышался, а пальцы сжимались, не причиняя боли, но ясно демонстрируя силу.

 

Сандрин

 

Те четыре месяца, которые Сандрин провела замужем, можно было охарактеризовать по- всякому. Вначале они были наполнены надеждой и ожиданием чего-то... Потом все явственнее чувствовалось разочарование в браке, в муже – да и в самой себе. Затем пришло ощущение загнанности и отчаяния из-за того, что ничего нельзя было изменить, что вырваться из этой «золотой клетки» было невозможно.

Было тяжело, горько, больно, даже подчас страшно – бывали моменты, когда Ролан по-настоящему пугал свою супругу.

Но уж чего точно не было в этих четырех месяцах, так это... скуки! Вот уж чего-чего, а скучать муженек ей не давал.

Никогда нельзя было сказать, чего от него ожидать каждый день. Вот вчера вечером перед Сандрин был просто разъяренный орк. От его крика, казалось, сотрясалась последняя уцелевшая башня замка, и если бы она рухнула, то девушка бы этому нисколько не удивилась. На мягкую, пусть и настойчивую просьбу о разводе Ролан отреагировал так, будто его оскорбили до глубины души. Да, он сдерживался – не дошел до рукоприкладства – и даже словами хоть и ранил свою жену, но не оскорблял прямо. Однако эта вспышка гнева немало перепугала Сандрин и вместе с тем довела ее до грани – вот почему, наверное, девушка и решилась на крайние меры и написала то злосчастное письмо лорду Хаарту.

Сегодня она ожидала ледяного безразличия – уж барон, если хотел, мог держать себя подобно самому королю. Девушка была бы готова даже к продолжению ссоры. Но такое!

Впрочем, уже случалось, что неукротимые вспышки гнева рудного барона внезапно сменялись такими же безудержными проявлениями какой-то дикой ласки, от которой девушка не знала, куда спрятаться. Пожалуй, она предпочитала гневного или равнодушного супруга, но не такого, какой предстал перед ней вот сейчас.

А он еще и выпил. Выпил, несмотря на то, что у него каждый день были важные дела в замке – нелегко руководить целым лагерем, – да еще и утром был назначен какой-то Совет... Плохи ее дела, ой как плохи.

И как ей прикажешь себя вести?

В другое бы время она постаралась уклониться от этой почти звериной нежности – отказалась от совместной трапезы и заперлась бы в своей комнате. Ролан бы побушевал, конечно, но потом успокоился... Такое уже бывало, и не раз.

Но теперь... Теперь ей нужно было играть роль послушной супруги, не возбудить его подозрений и не создать своему другу лишних проблем. И так уже создала, так нельзя усугубить ситуацию. Значит, придется стерпеть мужа и таким – как бы тяжело это ни было.

Стараясь не показывать, как неприятен ей был его вид, а уж тем более жесткая хватка на плечах (она не причиняла боли, но явно демонстрировала – «ты моя собственность, знай это»), Сандрин посмотрела прямо в глаза мужу и ответила:

– Нет, Ролан, все в порядке. Я просто... просто плохо выспалась. Знаешь, после нашей ссоры...

Ей показалось или он сильнее сжал пальцы?

– Знаешь, я признаю, что была не права... Я прошу прощения за все, что тебе наговорила...

Пожалуй, это было искренне извинение – девушка действительно вчера хватила через край в своих обвинениях, назвав мужа бесчувственным чурбаном, по сравнению с которым даже каменный голем – образец сердечности, – и одновременно «новым Гомезом».

– Давай забудем, что было?..

Может, подействует? Они помирятся, пообедают – и он отпустит ее с миром? Ведь у него все-таки есть важные дела...

 

Барон Ролан

 

– Забудем что, любовь моя? – барон немного наклонился, исподлобья заглядывая в глаза девушке, его улыбка стала шире прежнего, а через мгновение он и вовсе расхохотался.

Могучие руки сгребли Сандрин, заключая её в тиски. – Любовь моя!.. Душа моя!.. Моя… – Ролан на секунду задумался, но тут же продолжил: – Порадуй меня, раздели со мной дневную трапезу, – всё так же улыбаясь, он обхватил одной рукой Сандрин за талию, другой жестом пригласил пройти в залу, указывая на её место.

– Фредерик сегодня расстарался, по моей просьбе приготовил совершенно особое блюдо – специально для тебя, – барон галантно отодвинул стул, усаживая супругу.

– Что стоишь?! Пошевеливайся! Неси тарелки! – рявкнул он на служанку, старавшуюся, казалось, не дышать в его присутствии.

– Не обращай на неё внимания, любовь моя, она уже родилась дурой. Выпей со мной, – Ролан наполнил бокалы и протянул один из них юной магессе.

 

Сандрин

 

Вежливость подействовала... в какой-то мере. Злиться супруг сегодня явно не собирался, однако адекватным его тоже сложно было назвать. Если он и сдерживал чувства, то лишь на Совете, а вот на нее выплеснулся целый фонтан разнообразных эмоций. Причем нельзя было предсказать, какая из них накатит на Ролана в следующий момент.

Сейчас его точно охватил приступ этой самой полудикой нежности, ибо сжал он Сандрин так, что девушке стало тяжело дышать: «Только бы ребра остались целы!» – мысленно взмолилась она, ибо у нее возникло ощущение, что она попала в объятия к горному троллю. Причем, еще неизвестно, что было хуже...

Этот безудержный смех, странные улыбки, слова. Вот ведь, мечтают девушки, чтобы кто-нибудь называл их так: «моя любовь, моя душа». А сейчас Сандрин от этих слов бросало в дрожь. Признаться, она бы легче стерпела какие-нибудь оскорбления.

Хуже всего было то, что оставалось непонятным – прощает ее муж или нет, впрочем, в его состоянии узнать это представлялось маловероятным. Оставалось только плыть по течению.

И течение принесло ее – почти силком, хотя внешне супруг был сама галантность – к накрытому столу. Ролан что-то говорил об особом блюде, рычал на служанок, но все это Сандрин слышала будто откуда-то издалека, она толком и не осознавала, о чем он говорит. В голове билась одна мысль: выдержать, выдержать этот час, который будет длиться совместный обед, – и уйти, уйти подальше. В свою комнату или попроситься пойти в библиотеку или алхимическую лабораторию. Да, даже лучше в лабораторию. Чем-то занять себя, не дав переживаниям вертеть собой, как щепкой.

Из мыслей ее снова выдернул голос мужа – он держал перед ней наполненный бокал, предлагая выпить с ним. Хотя девушке не хотелось даже есть – не то что пить вино, отказываться не стоило. Последствия были труднопредсказуемы. Что ж, нужно было ответить согласием.

– Конечно, Ролан, – она протянула руку и взяла бокал, который он предлагал ей. – Давай выпьем за... – Сандрин запнулась.

За что выпить? За их брак, спасти который уже невозможно и из сетей которого она пытается ускользнуть? За здравие супруга, которому она сейчас бесстыдно врет? Нет, нужно искренний тост, иначе девушка возненавидит саму себя.

– За процветание Старого лагеря, – предложила она. – Чтобы дела в шахтах шли хорошо, добывалось много руды, не было проблем и... – Сандрин снова помедлила: – Чтобы шахтеры были счастливы со своими семьями.

Ну что за чепуху она несет, при чем здесь шахтеры и их семьи? Да, явно сказывается бессонная ночь. Впрочем, что плохого в том, чтобы кто-то был счастлив? Если уж не она и не ее муж, так пусть хотя бы шахтеры... эти честные работяги.

Изменено 18 марта, 201411 г. пользователем Sandrin

Энрот. Дейджа, юго-запад страны. Замок Видомины.

2-й игровой день, утро.

 

Отыгрыш за НПС - некромантка Видомина.

 

Настроение у Видомины было сегодня препаршивое.

 

Сказать по правде, она вообще редко когда бывала весела – знаменитая некромантесса-алхимик по праву считалась одной из самых мрачных живых обитателей Дейджи, редко кому удавалось увидеть ее улыбающейся. Она с одинаково суровым выражением лица проводила свои опыты, казнила неугодных, слушала доклады, сама связывалась с начальством в Яме и присутствовала на официальных приемах. Нельзя было никогда понять – довольна она или нет. Настоящая женщина-загадка.

 

Впрочем, если сложно было судить о том, была ли некромантесса когда-нибудь рада, то вот насчет ее гневного настроения сомнений никогда не возникало. Вывести ее из себя было сложно, но если это получалось – доставалось всем, даже недавним плодам ее некромантских экспериментов. В ярости Видомина крушила все.

 

Этим утром она еще не дошла до точки кипения – но была уже очень близко. А дело было, собственно, вот в чем.

 

Два дня назад стало известно, что одна из бракадских армий – под командованием джинна Тана – не пошла с остальными войсками к Яме – на северо-восток Дейджи, а повернула на юго-запад, в край, где располагались владения многих темных лордов. И первым на пути был как раз ее, Видоминин, замок. Причем отнюдь не представляющий собой укрепленную фортецию – за долгие десять лет, что темная колдунья провела в Дейдже, никто на ее земли не покушался, а ее интересовала исключительно некромантия и алхимия, а вовсе не постройка укреплений и повышение обороноспособности замка.

 

И вот теперь эта беспечность выходила ей боком. Видомина понимала, что может и не выдержать осаду, если ее крепость решат штурмовать.

 

А тут еще неделю назад Толберти, в связи с временным отсутствием Кастора исполняющий обязанности главнокомандующего, заставил некромантессу отдать часть ее войск на защиту Ямы – ведь думалось, что прежде всего именно на столицу бракадцы направят свой основной удар. В итоге у Видомины забрали призрачных и костяных драконов (остались лишь двое), пару сотен отличных зомби и сотню изготовленных по ее приказу горгулий. Ведь, несмотря на то, что темную колдунью давным-давно изгнали из Бракады как раз за занятия некромантией, она не могла отказать себе в удовольствии экспериментировать и с материей, никогда ранее не жившей – то есть отдавать должное искусству чистой алхимии. Кроме того – и это Видомина восприняла почти как личную обиду – Толберти стребовал с нее полторы сотни созданных ей скелетов-арбалетчиков, аналогов которых не было во всей Дейдже…

 

И вот теперь у нее остался совсем небольшой гарнизон для обороны. Да, поводу для хорошего настроения не было никакого, особенно если учесть, что рядом находятся бракадцы, пришедшие явно не на конференцию по обсуждению достижений в области алхимии – несмотря на то, что руководил ими известный в Селесте джинн Тан, к слову, бывший некогда учителем мятежной колдуньи.

 

Да, таковы зигзаги судьбы – возможно, Видомине придется выступить против собственного наставника, того, кого она, будучи еще молоденькой девушкой, просто боготворила, ибо казалось, что никто во всей Бракаде не знает искусства изменять материю, вдыхая в нее жизнь, так, как он. И, пожалуй, это было правдой. Тан многому научил ее, она же в свою очередь делала быстрые успехи и заставляла наставника гордиться ей. Несомненно, она была его лучшей и любимейшей ученицей…

 

…До тех пор пока не увлеклась темной магией, а затем и некромантией. Светлая алхимия по-прежнему привлекала ее – но ей захотелось узнать и как оживлять то, что однажды умерло: поднимать скелетов и зомби, вызывать призраков. И она не только узнала, но и стала тайно практиковать это искусство. Даже в стране Света при должном усердии можно было найти тайные теневые гильдии. Но Видомина не учла, что учитель тоже был не лыком шит – он заметил, как изменилась аура девушки, как от нее стали исходить эманации отнюдь не белого колдовства.

 

Возможно, решение выдать Видомину и устроить над ней показательный суд нелегко далось Тану. Чувства джиннов, самым младшим из которых было по паре сотен лет, вообще сложно прочитать. Но все-таки разоблачал ее Тан явно с неохотой, с сожалением. Ведь это была и его ошибка – не уследил, хваля и превознося, не заметил, как ученица стала «темнеть». А может, он в самом деле привязался к ней. Впрочем, Видомину это не интересовало. Поступок учителя – любимого учителя – она расценила как предательство – и возненавидела его. Поклонение вмиг превратилось в стремление однажды взять реванш.

 

Ее не казнили и даже не обрекли на каторжные работы. Просто изгнали – и велели забыть дорогу в Бракаду под страхом смерти. А ее имя отныне стало пугалом для молоденьких студентов магических Академий: «Вы же не хотите кончить, как Видомина?» – говорили наставники, поймав своих подопечных за изготовление вроде бы невинных зелий, вроде приворотного, или практики ничтожнейших заклинаний из школы Тьмы. И предупреждение это действовало, будто ушат холодной воды.

 

Видомина нашла себя в Дейдже – здесь требовались такие, как она. Пошла в Академию некромантов, ее наставником стал сам великий Сандро… Он же сделался вторым ее кумиром. Видимо, темная колдунья просто не могла без поклонения кому-нибудь. Увы, их грандиозный план по захвату власти сначала над Дейджей, а потом и Антагаричем провалился, а Сандро к тому же вынужден был скрываться.  Где именно он находился теперь, Видомина не знала, но продолжала его ждать…

 

Впрочем, ей жилось хорошо. Был свой замок и небольшие земли, где трудились гоблины – живое население Дейджи. Ее никто не отвлекал от любимого занятия опытами в области алхимии и некромантии. Со своим соседом, лордом-магистром Хаартам, она вполне ладила. А когда два года назад ее достижения оценили и пригласили работать над секретным проектом «Дейджа – Мордраг», то ликованию Видомины не было предела. Она даже готова была стерпеть гонор других его участников, к примеру, заносчивого и вечно ворчащего темного клирика Дедалуса Фалька – общее дело, заключающееся в исследовании иного мира и подготовки экспедиции туда, объединяло и тех, кто в обычное время терпеть не могли друг друга. И, надо сказать, проект развивался успешно: вместе с Хаартом и Дедалусом Видомина изготовила специальные обережные кристаллы, которые должны были защищать агентов от хворей Мордрага, а также не дать возможности перенести туда свои недуги. Ей впору было гордиться проделанной работой – таких магических артефактов в Дейдже, пожалуй, еще не создавали, отрадно было ощущать себя в чем-то изобретателем.

 

Так что жаловаться некромантке было не на что. Однако желание когда-нибудь отомстить бракадцам, а точнее, своему учителю, полностью не ушло, просто затаилось где-то глубоко в сердце… Еще живом сердце. И Видомина ждала и совершенствовала свои умения. Порой казалось, что она хочет превзойти своего бывшего учителя, показать – вот смотрите, чего я добилась в светлой и темной алхимии! Победить его не только клинком или магией, но и своим искусством…

 

И вот – надо же этому случиться! – именно его войска не пошли с остальными к Яме, а отправились в край темных лордов, к ее и Хаарту имениям. Впрочем, сначала им предстояло взять ее замок, и лишь потом под удар попали бы владения магистра «Черной Звезды», который, как нарочно, застрял где-то в другом мире. Нет, в другое время Видомину это нисколько бы не волновало – ведь надо же продолжать исследования Мордрага, иначе для чего был весь этот проект? Однако теперь помощь Хаарта очень бы пригодилась: он умел не только колдовать, но и был весьма умелым военачальником. Но, видимо, придется отбиваться самой – из ночного разговора с ним темная колдунья поняла, что у него в другом мире какие-то срочные дела, да еще такие, что ему требуются в подмогу черные рыцари… Нет, ну нашел время!

 

Утром выяснились еще две неприятные новости… Сначала разведчики-призраки сообщили, что в стане бракадцев наметилось движение. Они явно стали готовиться к штурму. А когда Видомина связалась с Толберти и сообщила ему об этом, то советник «обрадовал» ее следующим: Кастор, который вот уже несколько дней как пришел в себя и снова взял на себя командование силами Дейджи, планирует кое-что относительно светлых магов. Какой-то контрудар, весьма хитрый и коварный. Но, увы, Видомину этот план никак не включает. Вернее, включает – в качестве отвлекающего маневра, по-видимому. Пусть бракадцы пока штурмуют ее замок, распыляют силы… Ее дело – продержаться, а там, глядишь, Кастор и пришлет подкрепление…

 

Больше Толберти не мог сообщить ничего: «У светлых магов тоже чародейство развито, могут и перехватить разговор»…

 

Так что день обещал быть просто замечательным! Неудивительно, что Видомина была уже на грани… А кто бы не был?

 

***

– Сколько их? – спросила некромантесса лорда-вампира Манфреда, который был командиром гарнизона и в случае атаки должен был руководить обороной – Видомина могла оказать лишь магическую поддержку.

– Данные могут быть неточными, ряд наших призраков был уничтожен врагом, эти джинны… – проворчал вампир. – Чуют их за версту, как мы их ни маскировали. Из двадцати лишь пятеро вернулись.

– Ну, говори как есть, – нетерпеливо пытала некромантесса.

– Около двух сотен каменных горгулий, полторы сотни железных големов и около пятидесяти алмазных, – начал свой доклад Манфред.

Этого следовало ожидать. У Тана – лучшего алхимика Бракады – должны были превалировать такие войска. Что ж, у Видомины есть против них свои семь десятков горгулий,  сотня зомби-мутантов. К сожалению, алмазным големам она могла противопоставить лишь около трех десятков экспериментальных оркоскелетов – они были вдвое сильнее человеческих, но еще не бывали в настоящей битве.

– А что с пехотой? – поинтересовалась Видомина.

– Более сотни наг.

Это было уже хуже. Все лучшие вампиры были уже мобилизованы Толберти, у Видомины было лишь около двух десятков зеленых новичков, лишь пятеро были более или менее продвинуты в магии. Можно было бы противопоставить нагам конницу – в рамках сотрудничества один из темных лордов выделил ей год назад только около тридцати черных рыцарей. Впрочем, особым искусством в малефистике они не владели и были простыми воинами.

– Ну а магическая поддержка?

– Тут мы и вовсе не уверены, но там явно не меньше двух десятков джиннов и столько же магов. Вполне может быть больше.

Просто замечательно! И это против только двадцати личей у нее!

– Хорошо, добей меня, сказав, что у них еще с десяток титанов.

Манфред улыбнулся – его клыки сверкнули в полумраке комнаты.

– Ну, много не наскребли. Всего-то три титана и один громовержец.

Хоть какая-то хорошая новость. У нее два костяных дракона – конечно, перевес на стороне титанов, но все-таки… шансы есть.

Хотя в целом преимущество на стороне Тана, и ведь стоит учитывать, что это неточные данные, противник мог скрыть часть своих войск.

– Еще у них около пяти десятков диких грифонов, но с ними должны справиться наши гарпии.

– Видимо, кочевники им удружили, – мрачно проговорила Видомина. Было известно, что, помимо эрафийцев, охотой, а также одомашниванием диких грифонов занимались кочевники на северо-востоке бракадской пустыни. – Гарпии против них слабы, но хотя бы потреплют немного. Сюда бы их энротских товарок…

Видомина намекала на особый подвиг гарпий, водившихся на материке Энрот, – в противовес антагаричским, эти крылатые бестии могли еще и колдовать, вредя противникам разными проклятиями. Увы, сейчас о них оставалось лишь мечтать.

Манфред лишь развел руками – ну, где ж я их вам возьму? Прямых поставок с Энрота не получаем, да и кто возьмется за приручение этих мегер?

– Ладно, будем держаться, – сказала Видомина. – Продолжайте готовиться к обороне, а уж я в долгу не останусь. Я хоть и алхимик, но боевыми заклинаниями тоже подсоблю.

Вампир вежливо поклонился своей госпоже и ушел.

Некромантесса же какое-то время задумчиво смотрела в окно. Солнце в Дейдже редко когда показывалось – влияла темная аура этих мест, а кое-где небо закрывала специальная защитная дымка – Мантия Тьмы. Но все же различить день и ночь было возможно. Нет сомнения, что если бракады и начнут штурм, то случится это не позже полудня. Ведь им выгодно такое время – те же вампиры днем будут не так опасны, нежели ночью – в их пору. Да и личам вредно долго пребывать на свету. Проклятый Тан все рассчитал.

Вздохнув, Видомина взяла свой палантир – решила связаться с замком лорда-магистра Хаарта, а точнее – с капитаном Аэцием, черным рыцарем.

Он был еще одним из агентов, которого готовили к отправке на Мордраг, поэтому постоянно пребывал в особняке, где и находилась секретная лаборатория проекта. Может, Аэций связывался с Хаартом и что-то знает о том, когда тот собирается возвращаться, – в конце концов, это его земли находились под ударом!

Кроме того, из всех участников проекта некромантесса более или менее терпимо относилась именно к темному капитану – просто-напросто он меньше всех раздражал ее.

 

***

– Приветствую вас, миледи, – в палантире возникло бледное лицо черного рыцаря. Он не был ни вампиром, ни личем, но принадлежность к Дейдже сказывалось и на нем. Малое количество солнца и света, постоянное излучение темной энергии кого угодно превращали будто в тень самого себя.

– И тебе не хворать, Аэций, – сказала Видомина. – Не знаешь, что там с Хаартом? Он все еще на Мордраге?

– Так точно, – подтвердил капитан. – Причем пару часов назад пришел приказ от самого Кастора. Я и девять моих подопечных отправляемся в течение получаса туда – помогать ему.

– Все-таки уломал Кастора, значит, – некромантессе это совсем не понравилось.

У нее забрали важные войска, под боком бракадцы, а Кастор вздумал слать помощь Хаарту в забытую силами как Света, так и Тьмы глушь иного мира! Может, они в самом деле были ему нужны, но колдунью злил сам факт. Конечно, этот эрафийский клирик-изгой всегда был любимчиком, как же! Не зря же из десяти тщательно подготавливаемых разведчиков Кастор выбрал отправить на Мордраг именно его!

– И что же вы там будете делать? – поинтересовалась Видомина.

– Понятия не имею! – пожал плечами Аэций. – Какая-то важная миссия, какой-то артефакт, который нам якобы очень пригодится. Подробности Хаарт нам, видимо, объяснит на месте.

– Нет, Кастор, конечно, гениален! – продолжала злиться Видомина. – Я понимаю, когда мы отправили туда одного Хаарта – тайно разведывать иной мир и постепенно налаживать связи с местными темными магами. Все тихо и по возможности незаметно. Но когда туда прискачете вы на своих лошадках – то это станет уже никакая не разведка! Привлечете излишнее внимание.

Аэций снова пожал плечами – его дело выполнять приказы, а не рассуждать.

– Кастор с Хаартом доиграются – можешь передать это своему «коллеге», когда увидишь, – сообщила Видомина. – Заметят вас тамошние светлые маги, а если натворите что-нибудь, то это может быть расценено как военное вторжение.

– Десять человек – и военное вторжение?

– Одиннадцать. Хаарта считайте, он может натворить бед и за двадцатерых. И вот нападет эта Миртана на нас в ответ – здорово будет! Главное, вовремя. Мы как раз под ударом Бракады, может вмешаться Эрафия, а тут еще и Миртана откликнется, от которой неизвестно чего ожидать. На два фронта воевать – хотела бы я посмотреть, как тогда Кастор попляшет.

– Не думаю, что Миртане сейчас есть дело до вторжения в другой мир, – сказал капитан. – Как Вы помните, они ослаблены недавней войной с местными орками, только-только восстановились. А их маги, как он мне сообщал, и так уже знают о нас – во всяком случае, некоторые. Но не трогают пока. Думаю, как раз потому, что понимают – не стоит. К тому же Хаарт сейчас на маленьком островке. Ну, набедокурит – охота ли властям Миртаны, которая расположена на материке, из-за этой глуши объявлять мировую войну?

– Да что же это за загадочный артефакт, из-за которого Хаарт решил задержаться там и так рискует? – продолжала гадать Видомина. – У него тут имение почти под ударом. Ведь со мной разделаются – он будет следующим. И еще не факт, что к этому времени Кастор разберется с бракадцами.

Аэций закатил глаза:

– Да понятия я не имею, миледи, зачем Хаарту сдался этот Хоринис и что за артефакт он там откопал! Но, видимо, это что-то важное, иначе Кастор не послал бы ему помощь в такое… неудобное время.

«Ага, своему любимчику как же не подсобить!»

– Что ж, надеюсь, это «что-то важное» действительно важно, – холодно проговорила Видомина. – Впрочем, я вас предупредила. Расхлебывать конфликт придется Хаарту, а Кастор, в случае чего, выставит виноватым именно его. При всем своем покровительственном отношении. Наш верховный маг – сам знаешь какой. Своя шкура ему дороже.

Было видно, что Аэций всерьез задумался над словами темной колдуньи.

– В Ваших словах есть доля правды, миледи, – наконец сказал черный рыцарь. – Я ему передам ваше предостережение.

– Не стоит благодарности, – бросила некромантесса. – Ладно, бывай!

И, не выслушав даже слова прощания, отключила связь…

Впрочем, долго оставаться наедине с собой ей не пришлось.

– Госпожа! – без доклада в дверь ворвался Манфред. – Прибыла горгулья-вестница от генерала Тана. – Она несет вам послание…

«Началось», – вздохнула про себя Видомина, но тут же сделала каменное лицо.

– Где она?

– Ждет на крепостной стене, на северной башне.

– Что ж, держите ее там, еще не хватало, чтобы она доложила о наших укреплениях.

 

 

***

Послание, переданное Таном, было таким:

«Видомина!

Я взываю к твоему здравому смыслу, который тебя всегда отличал и, полагаю, отличает до сих пор, несмотря на тот случай, который поставил крест на твоей жизни в Бракаде. Из разведки тебе должно быть очевидно, что ты не сможешь выдержать осаду. Ты отличная колдунья, но не полководец, а твой помощник-вампир еще слишком молод по сравнению со мной – ему всего каких-то восемьдесят лет.

Я бы счел честью служить силам Света и упокоить твоих зомби, скелетов всех мастей и призраков, а также отправить в преисподнюю вампиров и личей – твоих помощников. Но я также понимаю, что при этом погибнут и мои войска, потому хочу избежать ненужного кровопролития. Твой замок не особо меня интересует и угрозы он для нас не представляет. Ты сдашь его, и я гарантирую, что не трону никого из твоих подопечных вампиров и личей – как бы внутри мне это ни было противно. Гарпии – несчастные создания, призванные служить вам, – могут отправляться на все четыре стороны.

Ты же должна будешь уничтожить при мне всю поднятую тобой нежить. А после чего вы останетесь в замке как наши военнопленные, но, повторяю, вам не будет причинено никакого вреда.

Как знать, может, мы даже сможем поговорить о том, что когда-то интересовало нас обоих? Такая судьбоносная встреча – это знак.

В случае же отказа вас ожидает штурм – и никакой пощады. Если же ты попадешь в плен, то тебя ждет суд Света.

Подумай об этом

Генерал Тан,

бывший когда-то твоим учителем и все еще помнящий тебя».

 

– Силы Тьмы, как это благородно! – с иронией воскликнула Видомина, закончив чтение. – Он хочет побеседовать со мной, обещает снисхождение… Только уничтожить плоды моих трудов, сдать замок. Нет, Тан, это ты рехнулся.

Она обернулась к сопровождавшему ее секретарю-вампиру:

– Бумагу и чернила.

«Знак судьбы, значит… Что ж, я покажу тебе такой знак судьбы!»

Тут же, положив свиток на бруствер башенной стены, она написала лаконичный ответ:

«Ты вскоре увидишь, наставник, чему твоя подопечная научилась ЗДЕСЬ!

Мой ответ – НЕТ»

Глядя, как горгулья уносит ответ Тану, Видомина усмехнулась:

– Впрочем, в этом действительно есть ирония судьбы … Схватка учителя и ученицы – прямо сюжет для настоящего романа. Клянусь Селестой, это будет занимательно…

И тут же некромантесса прикусила губу, сообразив, что против воли у нее вырвалось чисто бракадское выражение – Селестой, небесным городом, клялись лишь уроженцы края белых магов.

Ну почему, почему даже после десяти лет жизни здесь, в земле их ненавистных врагов, их прямой противоположности, какая-то часть ее души продолжает принадлежать далекой родине? Ведь Бракада не нужна ей, Видомине.

Почему же эта земля никак не отпускает ее?

На этот вопрос у некромантессы не было ответа…

Изменено 12 июня, 201411 г. пользователем Sandrin
Правка косяков

Энрот. Дейджа. Яма ---> Имение Хаарта

2-й игровой день, утро ---> полдень

 

Эйрин.

 

Просидев так около десяти минут, Эйрин забыла, зачем вообще сюда пришла. Она огляделась - площадь была почти пуста, вокруг неё располагались несколько сооружений: кузница, алхимическая, парочка непонятных зданий и какой-то шумный трактир. Эйрин в такие места не пускали. Кто-то из особо главных умников Ямы распорядился под страхом смерти не выдавать некромантке алкоголь ни под каким предлогом. Наверно, это было связано с тем, что, однажды напившись, Эйрин объявила себя императрицей Дейджи и призвала себе во служение около тысячи электрических виспов, которые поодиночке хоть и не представляли опасности, но в таком количестве подняли всю Яму на уши. Но, в принципе, было весело, если не считать, что виновницу этих событий после заперли в её пещере на несколько месяцев, перекрыв выход магическим барьером. Даже новых книжек не оставили.

 

И всего-то было у неё их три: «Основы алхимии», сборник поэзии «Пьяная треска», страницы которой Эйрин использовала для растопки печи, и роман «Небесный Мандат», рассказывающий историю о четырёх героях, спасших Энрот от захватчиков из другого мира. Эту книгу она перечитала множество раз. Сама ведь Эйрин редко покидала Яму и ни разу не заходила за границы Дейджи, а эта история была для неё как окно в другой мир, более чистый, с меньшим количеством плесени и с большим количеством солнца. В Дейдже она могла смотреть на него только сквозь закрывающую всё небо серую пелену. Иногда Эйрин видела жёлтое светило во снах. То были странные сны: её окружала зелёная трава, высокие деревья, а небо было голубым и чистым… но они всегда заканчивались тьмой. Это сильно расстраивало некромантку, потому она старалась об этом не думать. Потрясла головой. Не помогло.

 

Ещё раз потрясла. Засмеялась. Кажется, прошло. А вообще, не вечно же ей сидеть в этой яме, пойдёт исследовать мир, помогать нуждающимся, изучать древние руины, вот только пусть война закончится, и... и…

 

– Эй, ты чего тут расселась? – раздался позади знакомый мужской голос.

– Тихо, я в засаде, – шёпотом ответила Эйрин первое пришедшее в голову. Сейчас она больше думала не о том, что отвечает, а о том, кто спрашивает. Повернуть немного голову и посмотреть было как-то лень, да и не интересно. Угадывать веселее.

– Отличное место для засады! – вопрошатель, кажется, уселся рядом. – Уж боюсь спросить, на кого она?

Эрик? Нортус? Корвин? Э-э-э… Эйрин, так и не узнав хозяина голоса, всё же предприняла кое-какие усилия, чтоб посмотреть на сидящего рядом. Лиан. Живой! Некромантка с криком бросилась на него, заключая не успевшую отреагировать жертву в объятья.

– На тебя, дурачок, – ответила она на последний вопрос, всё крепче сжимая бедолагу.

 

Эйрин забыла обо всём, что её так или иначе отягощало: о запрете на выпивку, об отсутствии новых книг, о сером и скучном небе Дейджи, о войне… ведь вернулся старший братец. Нет, Лиан не приходился ей родным братом, у Эйрин вообще отсутствовали какие-либо родственники, её родителей убили бракадцы, а другой родни не было. Но именно этот сурового вида вампирюга стал для девушки защитой и опорой во многих конфликтах с жителями Ямы после гибели её учителя. Именно он уговорил городской совет не изгонять Эйрин, а предоставить ей отдалённое жильё. И именно он спасал глупую девчонку от разгневанной из-за её очередной выходки толпы. Он много хорошего сделал для некромантки, а она... она могла отплатить ему только крепкими объятьями.

– Ладно, хватит, люди же смотрят, – проворчал Лиан, легонько похлопав сестрёнку по плечу.

– Пф, – проворчала Эйрин, – люди, как же.

Но отцепилась.

 

После чего набрала полную грудь воздуха и уже собралась рассказать всё-всё-всё, что с ней произошло с тех пор, как Лиан ушёл, как тот заявил, что ему всё же надо спешить с докладом к начальству, но она сможет рассказать о своих приключениях позже, через три-четыре часа, когда он придёт к ней в гости. Громко выдохнула…

– Ладно, – Эйрин нахмурилась, неужели какое-то там начальство важнее её истории?

Братец это заметил, улыбнулся и полез в свою сумку на поясе.

– Давай так, я тебе прямо сейчас дам твой подарок, а ты не будешь на меня злиться? А когда я к тебе приду, у нас будет много времени, чтоб с тобой поговорить.

– Хорошо! – хмурость некромантки сразу пропала, и она резко вскочила на ноги, с нетерпением ожидая, когда братец вручит ей новый сувенир.

 

Это уже было традицией. Так как Лиан работал разведчиком, а иногда и шпионом, он часто бывал в разных уголках Энрота, о которых сама Эйрин могла только читать. Оттуда он постоянно привозил интересные истории, а также разные безделушки. В целом ценности они не представляли, но Эйрин считала их самым дорогим своим сокровищем. Хотя нет, не самым дорогим. Самым дорогим был Драго… но сувениры на втором месте. Ой… нет, на третьем. Ведь первым самым важным сокровищем был её дорогой названый братец. Так что же он привёз на этот раз? Может, это игрушечный единорог? Или стеклянный глаз убитого пирата? А вдруг это световой испепелитель, о котором Эйрин мечтала с самого момента, как прочла «Небесный Мандат»? Что же это?

 

Лиан поднялся и вынул руку из сумки. Ух ты! Небольшой продолговатый зелёный предмет с металлическим корпусом, на котором виднелись серебристые прожилки. Выглядело забавно и загадочно. Эйрин любила такие вещи.

– Что это? – она уже с интересом вертела странную штуковину в руках.

– Без понятия? – вампир пожал плечами. – Но у тебя есть возможность разгадать эту тайну.

Тайны. Да! Некромантка очень их любила. Вся Яма была полна этими тайнами и, если прислушаться, присмотреться или даже принюхаться, всегда можно было выйти на одну такую. Кто написал на стене одного из замков «Кастор – лопоУх»? Кто постоянно бьёт стёкла в трактире «Старые кости»? Откуда постоянно доносится запах свежей выпечки при условии, что в Яме нет ни одной хлебопекарни? И вот ещё эта штука… на радостях Эйрин кинулась обнимать дарителя, но в этот раз он увернулся. Пришлось довольствоваться объятьями с воздухом перед ним. Эх, не любил Лиан показывать свои чувства. Он был серьёзным вампиром, а у них это не принято.

 

***

Вернувшись домой, некромантка решила, что следует здесь немного убраться. Не то чтобы вокруг был такой уж большой бардак, но уровень беспорядка был достаточен, чтоб пристыдить любую хозяйку, даже такую, как Эйрин. Нужно было только расставить вещи по своим местам, убрать последствия сегодняшнего призыва, проветрить помещение, подмести и... что это за гадость в углу? Девушка взяла свой невзрачненький деревянный посох и ткнула им в непонятную субстанцию. Потревоженная слизь недовольно зашипела. Оно живое?! Эйрин отскочила. Ох, всё-таки она тут давно не убиралась.

 

Шёл второй час уборки. Эйрин спешила, потому кое-где «срезала углы», создавая только видимость порядка, как попало запихивала грязную одежду в старенький облезлый шкаф, заметала пыль под кровать и прятала грязную посуду по закрытым от взора разнообразным местам. Слизь, кстати, она не выкинула, а посадила жить в опустевший год назад аквариум. Вырастить свою домашнюю желейку ей казалось хорошей идеей. Да и не привередливые эти существа к еде, можно скармливать всякие огрызки и мусор… да и вряд ли с ней случится то же самое, что произошло с рыбками. А что произошло с рыбками? Эйрин забыла. Но что-то нехорошее. Похоже, то был какой-то эксперимент с электрическим виспом.

 

Вдруг кристаллы освещения, висящие под потолком, замигали. Эйрин оперлась на метлу и недовольно на них посмотрела, пытаясь хмуростью взгляда заставить их перестать так делать. Не вышло. Зато перед ней материализовалась прозрачная фигура.

– Ах ты ж! Это я тебя вызвала? – некромантка не испугалась гостя, а, скорее, немного удивилась.

– Нет, – прогудел призрак каким-то пустым, отстранённым голосом, – вам послание от лорда Кастора.

А, это был один из этих болванов-почтальонов. Скучные существа. Неразговорчивые, деловые. Всегда куда-то спешат. И этот Кастор. Кастор, что-то знакомое. Точно, лопоух! Кто-то очень важный. И что это за послание? О, ужас! Вдруг её изгоняют из Ямы?! Эйрин сглотнула и взяла из прозрачных рук призрака свёрнутое в рулон сообщение. Развернула. Оттуда выпал ещё один свиток. Решила не поднимать. Сначала нужно было прочесть послание. Сердце бешено колотилось. Ну как же так? Ведь так хорошо начинался день.

 

«Некромантке Эйрин вменяется в обязанность отправиться вместе с другими солдатами в имение лорда-магистра Хаарта для выполнения специальной миссии. Все подробности – у капитана Аэция.

Вышеуказанной Эйрин дается час на сборы, и она должна переместиться в особняк вышеназванного лорда-магистра, использовав прилагающийся к приказу свиток телепортации.

В дальнейшем следовать указаниям капитана Аэция».

 

– Что? – на смену страха опять вернулось удивление. Но этот вопрос ушёл в пустоту. Призрака уже не было. Но хоть кристаллы перестали мигать. Похоже, в канцелярии что-то напутали. Какая специальная миссия? Если такое сообщение пришло бы Лиану, было бы понятно, но ей. ЕЙ! Она же ничего не умеет. Это точно была какая-то ошибка. А вдруг нет? Эйрин с беспомощным видом уселась на скрипучий стул, положила на колени письмо и задумалась. Если нет, то ведь это замечательно! Она наконец увидит мир, поучаствует в приключениях. Хотя, конечно, смотря какая миссия. Но всяко это интересней, чем целыми днями торчать в Яме. Или это какая-то подстава? Вряд ли. О, там же был второй свиток. Эйрин слезла со стула и подобрала вторую часть послания. По ходу, одноразовое заклинание. Телепортация. Ну да, в имение Хаарта, если верить письму. И кто он вообще такой?

 

Наверно, это какая-то ошибка. Некромантка задумалась. Может, стоило проигнорировать послание, остаться дома, дождаться Лиана, выслушать рассказы о его приключениях… или… или воспользоваться случаем и самой отправиться в такое вот приключение. Тьма подери! Ответ был очевиден. Но сперва надо было оставить послание братцу, чтоб не сильно переживал. Листок бумаги. Перо. Где эти чернила?

 

«Прости, братец, но по поручению Кастора мне придётся покинуть Яму. Не переживай, со мной всё будет хорошо. Скоро вернусь. Покорми Желейку. Обнимаю, твоя младшая сестрёнка Эйрин».

 

Лаконично и понятно. Теперь оставалось собрать всё необходимое. Некромантка огляделась. Что может пригодиться в приключениях? Свежая одежда, посуда, что-нибудь, на чём можно спать. Хм, а во что всё это положить? У Эйрин не было даже рюкзака… можно завернуть в простыню. А может, всё выдадут там, в имении? А Тьма с ними, с тяжестями. Достаточно посоха. И… взгляд Эйрин упал на кровать, где рядом с подушкой восседал Драго – выцветший тряпичный дракончик – плюшевая игрушка, которая была с девушкой самого детства. Нельзя бросать Драго. Ему будет скучно тут одному. Эйрин подошла к изголовью кровати и взяла игрушку. С улыбкой посмотрела в чёрные глаза-пуговки и засунула её за пояс. Жаль, он сейчас молчит. Он давно замолчал. А когда-то они разговаривали дни напролёт… никто, кроме Эйрин, правда, его не слышал, но это не казалось важным. Но в будущем, может, совсем скоро, он заговорит с ней вновь. Некромантка разлеглась на кровати и уставилась в потолок. Кажись, подгнивает, надо заменить доски. Закрыла глаза.

 

Очнулась от того, что почудилось, как её зовут. Эйрин поднялась, осмотрелась, выглянула за дверь. Никого. Наверно, показалось. Пожала плечами. Вспомнила о письме.

– Вот же-ж пьяные гоблины! Я опаздываю! – схватила посох, направление, свиток телепорта и быстро прочла заклинание.

На долю секунды всё померкло. В следующий момент Эйрин уже стояла посреди слабо освещённого каменного коридора с высоким потолком. Здесь жутко воняло, а под босыми – ох, опять забыла надеть обувь – ногами чувствовалась холодная липкая поверхность. Это и есть имение Хаарта? Очевидно, нет, что-то знакомое. Раздалось гулкое рычание. Некромантка вздрогнула и сделала осторожный шаг назад. Рычание повторилось. Откуда оно шло? Эйрин передёрнуло, по коже забегали мурашки, сердце ускорилось. Неужели… неужели это инкубатор? Проклятый призрак дал не тот свиток! Или она сама не так его прочла? Говорил же учитель: «Не читай поспешно заклинания». Это было не самое приятное место в Яме. Здесь некроманты выводили разнообразных существ: от огненных элементалей до огромных кровожадных чудовищ, в длинные когти которых было лучше не попадаться. Ещё рык и один шаг назад. Надо было что-то предпринять. Бродить и искать выход? Без знания местности тут можно было забрести туда, откуда точно не выберешься живым. Кричать, звать на помощь? Так Эйрин скорее привлечёт внимание монстров, нежели кого-то из обитателей Ямы. Стоять и ждать? Некромантка тяжело вздохнула. Чего ждать-то?

 

Спереди послышались тяжёлые хлюпающие шаги. И опять рычание – ближе, отчётливее. Сюда что-то шло. Эйрин развернулась и быстро просеменила подальше от приближающегося чудовища. Они, когда маленькие, довольно милые… но когда вырастают… перекрёсток. Некромантка свернула направо. Ещё один поворот. Тупик?! Опять рычание. Бегом обратно. В другой коридор. Вновь перекрёсток. Кто вообще это строил? Почему нет указателей? Ладно, прямо. Снова тупик?! Позади что-то зашуршало. Эйрин с лёгким выкриком резко обернулась. Дух-почтальон!

– Вы опаздываете, – сообщил он. – капитан Аэций просил вас поторопиться.

– Свиток… телепортировалась… не туда… – тяжело дыша, пыталась объясниться Эйрин: – Новый… надо.

Призрак молча передал свиток телепорта и, как только он оказался в руках некромантки, исчез.

 

На этот раз всё, кажется, получилось. Эйрин, отдышавшись, спокойно и медленно прочла заклинание. И теперь стояла посреди богатой гостиной. От яркого света закололо в глазах. Эйрин прищурилась. Да, это больше похоже на имение Хаарта.

– Ты ещё кто? – раздался властный голос справа.

Некромантка повернула голову. Рядом с ней стоял средних лет мужчина с военной выправкой, в доспехах.

– Эйрин… – она запнулась, – по поручению Кастора прибыла.

Протянула уже изрядно помятую бумагу с посланием. Тишина. Похоже, мужчина был несколько обескуражен. Эйрин отвела от него взгляд. Посмотрела на посох… Метла?! Ох, ну и видок у неё, наверно.

Изменено 12 июня, 201411 г. пользователем Sandrin
Пара запятых и правка приказа Кастора

Энрот. Дейджа. Яма.

 

2-й игровой день, полдень.

 

 

 

После разговоров с Эфренто Витреаном и лордом Хаартом у Кастора не было достаточно времени, чтобы заниматься осмыслением полученной информации, сейчас самое важное дело - это запланированная атака на бракадцев. Кастор должен был продолжить мобилизацию войск и проверить насколько готовы войска Дарк Шейда и Максимуса. Повелитель Ямы обошёл последних предводителей вампиров и личей, которые также выразили готовность идти за ним, и вернулся в комнату советников. Там был лишь Толберти, остальные, видимо, были заняты мобилизицией войск.

 

 - Господин, - обратился Толберти. - Я собрал всех, кого вы мне поручили, Дарк Шейд и Максимус сейчас тоже заканчивают сборы, примерно к закату мы можем выстроить все войска у выхода из Ямы и начать нашу операцию.

- Очень хорошо, - ответил Кастор. - Я тоже мобилизовал всех личей и вампиров, нужно только будет обратиться с речью ко всем, чтобы зарядить нашу армию настроем на победу!

- Тут ещё письмо пришло, - тихо проговорил Толберти. - Имение Видомины осаждают бракадцы и ей нужна помощь, если её имение возьмут, то дальше будет имение Хаарта, которого там сейчас нет...

- Как такое могло быть! - возмутился Повелитель Ямы. - Разведка же доложила что в ту сторону войска бракадцев не идут и все подтягиваются к Яме! Как они могли не заметить целый отряд, который осаждает имение!

- У бракадцев неплохая макскировка, - пролепетал Толберти. - Но если вам будет угодно, то я прикажу наказать наших разведчиков... Но Видомине нужно помочь...

- Некогда сейчас заниматься наказаниями, - ответил Кастор. - Ситуация немного изменилась, но помочь мы можем. По нашему плану войска Максимуса атакуют бракадцев с фланга, когда Дарк Шейд уведёт часть их войск на север. Вот тогда бракадцам придётся перекинуть почти все свои войска, чтобы отбить атаку Максимуса, но Видомине нужно держаться до этого момента. А когда они перекинут войска, то мы с тобой атакуем с тыла, разберёмся с их штабом и покончим с Робертом!

 

В это время в комнату вошёл Максимус. - Господин, - обратился он к Кастору. Огненные элементали и чудища мною мобилизованы полностью и ждут моих распоряжений! Дарк Шейд вышел в Дейджу, чтобы собрать отряды гарпий, гоблинов и зомби, которых там сильно теснят бракадцы. Они уже в 5 милях от Ямы! В ходе пробной атаки Дарк Шейду удалось пленить одну нагу и разговорить её с помощью пыток.

- Очень хорошо, - весело ответил Повелитель Ямы. - И что полезного удалось из неё вытянуть?

- Бракадцы собираются делать свою сокрушительную атаку на Яму завтра днём, сейчас идёт переброс войск ближе к Яме, что упростит мою задачу и задачу Дарк Шейда.

- Отлично, - ехидно проскрипел Кастор, - Повесьте голову этой наги прямо в центре Ямы! Когда прибудет Дарк Шейд с войсками, то я скажу пламенную речь для всех и мы двинемся в наше коварное наступление. Кастор зловеще рассмеялся...

Мордраг. Остров Хоринис. Пляж у подножия маяка Джека.

 

2-й игровой день, около полудня.

 

Уцелели, значит. Тем хуже для них. Они, сами того не ведая, станут частью ее плана. Нельзя чтобы Сандрин сбежала из замка. Нельзя, чтобы добрались до нее потенциальные спасатели. В последнее время не так уж часто гости за желаниями захаживают, а восполнять годки жизни чем-то ведь надо. Вон, морщины у глаз поползли. Второй подбородок места себе не находит. Спина что-то побаливает. Не иначе как нужно отведать пару-тройку вкусных устриц и мидий.

А после кораблекрушения сразу местные судачат про морских ведьм, да про морских демонов, да про правителей подводных. Ну, многие мореплаватели в самом деле истинно верят в водяных божеств, даже молитвы перед отплытием читают, или если шторм завидят. Не знают же они, что те самые правители действительно на дне морском обитают. Но не судьба простым смертным видеть разумных существ подводных, лишь изредка, лишь мимолетным видением заприметят они русалку, о которой потом легенды слагают. Или шепчутся про сирен, моряков на погибель завлекающих.

Морские чудовища потопили корабль! Так там рыбаки шепчутся? Не далеки от истины. Только вот ведьма Нинель нынче – и не чудовище вовсе. Нет щупалец черных у нее, и свисающие слои жира не уродуют тело. Подбородки сплелись в один, тонкий и изящный. А по теплому песку одна за другой игриво переступают две стройные женские ножки. Опорой служат они не менее стройному и прекрасному телу. И дивное юное лицо, словно кистью величайших художников писаное. И большие глаза, и подернутый носик, и чарующие своими изгибами губы. Лоснятся волосы длинные, за плечи опускаясь, цвета черного, как сама ночь.
Ступает дева морская по берегу, будто плывет, и нет обуви на ней. Ветерок слегка колышет одежду – довольно скромную и скудную, напоминающую старое рваное платье, через прорезы которого проглядывает местами чистая и белая кожа.

За суетою недалекой она наблюдает. Прибывают выжившие в своих шлюпках. Снаряжение свое многие из них потеряли, остались ни с чем моряки да вояки. Примечает Нинель одного человека, не павшего духом, паладин средних лет. Довольно красив оказался мужчина, ну а по речи да статной манере – ни дать ни взять – лорд. К нему и направилась дева морская, юна и прекрасна нынче она. Ничто вам не выдаст в ней ведьму из тины, скорее уж дочку из ферм близлежащих, а может бродяжку, что любопытство сманило. Чарует сей облик взоры мужские, доносятся возгласы средь моряков. Нинель между тем к ним всё ближе подходит, капают капли с ее мокрых волос – возможно, купалась недавно она. Иль прямо из вод вышла, аки русалка.
Накрыла изящная тень Кристиана, когда он склонился песок целовать.

- Что вы делаете, милорд? Он же невкусный! – с доброй шуткой воскликнула дева, слегка наклонившись и заведя руки за спину. Мужчина уже мог приметить оказавшиеся с ним рядом две босые ножки с маленькими пальчиками, на которых подсыхал прилипший песок – она определенно недавно плавала. 

Изменено 13 марта, 201411 г. пользователем Нинель

Мордраг. Миненталь. Замок Старого лагеря. Тронная зала.

2-й игровой день, около полудня.

 

Барон Ролан

 

– Шахтёры… – лицо Ролана исказила гримаса отвращения. – Никчёмные бездельники! Им бы только смены покороче да жалование в срок! Все вот здесь сидят! На моей шее! Дармоеды! – голос барона становился всё громче, – ждут удобного случая! Чтобы вонзить мне нож в спину! – активно жестикулируя руками, он уже расплескал всё содержимое бокала. – Ничтожества! Крысёныши! Думают, я не вижу! Я ВСЁ ВИЖУ!!! – получив должное ускорение, бокал отправился в ближайшую стену.

– Одна ты, любовь моя! – он рухнул перед супругой и принялся целовать её руки, в итоге положив голову на колени девушки. – Одна только ты меня понимаешь. Одной тебе я могу доверять, – говорил он в какой-то странной задумчивости.

–  Кхм-кхм! Ваше высочество, ваш специальный заказ, особое блюдо, – раздался позади голос повара по имени Фредерик. Это был полный мужчина, ростом ниже среднего. Лопоухий, курносый, с пухлыми, румяными щеками, чувственным ртом и маленькими, цепкими глазками. Стоял он, выровнявшись по стойке смирно и гордо держа подбородок.

– Да-да-да, давай, заноси скорее, – барон поспешил подняться, всей тушей опираясь на стул Сандрин. – Давай! Неси! Неси! – повторял он.

С этими словами в залу прошли две служанки, расставляя порционные блюда в соответствии с местами господ.

– Позвольте вам представить, – начал свою речь Фредерик. – Сияние безмятежности! Нежнейший мясной рулет из кролика, сдобренный целым букетом пряностей и украшенный самыми разнообразными ягодами! – яство было выполнено в форме бабочки, где рулет являлся тельцем, а ягоды складывались в испещрённые узорами, красочные крылья. – По рецепту моих хороших знакомых из Венгарда! Столицы нашего достопочтенного Короля! Да хранит его Иннос!

Повар говорил, а Ролан весь сиял, не отрывая глаз от супруги, с нетерпением ожидая и наблюдая её реакцию.

 

Сандрин

 

«Да, похоже, мой тост явно оказался неудачным», – подумала Сандрин, провожая взглядом бокал, улетевший к стену и со звоном разбившийся о нее.

Впрочем, вскоре ей пришлось уже беспокоиться не об участи несчастного куска стекла, а о своей собственной. Супруг, казалось, точно лишился рассудка. Он бросился перед ней на пол и стал целовать руки…

И это в тронном зале! Где прислуга может их видеть! Нет, при том влиянии, который имел Ролан в Старом лагере – да и во всем Минентале, сказать по правде, – он мог не беспокоиться, что о нем подумают другие: во всяком случае, те, кто был много ниже его на сословной лестнице. С магами и высшими армейскими чинами он, конечно, держал себя иначе. Тем не менее, раньше подобные проявления «любви» случались, лишь когда супруги были наедине и никто не мог наблюдать за ними.

Сандрин оцепенела и даже не знала, что делать. В ее голове смешались самые разные чувства. Стыд за себя и за супруга – за его полупьяное поведение. Страх – ведь вслед за подобным самоуничижением мог последовать взрыв гнева уже по отношению к ней, а не к тем злосчастным шахтерам. И еще… пожалуй, это была жалость. Редко, но девушке было жаль своего супруга.

Возможно, он по-своему действительно любил ее – как мог, как умел. А она… она не была способна ответить ему. Нет, пыталась поначалу, но в конце концов не смогла и сдалась. Но оставалось это чувство вины перед ним, а также жалости: может, ему очень нужна ее поддержка, ее любовь, а она хочет вот так сбежать от него. Бросить, оставить – несмотря на его дикую, но в чем-то нежную заботу, на его стремление опекать и защищать – пусть и по-звериному, как свою законную добычу.

Когда он положил ей голову на колени, девушке даже захотелось погладить его по волосам – показать, что не совсем он ей безразличен. Не любит – да, боится – до жути, но все ж не считает плохим человеком, показать, что ей чертовски жаль, что не может она сделать его счастливым.

Но Сандрин подавила в себе этот порыв. Нет, вот в чем мужчина точно не нуждается – так это в жалости. Это ранит, это унижает. Мужчине нужна любовь, восхищение, уважение, в конце концов. Но не подачки, будто промокшему котенку под дождем. Уж это Сандрин понимала – даже при всей своей наивности. Любви не было, восхищения тоже, уважение – оно тоже в последние недели трещало по швам и исчезало с каждой ссорой. Но избавить от жалости она мужа все-таки могла…

К счастью, тут появился повар Фредерик – и Ролан наконец на минуту оставил Сандрин в покое, чему она была несказанно рада.

Да, блюдо в самом деле было роскошным. В другое время это было бы настоящим праздником – отведать такое яство, ведь что и говорить: Фредерик был мастером своего дела.

Но сейчас Сандрин казалось, что нежнейшее мясо этого кролика станет ей поперек горла – не в том состоянии она была, чтобы наслаждаться едой, чтобы что-то есть вообще!

Тем не менее, недавний печальный эксперимент с неудачным тостом показал, что ей лучше меньше говорить – супруг мог неизвестно как отреагировать на ее, казалось бы, самые искренние и невинные слова. Поэтому стоит прекратить разговоры и начать уже завтрак. Чем быстрее закончат – тем быстрее можно будет попроситься в алхимическую лабораторию, с некоторых пор ставшую для Сандрин убежищем, ибо там она могла заниматься любимым делом: варить целебные напитки.

Да и подкрепиться все-таки стоило: мало того, что толком не спала ночью, если еще и в голоде будет держать себя, то просто ослабнет, а вот обмороки сейчас весьма нежелательны…

Ролан между тем явно ждал ее реакции. Что ж, все-таки придется что-то сказать, оценить его заботу. Ведь он явно старался… это видно.

– Спасибо тебе, Ролан, – поблагодарила она. – Это блюдо просто великолепно. Спасибо за твою заботу обо мне.

Аданос, сейчас грозный барон был похож на ребенка, который рад, что его похвалили! Эх, Сандрин, вот как тебя угораздило нажить себе столько проблем? Как ты с ними будешь разбираться? Даже если сбежишь от супруга, куда сбежать от совести?

Девушка быстро встала со стула и, приблизившись к супругу, быстро и легко поцеловала его в щеку. И тут же поспешила вернуться на свое место, чтобы не дать ему возможности отреагировать и – чего доброго – снова сгрести ее в охапку.

Сандрин сама не понимала, зачем это сделала: может, в порыве как-то оправдаться – и перед мужем, и перед собой, может, желая хотя бы этой благодарностью успокоить свою совесть. Да, по этикету такие поцелуи смешны, так скорее благодарят друг друга простолюдины. Ну да все равно, в конце концов, это пустяк по сравнению с тем, что сегодня вытворял супруг.

Кажется, поцелуй застал его врасплох… Ролан пока не предпринимал попыток снова приблизиться к ней, а сел на свое место, задумчиво глядя перед собой. Слуги тем временем расставили столовые приборы и положили перед господами по порции отменного блюда. Даже налили еще вина, заменив разбитый бокал барона.

Хотя говорить Сандрин больше ничего не собиралась, но не произнести молитву перед едой ей не позволяло воспитание – все же полжизни в Кольце Воды!

И вот она стала читать вслух – это была уже традиция, супруг доверял это дело ей, как служительнице – пусть и скромной – Аданоса.

– Аданос, Господин и покровитель нас, детей Высшего Брата Твоего. Властитель вод и лесов, наш наставник и мудрый учитель. Благослови нас на принятие пищи, которую Ты даровал нам в своей щедрости для поддержания тела нашего здравым и бодрым, чтобы в мире этом могли мы трудиться во славу Твою и Инноса, совершенствуя дух наш, преодолевая искушения…» – произнеся это, девушка зябко повела плечами, будто почувствовала холод, и невольно запнулась – перед ней будто снова призраком возникла Морская ведьма.

– …Преодолевая искушения и не давая повода грозному Теневому Брату Твоему покарать нас… – закончила она.

На последних словах молитвы голос Сандрин прозвучал слишком высоко и звонко, почти по-мальчишески, дрожа, будто травинка на ветру.

Ей оставалось только надеяться, что погруженный в свои размышления муж этого не заметил…

 

Барон Ролан

 

«Да! Ей понравилось! – думал про себя барон, наблюдая за выражением лица супруги, как вдруг Сандрин подскочила и чмокнула его в щеку. – Скромница моя, совсем ещё как ребёнок…»

Ролан захлопал в ладоши:

– Браво, Фредерик! – он потянулся к тарелке и неуклюже умыкнул с неё маленькую ягодку, тут же отправив её в рот. – Браво! Настоящее произведение искусства! – он похлопал по плечу повара, который стоял всё в той же стойке смирно, ещё больше задрав подбородок.

– Все молодцы! – объявил он, возвращаясь к трону уже не покачиваясь, а скорее подпрыгивая, не телом, но душой. Барон отправил в рот ещё одну ягоду и хотел было запить вином, когда юная магесса начала читать молитву.

«О, Иннос! Где мои манеры?» – мысленно отругал он себя и, сплетя руки в замок, поднёс их межбровью. Никакие промашки сейчас не могли испортить барону настроение. – Ей понравилось! Ей понравилось! Ей понравилось!» – Ролан не знал молитв, он верил в Богов, не сомневался ни в благословениях, ни в наказаниях, которые они посылали, но никогда не молился.

Услышав, что Сандрин закончила, барон открыл глаза, разомкнул замок и принялся за рулет, стараясь держать себя как можно более достойно, соблюдая все эти павлиньи правила приличия.

– Чудесное утро! – заключил он, любуясь супругой.

 

Сандрин

 

Судя по всему, Ролан явно был доволен тем, что супруга оценила его старания… Он просто сиял от радости и не предпринимал больше попыток задушить ее в объятиях. А также не швырялся бокалами – все его внимание теперь сосредоточилось на рулете. Нет, барон бросал на нее мельком странные взгляды – Сандрин сложно было их истолковать. Впрочем, в них точно больше не было гнева и раздражения, не было и подозрительности – это, пожалуй, было самым главным. Признаться, девушка уже была на грани нервного срыва: вчерашняя ссора, два ночных кошмара, визит ведьмы… Еще одна перепалка с супругом точно переполнила бы чашу. А юной чародейке хотелось только одного – хотя бы небольшой передышки.

Передышки, которая дала бы ей возможность собраться с силами – и начать расхлебывать то, что она натворила своим необдуманным поступком.

Вот именно – натворила. Молитва, которую девушка сейчас прочитала, будто открыла ей глаза на возможные последствия ее решения написать лорду Хаарту.

Сандрин принялась за еду, но, в отличие от супруга, изысканное кушанье не доставляло ей никакого удовольствия – она вяло жевала мясо, даже не ощущая его вкуса. Трапеза стала чисто механическим процессом – подкрепить силы, не более. Злоупотреблять вином девушка не стала – прежде ей редко когда приходилось пить спиртные напитки, потому они действовали на нее довольно сильно, а терять трезвость ума не хотелось. Можно чего-нибудь еще натворить… или наговорить…

Все мысли девушки были сосредоточены сейчас на том, как же можно разрешить ситуацию с Хаартом.

Этот странный рыцарь-некромант явно прикипел к ней. Признаться, она даже не знала – почему? Он сам как-то говорил ей, что все эти чувства – помеха его делу. Значит, влюбленность можно смело исключить. Скорее, он просто хотел лучше узнать Круг Воды, понять магию другого мира. А ей было одиноко, хотелось поделиться с кем-то новыми знаниями, открытиями. Ведь тогда она еще была простой послушницей. А после ее увлекли его рассказы о другом, неведом мире – далеком Энроте, его магии, его народах, истории…

«Я не чувствую в нем враждебности по отношению к тебе – ни низменных желаний, – говорил маг Риордан, наблюдая за своей подопечной и гостем из другого мира. – Он к тебе действительно хорошо относится. А еще вас связывает что-то странное – мне пока сложно понять, что именно…»

Может, потому наставник все-таки разрешал ей встречаться с Хаартом – даже пару раз позволил им прогуляться наедине по ручьям Высокогорных пастбищ. Не пытался помешать им сдружиться… Разумно ли он поступил? Кто ж знает…

Однако сегодняшние сны-кошмары показали Сандрин суровую реальность: даже если энротский лорд был дружен с ней и никогда бы не обидел, то к остальным он так не относился. Он был некромантом, жестким человеком, и методы у него были соответствующие.

Вот придет он к ней на помощь… Но как придет? Изыскивая какой-то бескровный путь похитить ее, в крайнем случае ограничившись лишь схваткой с охраной? Или поступит как с теми же крестьянами из ее сна – пойдет напролом, сквозь Внешнее Кольцо Старого Лагеря, убивая всех, кто попадется по пути? Шахтеров, охотников – безвинное население. А ведь старатели там живут со своими семьями, среди них есть женщины, есть дети… Неужто за ее спасение им придется заплатить своей кровью?

Сандрин никогда этого себе не простит! Это будет конец, удар, после которого ей уже не подняться.

Да и стража… ведь и у них есть свои семьи! Вон тот пожилой охранник по имени Самуэль, приставленный к ней лично, – без него ее не выпускают за пределы дома баронов. Он сопровождает ее и в алхимическую лабораторию, и в библиотеку, и в прогулке по Внешнему Кольцу. Молоденького солдата Ролан не посылает – возможно, боится, что Сандрин соблазнит его, хотя это смешно, она – и искусительница? Да она, замужняя женщина, до сих пор краснеет от простого поцелуя в губы!

И вот у этого Самуэля есть семья – жена и трое ребятишек, старшему уже пятнадцать лет, он служит оруженосцем у одного из баронов-коллег Ролана. И сам Сэм очень добродушный, к ней относится тоже как к дочери. Но вот если Хаарт попытается ее похитить, то стражник вынужден будет биться с ним. И вот убьют его – как тогда быть его жене и детям? Как Сандрин посмотрит им в глаза? Из-за ее желания воли-вольной бедная женщина станет вдовой, а дети – сиротами.

Что же до Ролана… Да, со слугами он жесткий, с подчиненными суровый, на нее тоже может накричать. Да, не выпускает ее за пределы Лагеря, ревнив. Но вот сейчас глядишь на него и думаешь – ну, какой он тиран? Тирану ведь тоже нужна любовь и поддержка, нужны те, кто его не подведет, не предаст. Слуги продажны, соратники завистливы, ну, должен же быть хоть кто-то, на кого можно положиться! И грозный барон ищет этого «кого-то» в семье, а конкретно – в ней. А она? Зовет на помощь друга-некроманта, который может залить Старый Лагерь кровью. Это ли не тот самый нож в спину, о котором говорил Ролан, ругая шахтеров?

Вот только нож вонзает его дражайшая супруга. Подло это. Низко.

Хаарт-то не виноват. Он, наверное, искренне хочет помочь, хотя и своих дел у него полно. Но просто он не знает иного пути, он будет действовать, как умеет.

Вся же вина будет на ней...

 

Сандрин кое-как проглотила очередной кусок рулета – это был не обед, а сплошное мучение! Так, хватит, не дитя она маленькое, натворила дел – теперь самое время постараться хоть что-то исправить. Нужно как-то связаться с Хаартом! Попросить его не действовать необдуманно, не идти напролом. Если рассердится и откажется ей помогать – что ж, примет это. Жаль ей будет потерять друга, хоть и некромант, но…. друг он ей. Может, это даже что-то вроде любви, только странной какой-то.

Но не может девушка допустить гибели невинных людей!

И, кажется, есть у нее идея, как можно установить с Хаартом контакт. Есть один способ… Сложен он для мага Первого круга, требует большой концентрации, в случае неудачи Сандрин не сможет колдовать в течение дня – если не дольше, да и физически будет вымотана. А если кто случайно нарушит обряд – резко выведет ее из транса, то… это будет словно спящему глубоким сном человеку нанести удар под дых.

Но выбора у нее нет, нужно рискнуть.

Главное – чтобы супруг пустил ее в алхимическую лабораторию. И чем скорее, тем лучше.

Из последних сил сражаясь с несчастным кроликом-рулетом, девушка набиралась решимости вновь заговорить с мужем. Наконец, прожевав оставшийся кусок кушанья, она обернулась к барону:

– Ролан, еще раз тебе спасибо… это было просто восхитительно!

Сандрин, давно ли ты научилась врать? Да еще и так бездарно! Конечно, «восхитительно» – еле-еле проглатывала пищу.

– Я хочу тебя попросить – могу ли я после завтрака пойти в алхимическую лабораторию? Мне плохо спалось, а ты же знаешь, как работа с травами и зельями помогает мне восстановиться. Может, и себе какое-нибудь лечебное снадобье приготовлю… Пожалуйста? У тебя же все равно много дел…

Она очень надеялась, что дел действительно много и что на Совете тоже обсуждались важные вопросы, которые, хочет того Ролан или нет, потребуют его участия…

 

Барон Ролан

 

«Долбанный рулет! – ругался про себя Ролан. – Давай же, паразит, отрезайся!» – барон активно орудовал столовыми приборами, попеременно поглядывая то на кролика, то на жену, совершенно при этом по-идиотски улыбаясь, капли пота стекали по его лбу, а напряжение, кажется, достигало своего максимума… Скрежет вилки, лязг ножа – и уже в следующее мгновение половина содержимого тарелки барона оказалась вне её.

– Хы! Этот кролик всё ещё надеется убежать от меня! – откомментировал Ролан и рассмеялся.

Сандрин, как и слуги, хранила молчание, стараясь не бросать на супруга лишних взглядов.
– Желаете ещё вина, ваше высочество? – раздался голос откуда-то из-за уха барона.
– Нет! Пошёл прочь! – лицо Ролана было красным, но уже не от выпивки, а от стыда и ярости.
– София, неумёха, вечно ты всё роняешь! Давай, прибери здесь всё! И налейте уже кто-нибудь мне вина! – он отодвинулся подальше от этого чёртового рулета, забирая с собой бокал, откинулся на своём троне и, наконец, расслабился, на сегодня с него работы было достаточно.
– Ролан, ещё раз спасибо тебе… это было просто восхитительно!
«Восхитительно! О, Иннос, она рада и старается отблагодарить, несмотря на всю мою косолапость. Ангел, ниспосланный Аданосом!»
– Я хочу тебя попросить – могу ли я после завтрака пойти в алхимическую лабораторию? Мне плохо спалось, а ты же знаешь, как работа с травами и зельями помогает мне восстановиться. Может, и себе какое-нибудь лечебное снадобье приготовлю…
– Конечно, иди, любовь моя. Самуэль сопроводит тебя. Если твои зелья не помогут, скажи, я прикажу послать за Миксиром или Ультаром.

Каждый раз, отпуская Сандрин, Ролану приходилось переступать через себя. Он понимал, что девушка молода и что он не может постоянно удерживать её возле себя, к тому же она очень любит свои травы и книги. Да, многочисленные недоброжелатели могли попытаться навредить ему через неё, или, что ещё хуже, магесса могла увлечься каким-нибудь молодым солдатиком. Барон не сомневался в супруге, он знал, что Сандрин не станет смотреть в сторону других мужчин, но также не исключал, что какому-нибудь слащавому сопляку удастся затуманить ей разум своими фальшивыми речами. Самуэль снимал часть этого бремени. Старый служака, порядочный семьянин, человек, для которого слово «честь» не было пустым звуком, а в бою его клинок не уступал и дюжине мечей горячих да самоуверенных юнцов.

 

Сандрин

 

Радости Сандрин не было предела – он ей разрешил, разрешил пойти в лабораторию! Значит, еще не все потеряно.

– Спасибо тебе, Ролан, – искренне улыбнулась она мужу.

Ведь она старается для лагеря, для мужа...  не дать Хаарту погубить невинные жизни. Ничего, она справится, должна справиться!

Жаль, что нельзя попросить о помощи Дориана – мага Огня Первого круга, молодого человека, всего-то на два года старше девушки. Он прошел обучение у алхимика Неораса и был отправлен вместе с двумя послушниками сопровождать мастера Мардука в Старый лагерь. Дориан, как и Сандрин, был буквально влюблен во все эти зелья и травы и часами мог проводить за книгами, изыскивая какой-нибудь новый рецепт, или же в лаборатории – экспериментируя.

Конечно, он был на порядок опытнее девушки – и дольше пробыл в магах, да и времени своему труду он посвящал больше, не говоря о том, что его-то никто не держал взаперти и он мог целыми днями бродить по лугам и рощам Миненталя, собирая редкие травы. Увы, Сандрин приходилось довольствоваться лишь его запасами – о прогулках за Внешним Кольцом ей пришлось забыть ровно четыре месяца назад.

Дориан относился к девушке хорошо – в отличие от своего мастера, который, как и другие высокопоставленные инносианцы, до сих пор не мог принять тот факт, что аданисты посвятили в Круг Воды девушку. Видимо, считали, что занятие колдовством – неженское дело. Алхимия, впрочем, тоже – вон ту же Сагитту все кличут отравительницей, хотя она умелая знахарка, это знают все местные крестьяне и охотники. Но указывать Кольцу Воды не смел даже сам Пирокар, а теперь, когда Сандрин к тому же была женой влиятельного барона Ролана, Мардук мог лишь каждый раз провожать ее мрачным взглядом, хмуро отвечая на ее уважительное приветствие – с главой лагеря ему ссориться не хотелось. Ведь барон требовал уважения к своей супруге буквально ото всех, а невежи становились его личными недругами. А маг Огня таковым быть не хотел, поскольку, как ни крути, они с Роланом выполняли важную миссию – поставку руды в Миртану, тут не до выяснения отношений.

Впрочем, отчасти Мардук мог порадоваться – как замужней женщине, да еще и живущей взаперти, девушке точно не грозило продолжить свою магическую карьеру. Однако Сандрин старалась не забывать свои навыки – наоборот, совершенствовала их при первом удобном случае, а Дориан всегда ей охотно помогал. Объяснял сложные вещи, присутствовал при опасных опытах, мудро направляя ее действия или просто поддерживая. Причем – и это было самое важное – общались они только по делу, ничего лишнего, никаких взглядов и улыбок – ведь в библиотеке или лаборатории Сандрин всегда сопровождал Самуэль, а ему полагалось докладывать барону, если кто-то решит построить глазки его супруге. Нет, в мыслях у Дориана ничего подобного не было – себе дороже, да и девушка относилась к нему только как к коллеге – не больше и не меньше. Но подводить Самуэля тоже не хотелось, потому маг Огня и чародейка Воды держали себя друг с другом уважительно-отстраненно.

Но в этот раз его помощи просить было нельзя. Молодой маг сразу бы догадался, что девушка хочет выполнить сложный обряд мысленной связи с кем-то. Это вызовет его подозрения и… Нет, Сандрин не думала, что Дориан сразу кинется докладывать мужу – чай, не какой-нибудь завистливый ябедник. Но ставить его перед сложным выбором – рассказать барону или промолчать – она не хотела. И так уже натворила дел, теперь следует быть предельно осторожной.

 

Между тем слуги уже убрали со стола останки несчастного кролика и принесли десерт – на этот раз это были поджаренные кусочки хлеба, обмазанные медом с кедровыми орешками с добавлением щепоточки жгучего перца с Южных островов. Подавали блюдо на тарелках, по три кусочка в каждой, еще горячим. Эх, Сандрин обожала эти «медовые хлебцы», за что заслужила от брата по Кольцу Кавалорна шутливое прозвище «лакомка»!

 

И вовсе она не лакомка! В детстве и юности совсем не знала, что такое десерты! Но на небольшом пире, организованном в таверне Орлана около трех лет назад в честь принятия ее в Кольцо, хозяин заведения расщедрился на множество блюд, в том числе и на пару десертных. Тогда Сандрин и съела все «медовые хлебцы», заставив новоиспеченных братьев покатываться со смеху. Так и прилепилось к ней это прозвище, впрочем, девушка лишь для виду хмурилась, когда ее так называли. Ведь и Кавалорн, и Гаан, и Балтрам, и даже суровый Корд просто шутили – по-доброму так. И раз в пару месяцев кто-нибудь из них радовал сестренку таким вот десертом.

 

Дорогие, счастливые дни… Где они теперь? Прошло всего каких-то четыре месяца, с тех пор как поменялась ее жизнь, а кажется, что уже целый век она томится в этом замке, отрезанная от всех, кто ей был дорог. Муж ревнив, никого к ней не пускает. Ну, кого-то из магов Воды пустит, конечно, – уж их-то грех подозревать! А братьев… Даже если они придут, то лишь тоскливее станет – зачем, ну зачем она променяла свою вольную жизнь на «золотую клетку»? Сандрин еще сильнее будет горевать о том, что братья по Кольцу по-прежнему свободны, как птицы, а она – узница, что они побудут с ней часок – и снова покинут ее, а она останется снова запертой в этих стенах…

 

Аккуратно орудуя ножом и вилкой над десертом, Сандрин думала: «Почему, ну почему не даст он мне развод? Вон как разозлился вчера! А ведь так было бы лучше для нас обоих. Сложно это, конечно, но при его влиянии да с помощью магов Воды вполне возможно».

Конечно, развод будет концом всех ее мечтаний стать чародейкой. Развести-то разведут, но в наказание лишат звания мага. Уж инносианцы позаботятся, особенно этот… Серпантес, один из Совета Трех. Очень уж он ее невзлюбил. Ай да ладно! Ведь ее даже больше привлекает алхимия. Пойдет в ученицы к Сагитте, станет знахаркой. Братья пожурят – но не бросят. Маги Воды вздохнут – но простят. А мнение остальных ей не важно.

Но Ролан ее не отпустит, нечего и думать об этом. Ему не нужна слава барона, от которого ушла жена, не захочет он давать тему для сплетен и пересудов – и неважно, что она готова взять вину на себя. А может, он ее и впрямь любит… Но почему же тогда не отпустит?

Аданос, где была ее голова, когда она соглашалась на этот брак? Как же теперь все это распутать?

 

Так… она что, молчит уже минут десять? Ох, манеры, манеры! Нехорошо это. Нужно что-нибудь все-таки сказать, поддержать беседу. Хотя какая там беседа – каждый из них погружен в свои мысли.

А что если спросить об этом Совете, что нынче был у мужа? Там и Мардук присутствовал, и Герман – капитан замковой стражи, – и еще много других лиц, которых девушка даже не знала. Но они явно говорили о чем-то важном.

У Сандрин были кое-какие догадки – возможно, что о темном культе, сведения о котором маги и Воды, и Огня тщательно старались скрыть, тем не менее, о нем шептались все кому не лень в Хоринисе, к тому же искажая реальные факты и добавляя кучу таких подробностей, что можно было подумать, что на острове от белиаристов уже проходу нет – что их как полевых жуков на крестьянских угодьях в период, когда поспевает урожай, – все знают, что любят эти гигантские насекомые полакомиться на дармовщинку созревшими колосьями (а то и самим зазевавшимся фермером).

Сандрин же рассказывали маги Воды, что у этого культа лишь два лидера – старый некромант Ксардас и ее друг Хаарт, которого здесь знали под именем Аскольда. Может, у них есть еще какие-то последовали, недавно завербованные, – вот этих деталей она не ведала, но они всяко не обладали особыми знаниями. Просто слишком мало времени у них было, чтобы научиться чему-то путному, ведь прошло не более года, с тех пор как Ксардас вернулся на Хоринис, а Хаарт пришел из мира Энрота.

Да, девушка знала кое-что об этом культе. Но вот что знали об этом маги Огня? И что знал ее муж, который живо интересовался делами не только в Долине Рудников, но и за ее пределами? Не грозит ли Хаарту какая опасность?

После случая на кладбище за домом Секоба, когда они с Ксардасом не удержали поднятую нежить и она рванулась на крестьянские поля, заметных происшествий больше не было. Ведь у Хаарта состоялся тогда серьезный разговор с Миксиром… и рыцарь обещал безопасность мирным жителям. И держал свое слово, а маги Воды в ответ не вмешивались в его дела. Но вот инносианцы вряд ли будут хранить нейтралитет.

Уходить нужно Хаарту из Хориниса, уходить. С ней или без нее – неважно. Здесь стало слишком опасно.

Спросить мужа или нет? Попытаться что-то выведать? Ох, рискует она, рискует привлечь излишние подозрения. Но если девушка собралась связаться с Хаартом, лучше узнать, не открылась ли на него охота. И тогда предостеречь.

Да уж, сложно быть членом Кольца Воды. Девушка хочет спасти мужа и жителей Старого лагеря от меча Хаарта – и хочет в то же самое время спасти его, рыцаря-некроманта, от магов Огня. Две, казалось бы, противоречащие друг другу задачи. Но дело Равновесия – постараться выполнить их обе…

Еще бы суметь… Эх, ладно, была не была!

– Ролан, – обратилась Сандрин к супругу, доев последний хлебец. – А как в целом твои дела? С Лагерем все нормально, надеюсь? Нет проблем? Этот Совет, который был у тебя сегодня… все хорошо? Просто на нем было столько важных лиц… мастер Мардук, капитан Герман… Ничего не стряслось?

 

Ох, Сандрин, по лезвию ножа ходишь, по лезвию ножа! Как бы тебе не пожалеть, что не прикусила вовремя ты свой язык…

Мордраг. Хоринис. Пляж у маяка Джека.

2-й игровой день. Около полудня.

 

Кристиан.

 

У всех есть свои слабости, куда ж грешным обитателям земного мира без этого? Подвержены им все сословия, все расы; и сильный пол, и прекрасный; и зрелый муж, и старик преклонных лет, и неразумное дитя. В самой лучшей броне найдется брешь, куда враг и направит свой удар, к любому замку можно подобрать свою отмычку. Тут уж ничего не попишешь.

Кристиан был не грешник, но и далеко не праведник. В чем-то он был лучше своих собратьев по оружию – представителей дворянского сословия, в чем-то не дотягивал до уровня рыцаря без страха и упрека. В целом его можно было назвать неплохим человеком.

В противовес многим знатным господам, он отнюдь не был высокомерен и чопорен. Спокойно общался с представителями низших классов – соблюдая дистанцию, конечно, но с уважением. Возможно, все пошло от беззаботного детства, проведенного в имении отца, где он частенько, улизнув от учителя-клерика, заставлявшего его зубрить скучные материи, играл со сверстниками – сыновьями той же прислуги, крестьян, ремесленников. Все равно ему было, с кем из ребят он удирал рыбачить на речку или собирать дикий мед – главное, чтоб товарищи были хорошие, а из знати они или простолюдинов – да какая, в общем-то, разница? Для детей все эти законы еще не писаны.

В итоге клерик хватался за голову, читал мальчику нотации и нагружал его дополнительной учебой, мать тихо ахала, а отец… а отец редко бывал дома, все в походах да в походах по разным частям Энрота.

Потом, конечно, Криса научили «приличиям» и «облагородили». Но память о вольном детстве осталась. Потому и с солдатами он обращался как командир, но не господин, запросто мог побеседовать со знакомым рыбаком о том и о сем, пошутить с матросами. В чем-то с ними ему было даже легче, нежели на званых вечерах в домах знати. Не любил Кристиан фальшь, а в особняках графов, герцогов да баронов она уже давно и прочно прописалась.

Впрочем, из-за своей прямолинейности, а также намертво приклеившейся к нему ироничности рыцарь долго не добивался нигде высоких постов – ведь мог все испортить остроумной и колкой фразой… которую другие почему-то таковой не считали. Воином Кристиан был неплохим, но зачастую при беседах с важными лицами и чинами забывал, что он уже не на поле боя. Он и сам недоумевал, как умудрился так быстро взлететь по карьерной лестнице в Эрафии, видно, в ходе войны с Нигоном и Эофолом дела королевства были так плохи, что Крису простили солдафонскую прямоту и неумение раскланиваться перед вышестоящими.

Не был энротский лорд и фанатиком. Ну охота всем эти демонопоклонникам вызывать из других измерений не пойми что – да на здоровье, может, вызванная ими тварь их самих же еще и сожрет. Нравится некромантам доводить себя до состояния, в котором их уже не отличишь от поднятой ими же нежити, – их право. У каждого свое представление о красоте, в конце концов. Полюбилось чернокнижника скрещивать между собой разное зверье – Крис не будет мешать, только если созданный минотавр огреет своей секирой темного колдуна – тут уж, пожалуйста, не зовите на помощь, сами разбирайтесь. Вон, видали не так давно, как великий ворлок Агар драпал от собственных же людобыков – только пятки сверкали.

Вот если мирным жителям будут сии исчадия тьмы угрожать (а особенно мирным жительницам) – тут Крис готов биться до последнего, ведь что может быть приятнее, нежели спасение от жуткого монстра бедного крестьянина (но лучше – симпатичной крестьяночки)?

Но все эти инквизиторы – спасите и сохраните Силы Света от них, вреда от них еще больше, нежели от чудищ, с которыми они якобы борются.

Уважал Кристиан и представителей других рас… Скорее, это они его не очень уважали (вспомним того шамана-людоящера, швыряющегося в миролюбиво настроенных рыцарей своими молниями). Не любил наш лорд разве что пронырливых гоблинов. Очень уж они докучали его поместью на Энроте, а их антагаричские собратья продолжили эту славную традицию уже в его эрафийском имении. Нет, гоблины (и зеленые, и красные, и синие) – это, определенно, зло. А их миртанские родственнички окончательно убедили рыцаря, что сей вид существ одинаково пакостлив во всех мирах.

Не был Кристиан и скрягой, щедр был до… глупости. Нет, ведь правда: празднуя в своем имении успешное завершение сложной операции, мог зазвать к себе полполка, велеть всех накормить дивными яствами и напоить лучшим вином… а потом недоумевать, почему бюджет ушел в глубокий минус и почему особняк наутро выглядит так, будто там погуляла целая орда… ну, тех самых гоблинов. А бывало, что отдавал нищему увесистый кошель, а собственные крестьяне из-за попустительства и вороватости наместников еле сводили концы с концами.

 

В общем, таким был Крис – кто-то сочтет его истинным героем, а кто-то – дурачком. Сам он, впрочем, не сильно бы стал спорить, ибо был в курсе всех своих глупостей и, скажем так, не самых сильных сторон своего характера. Но если он соглашался, что слишком легкомысленен и легковерен, что ему не хватает жилки эконома (или хотя бы умения подбирать грамотных наместников), то еще одно свое качество он слабостью отнюдь не считал. А именно – влюбчивость.

Ведь разве можно считать слабостью заложенное природой восхищение перед прекрасным полом? Нет же, это святая обязанность любого мужчины – уж рыцаря так точно – преклоняться перед очаровательной дамой, превозносить ее красоту, совершать в честь нее безумные подвиги – в общем, служить ей верой и правдой (до тех пор пока пути не пересекутся с другой, не менее очаровательной леди). Ну и, конечно, получать в ответ заслуженную награду (хотя это уж как повезет – бывает, что заработаешь лишь месть разъяренного мужа, отца или братца…) По-всякому случалось у Кристиана, в общем.

Причем надо отдать энротскому лорду должное: он ценил именно красоту женщины, а не ее кошелек или социальное положение. И в своем поклонении прекрасному не делал различий между знатной дамой или дочерью простого фермера. Нет, конечно, его обращение к первой было утонченно-изысканным (вот здесь откуда-то только умение бралось?), со второй он говорил попроще, без вычурных фраз. Но ухаживал за обеими галантно, с полной самоотдачей. Ведь красота не знает социальных различий, статуса и других придуманных людьми границ. Кстати, милым и простым дочерям рыбаков или охотников Кристиан был даже больше рад, нежели всем этим графиням или баронессам. Последние были уже столь искушенны и капризны, что им было трудно угодить. Для них уже мало было победы над одним драконом, требовался, как минимум, десяток убиенных крылатых рептилий. А вот простолюдиночки… они радовались любому знаку внимания со стороны знатного господина, сердце рыцаря так и пело от их искренности и чистоты.

Да и влиятельных папаш с братьями у них не было.

Итак, свою влюбчивость и склонность затевать романы с прекрасными дамами везде и когда только можно Крис слабостью не считал. Хотя доставалось ему за подобные любовные приключения изрядно. Но… энротский рыцарь был неисправим. За счастье – путь и мимолетное – любить и быть любимым он готов был платить свою цену.

Хотя она уже несколько раз едва не стоила ему жизни.

 

***

Крис вроде и слышал восхищенные возгласы солдат и моряков, адресованные кому-то, но не обратил на них внимания. Был занят тем, что вытаскивал с матросами шлюпку на берег. Ну а потом не мог устоять и не поблагодарить матушку-землю за то, что приютила их, морских скитальцев, потерявших свое судно и едва не разделивших его судьбу. Хоть и чужая это была земля, но рыцарь верил – есть и здесь свои духи, и слышат они благодарность людей.

Потому и стоял он сейчас на коленях перед удивленными братьями по оружию и моряками, целуя влажный песок. И только лишь тогда осознал, что к ним пожаловала гостья, когда услышал чудесный девичий голосок и увидел рядом две маленькие очаровательные ножки.

– Что вы делаете, милорд? Он же невкусный! – в этих словах слышался легкий смех.

Крис замер. Медленно поднял голову… выше, еще выше – и потихоньку оглядел прекрасную незнакомку с ног до головы.

О Силы Света! Какое чудное видение! Перед ним стояла, чуть наклонившись, прелестная  девушка дивной красоты. Какие утонченные черты лица, какая обворожительная улыбка, какие губы… А какие изгибы ее юного…

«Эй-эй-эй, Крис! Стоп! Ты же не грубый варвар из Крюлода, чтобы так откровенно пялиться на женщину?! Где твои манеры, демон рогатый тебя подери?»

Мысленно дав себе оплеуху, Кристиан медленно поднялся и снова посмотрел на девушку. Не позволяя на этот раз своему взгляду подолгу задерживаться на ее обворожительной фигуре, он сосредоточил все внимание на ее лице.

«Нет, она богиня, точно – богиня! Морская сирена, вышедшая из воды, океанида! Неужто море смилостивилось над бедным, усталым путником и послало ему награду? Выходит, боги этого мира не такие и жадины…»

Крис снова отвесил себе мысленный подзатыльник – на этот раз за богохульство, хотя, в принципе, в чем оно состояло? Наоборот, он был благодарен этим их… как их там… Инносу, Аданосу и Белиару вместе взятым.

«Так вот о чем тут говорили моряки – о ней! Ну да, как не восхититься? Но, Силы Света, она улыбается, улыбается именно МНЕ! Она подошла ко МНЕ! И обратилась именно ко МНЕ! Крис, тебе везет, ох как везет».

И он тоже улыбнулся в ответ – нет, отнюдь не дежурной заученной улыбкой, и даже не улыбкой соблазнителя, а искренне восхищаясь красотой незнакомки.

«Как она прекрасна, ее глаза… Пленительные глаза! Ее губы так и манят… Так и хочется коснуться ее волос… Как блестят на солнце эти капельки воды, что капают с них. Моя дивная русалка, моя океанида… Она из бедных, старенькое платье, порванное… Бедняжка… Но какая разница? Не одежда красит женщину, а женщина – одежду! Эта девушка будет одинаково пленительна в любых нарядах. Эх, были бы деньги, уж я бы накупил ей всего, одел бы, как королеву!»

И тут Крис похолодел – девушка-то очаровательна и в своем грубом платье, но он, как выглядит он?

Да как – неважно! Рубаха да штаны, перехваченные поясом с медными бляхами, – вот и весь его наряд. Да к тому же одежда вся пропиталась морской солью, высохла на солнце и теперь здорово режет тело. Башмаков на Крисе и вовсе нет – не до обувания было, так босиком и стоит на песке. Волосы его всклокочены, на лбу сияет здоровенная шишка – уважили маги Огня, так неудачно открыв в дверь в коридор, когда он пробирался рядом. Спина тоже побаливает – ведь гребли несколько часов подряд, лишь с небольшими перерывами, чтобы побыстрее берега достичь. Крис не уклонялся от этой работы, поскорее старался покинуть опасные воды. Хотя и натренированный он, но в гребле давно не упражнялся.

В общем, вид у него усталый и измотанный – бессонной ночью, борьбой за жизнь, скорбью по погибшим. Не такой, чтоб пленять симпатичных девушек.

Да как она вообще узнала, что он – лорд? Почему обратилась к нему так? Ведь меч свой паладинский Крис оставил в шлюпке, разве что кольцо с пламенным агатом девушка увидела на его пальце.

Эх, как же, как же не упасть в ее глазах? Думай, Крис, думай! Коль не очаруешь своим видом, чаруй манерами да речью, взглядами! Упускать такую девушку – грех, к тому же она сама к тебе подошла. А то вон сколько желающих…

Опыт все-таки есть опыт, и заминка Кристиана длилась не более полуминуты.

– Я целую песок под твоими ногами, красавица! Ты так прекрасна, что преступление – не поклониться тебе.

Говоря это, Крис в то же время повернулся так, чтобы заслонить девушку своей спиной от любопытных взглядов своих товарищей.

«Нечего таращиться вы, чурбаны! Разве так обращаются с женщиной? Не-не, штурман, ты слишком стар для нее, сколько там тебе? Сорок пять уже?

Удар, ты вообще женат! Даже и не думай, храни верность своей супруге, а я помогу тебе в этом.

Калеб, а ты куда? Уступай старшему по званию. Я ведь тебе жизнь, считай, спас!

И вообще, все прочь! Эта океанида – моя, только моя!»

– Скажи, прелестное создание, кто ты и как оказалась здесь? – снова обратился он к девушке. – Ты из Хориниса, наверное? Я здесь чужак… Далеко ли отсюда до города?

Пока до него не добрался «личный инквизитор» (по совместительству ярый женоненавистник), а также мастер Мариус, нужно успеть завязать знакомство с ней. И договориться о встрече… о свидании. Не здесь, не при всех. Ведь все равно они будут в городе минимум пару дней.

Крис с головой кинулся в очередное любовное приключение, забыв обо всем, как всегда, не думая, чем оно для него закончится.

Изменено 22 марта, 201411 г. пользователем Sandrin

Мордраг. Миненталь. Замок Старого Лагеря. Тронная зала.

2-й игровой день, около полудня.

 

– А как в целом твои дела, Ролан? – разрезал воздух вопрос супруги.
– С лагерем всё нормально?
Прильнувший к бокалу барон вдруг перестал поглощать жидкость.
– Этот совет, который был у тебя сегодня…
Ролан вернул сосуд на стол и посмотрел на девушку взглядом, полным внимания и задумчивости.
– Просто на нём было столько важных лиц… мастер Мардук, капитан Герман…
Барон отвёл взгляд от Сандрин, он сокрушенно смотрел на пустые тарелки, в которых совсем недавно были и специально заказанный, цветастый рулет, и хлебцы, и множество прочих изысканных яств. Он смотрел на лучи света, пробившиеся в окна, расположенные в толще темно-серых, холодных стен замка. Смотрел на убранство залы, являвшее собой полный достаток. И на слуг, стоявших так тихо, что, кажется, их и вовсе здесь не было.

Руки Ролана потянулись к оружию, раздался звонкий скрежет обнажающегося меча. Неспешным шагом барон направился по окружности, вдоль стола, к своей любимой супруге. Он остановился рядом с первой на своём пути служанкой, стоявшей у стены, так же, как и остальная прислуга, которая занимала периметр помещения. Не сводя взгляда с жены, барон плашмя положил лезвие меча на плечо служанки.
– Мастер Мардук! – повторял он недавние слова Сандрин, глядя уже на служанку, упиваясь её душевной болью и страхом. – Капитан Герман! – он опустил меч на другое плечо женщины, как будто посвящая её в рыцари.
Следующим вдоль стены и напротив спины Сандрин стоял Самуэль, неотрывно смотрящий перед собой.
– Ничего не стряслось?! – прокричал барон в лицо женщины и так же плашмя коснулся лезвием её лба. Несчастная разрыдалась в истерике. Закрыв лицо руками, она сползла по стене вниз, принимая позу эмбриона.

В этот момент в залу влетел мальчишка, оглядев всех и не обращая ни на что внимания, он бросился к Самуэлю:
– Папа! Папа! Смотри! Мы скормили жуку огненную крапиву!
Старый солдат с тревогой увидел мальчика, повернулся к нему навстречу и, бросив короткий взгляд на барона, ненавязчиво, по-солдатски опустил руки на ножны, не касаясь рукоятки клинка, также он медленным движением, осторожно отвёл одну ногу назад, занимая устойчивую позицию.
– Папа! Смотри! Он меняет свой цвет! – ребёнок протягивал что-то, что было в его руках.
Самуэль присел, опускаясь к мальчику и не убирая рук от меча:
– Сынок, это тронная зала, ты не должен входить сюда, здесь собираются важные советы и обсуждаются важные дела…
– Это твой средний сын, Самуэль? – пробасил барон, прерывая стражника.
– Так точно, Ваше высочество! – солдат поднялся и выпрямил спину, но продолжал удерживать руки на ножнах.
– Сколько тебе, парень?
– Девять, Ваше высочество! – отчётливо проговорил Самуэль.
– Пусть сам отвечает! – прорычал Ролан на стражника. – Ну-ка, покажи, что там у тебя! – вновь обратился он к мальчику.
– Он меняет свой цвет! – на ладонях ребёнка находился мясной жук, который не был мёртв и не убегал, насекомое приседало, сгибало и разгибало усы в такт приседаниям, и действительно меняло цвет, становясь то розовым, то зелёным, то синим и жёлтым одновременно.
Рядом продолжала рыдать служанка.
– О-хо-хо! – рассмеялся барон. – Что вы сделали с этим несчастным созданием?
– Мы дали ему огненную крапиву, а он её съел! – мальчик был в полном восторге.
– Молодцы! Будущий великий алхимик растёт, – сказал Ролан, глядя на Самуэля, – кем ты хочешь быть, парень, алхимиком или таким же сильным солдатом, как папа, который настолько обожает свой меч, что не может отпустить его ни на секунду.
В солдате почувствовалась некоторая растерянность.
– Я буду магом! – воскликнул ребёнок. – Но не огня, а воды! Папа говорит, маги воды – это те немногие люди, которые не хотят никем править и не делают никому зла!
Барон рассмеялся:
– Слушай своего папу, парень. Как тебя зовут?
– Адриан, – ответил мальчик.
– Видишь этот зал, Адриан? Он тебе нравится?
– Да…
– Запомни, у твоего папы есть гораздо больше, чем всё, что находится в этом зале, – произнёс барон и потрепал ребёнка по голове.
– У тебя трое сыновей, Самуэль? – спросил Ролан, заранее зная ответ.
– Так точно, Ваше высочество, трое!
– Трое… – тихо повторил барон. – Ступайте, проводи её высочество в лабораторию.
– Любовь моя, – обратился он к супруге, убирая меч в ножны, – я хочу, чтобы дела лагеря не беспокоили тебя, понимаешь? – сказал он, глядя в глаза девушке. – Иди, отдохни, свари все необходимые зелья, а вечером мы снова с тобой увидимся…

Мордраг. Миненталь. Замок Старого Лагеря. Тронная зала.
2-й игровой день, около полудня.

 

 

Сандрин.

 

Не стоило ей спрашивать мужа о делах – ох как не стоило! Любое упоминание о Лагере сегодня приводило к дикой вспышке ярости у барона. Но первый раз дело закончилось разбитым бокалом, который Ролан швырнул об стену. А теперь же…

Нет, Сандрин знала, что шла на риск, спрашивая мужа о Совете. Но думала, что в случае неудачи гнев барона выплеснется на нее. А получилось… а получилось, что он выместил свою злобу и раздражение на слугах – да еще как!

Рыдающая на полу служанка, бесстрашный вояка Самуэль, замерший из-за тревоги о сыне, так неожиданно вбежавшем в залу. Руки верного своему господину стражника, медленно тянущиеся к ножнам… Сандрин сама не знала, почему не вмешалась, не остановила мужа. Возможно, просто боялась еще больше ухудшить ситуацию, боялась, что из-за ее заступничества перед слугами Ролан и вовсе обезумеет.

И не ее ударит – а вот эту служанку. А может, и вовсе совершит непоправимое…

Лучше бы выместил всю свою ярость на ней, на Сандрин! Плевать, что при всех! Ну что, барон, что же ты? Не можешь дать пощечину собственной жене? Приставить свой клинок к ее горлу? Провести лезвием по ее лбу, оставив отметину на память: «Никогда. Больше. Не вмешивайся. В мои дела»?

В чем провинились слуги? Эта бедная девушка, перепуганная до смерти? Самуэль, который будет за тебя биться до смерти, ибо такие, как он, не предают, не продаются? Почему они должны платить за твой гнев, который ты не в силах сдержать?

Не можешь – так выплесни его на жену, а их... их не трогай!

 

Как бы Сандрин хотела все это сказать мужу – бросить прямо в лицо. Но понимала – не здесь, не теперь. Иначе… последствия могут быть ужасающими. Оставалось лишь смотреть, чувствуя, как в сердце умирает все то, что еще связывало ее с мужем – уважение и даже жалость. Ибо тот Ролан, который был сейчас перед ней, не заслуживал даже жалости.

Но не знал барон, что все это время Сандрин приходилось сдерживать и себя – сдерживать, сжимая правую руку в кулак, не давая вырваться наружу темной энергии, которая переполняла молодую чародейку. Вырваться, сформировав мощное заклинание-проклятье, которому научил девушку Хаарт.

«Паралич» – одно из заклятий магии Тьмы. Девушка помнила глаза шныга, который напал тогда на них и которого рыцарь обезвредил этим проклятием. Помнила выпученные от ужаса глаза животного – его не убили, но муку оно испытало сильную.

«Для самообороны, – уговорил Сандрин ее друг-некромант. – Мало ли что, а вы, маги Миртаны, слишком зависите от ваших рун…»

И она выучила заклятие, вроде не смертельное, но все равно наполненное Тьмой, не только временно парализующее тело, но будто и по душе наносящее мощный удар. Зачем девушка пошла на поводу у Хаарта, зачем освоила это заклинание? Может, любопытство – запретный плод всегда так манит. А может, просто хотелось лишний раз пообщаться с этим странным рыцарем, утверждающим, что чувства – слабость, но по-своему заботящемся о ней.

Никогда после тех уроков девушка больше не практиковала это заклятье. Хоть и лояльны маги Воды к некромантам, но стараются не пользоваться они темной магией. Опасно это, слишком велико искушение запретной силой, обещающей много, но забирающей тоже немало.

Но вот сейчас, в эти минуты, Сандрин была готова использовать подарок рыцаря-некроманта. Все светлые чувства к мужу исчезли, сдерживающего барьера больше не было, а были лишь осуждение и ненависть – все то, что и питает энергию Тьмы, то, что и позволит создать заклинание-проклятье.

И ведь оно могло сработать… при всем том, что практики у девушки в этом темном колдовстве не было почти никакой, при всем том, что магия Энрота в мире Мордрага часто давала сбои. Но проклятье могло, тем не менее, сработать – ибо сильны были негативные чувства, питавшие его.

Нет, мужа заклятье не убьет, так, пробудет минут двадцать парализованным. Но потом – что? Чародейка Воды, практикующая темную магию?! То, что нужно инносианцам! Анафема, а может, даже суд… Суд инквизиции.

Но в эти мгновенья Сандрин было все равно, весь мир сократился до этой тронной залы. Этот ребенок, сын Самуэля. Если муж хотя бы повернет меч в его сторону, да простит ее Аданос, но девушка метнет в барона темное проклятье!

К счастью, не пришлось…

 

– Папа! Смотри! Он меняет свой цвет!..

– Сынок, это тронная зала, ты не должен входить сюда…

– Это твой средний сын, Самуэль?.. Сколько тебе, парень?
– Девять, Ваше высочество!

– Ну-ка, покажи, что там у тебя!..

Мир снова сузился – теперь уже до грозного барона, разговаривающего с мальчиком и с каждым искренним словом юного естествоиспытателя будто оттаивавшего, смиряющего свой гнев, из разъяренного зверя вновь становящегося человеком.

Видимо, Аданос еще не оставил их… ее, свою заблудшую дочь, не дал ей совершить греха. Послал этого мальчика… именно тогда, когда казалось, что все потеряно.

Сандрин почувствовала, как ее рука дрожит, что ее вдруг охватила сильнейшая боль. Вся невыпущенная энергия ненависти сжала запястье, будто его сковали железными кандалами. Чтобы не застонать, пришлось закусить губу, чтобы не привлечь внимание, девушка убрала руку за спину. Вот она – расплата за темную магию, это палка о двух концах, она так же легко бьет своего владельца, как он – своих жертв.

Наверное, искусные чернокнижники научились ставить барьеры, не пуская энергию Тьмы назад, к себе. Но Сандрин-то это не умела. И поняла, что не захочет этого никогда. Ей хватило этой минуты, когда она была готова даже убить. А теперь ее злоба терзала ее саму.

 

– Я буду магом! – искренне-радостно говорил мальчик. – Но не огня, а воды! Папа говорит, маги воды – это те немногие люди, которые не хотят никем править и не делают никому зла!

«Не делают зла»… Эх, Адриан, как счастлив ты еще в своем детском неведении! Ты не знаешь, что перед тобой стоит чародейка Воды, которая только что едва не совершила это самое зло – не метнула в своего мужа заклинание-проклятье. За то, что он вымещал свой гнев на слугах, мог выместить его даже на твоем отце. И все потому, что барон знает – его жена его не любит, врет ему, хочет сбежать с другом-некромантом в другой мир. Может, последнего он и не знает, но чувствует.

А ведь девушка не хотела никому причинять зла, хотела хранить Равновесие, вон, как и ты, мечтала об этом когда-то!.. А в итоге не может сохранить его даже в своей собственной жизни и вместо того, что помочь, делает вокруг всех несчастными. Какой она маг? Да никакой! Ведь служитель Аданоса – это не чародей, который знает разные заклинания школы Воды, а тот, кто усмирил свои страсти, у кого в душе царствует мир – и кто может помочь и другим восстановить этот потерянный баланс.

Сандрин вдруг поняла, что в ее жизни к этому моменту не получилось решительным счетом ничего. Брак оказался несчастным – они с мужем просто мучают друг друга и не видать этому конца и края, а ее служение Аданосу оказалось обманом. Не смогла она стать магом, как ни старалась… Видно, не зря ее тянуло к некроманту, есть в ней, значит, что-то темное, такое же, как у Хаарта. И вместо мира несет она в Долину Рудников разлад, который может привести к людским жертвам.

 

Пока девушка смотрела с горькой улыбкой на губах на мальчика, муж, видимо, решил окончательно добить ее.

– Запомни, у твоего папы есть гораздо больше, чем всё, что находится в этом зале, – произнёс барон и потрепал ребёнка по голове.
– У тебя трое сыновей, Самуэль?
– Так точно, Ваше высочество, трое!
– Трое… – тихо повторил барон.

Мальчик-то не понял, вряд ли мог бы понять. Но она-то поняла.

Дети… Барон мечтает о детях, которых у них с супругой нет. Может, еще и с этим связан его гнев.

Сандрин не знала поначалу, почему Аданос не дал им ребенка – и это после двух месяцев с лишним брака. Но потом, когда начались ссоры и их союз затрещал по швам, она стала догадываться: может, дети просто не хотят приходить к таким родителям. К отцу, который в приступах гнева кидается на слуг, пугая и унижая их. К матери, которая готова предать клятву, сказанную перед алтарем, и сбежать от мужа, которая неверна ему – не прямо, конечно, но в мыслях.

Не заслуживают они иметь детей. Дети их будут несчастными.

Но, Аданос, как это было больно! Ведь девушка, будучи сиротой и выросшая без родителей, мечтала о большой семье, о том, что даст своим детям ту любовь и заботу, которой была лишена сама. Она хотела детей, очень. Но теперь… Нет, пока они с мужем на ножах, их сыновьям и дочерям лучше не приходить в этот мир.

А когда они будут «не на ножах»? Будут ли когда-нибудь?

 

Она тоскливо глядела вслед уходящему мальчику, все еще сжимающему в руках несчастного подопытного – мясного жука.

– Любовь моя, – вдруг раздался совсем рядом голос мужа, кажется, уже более спокойный, – я хочу, чтобы дела лагеря не беспокоили тебя, понимаешь?

Понимает. Как не понимать?! Ведь он красноречиво ей продемонстрировал, что будет, если ее еще раз «побеспокоят» дела лагеря.

Барон смотрел ей прямо в глаза, но вряд ли мог что-то в них различить – девушка успела совладать с собой и спрятать все свои переживания глубоко в душу. Только вот рука все еще болела… по ней пульсировала темная энергия, порожденная молодой чародейкой, но так и не нашедшая выхода. Энергия, которую никак не удавалось переделать в светлую, ибо по отношению к супругу не осталось у девушки теперь даже уважения.

– Иди, отдохни, свари все необходимые зелья, а вечером мы снова с тобой увидимся…

Белиар! Точно! Лаборатория! Как бы там ни было, ей нужно добраться до туда и связаться с Хаартом. Пусть уж рыцарь-некромант не вмешивается в это, не хватало еще схватки мракориса с троллем. Ведь убьют друг друга, да еще и множество безвинного народа погубят.

Только бы она смогла провести этот обряд. Должна суметь! А дальше – дальше будь что будет…

А сейчас – поскорее уйти, пока своей глупостью не натворила чего-нибудь еще.

Все также держа подрагивающую правую руку за спиной, но не сжимая пальцы в кулак, чтобы не привлечь излишнего внимания, Сандрин встала рядом с Самуэлем, своим извечным провожатым.

– Ролан, я прошу прощения… Мне действительно не следовало соваться не в свое дело, – она склонила голову в знак смирения и извинения. – Я пойду в лабораторию, Самуэль меня проводит.

Она сама удивилась, насколько безжизненным вдруг стал ее голос – будто стеклянным, ни чувств, ни эмоций – ничего. Учтивая, сухая вежливость – и все. Девушка словно за минуту освоила весь светский этикет, который никогда раньше ей не давался.

Изменено 22 марта, 201411 г. пользователем Sandrin

Мордраг. Миненталь. Старый Лагерь. Дом Магов.

1-й игровой день, ночь.

 

Отыгрыш за Мардука.

 

Спойлер

Минувшая ночь и утро не задались не только у Айлин. У магов Огня тоже было неспокойно – даже мастер Мардук в этот раз совершенно не выспался и пребывал не в лучшем настроении. Но если молодой чародейке мешали спать тревожные сны и заглянувшая на огонек морская ведьма, то инносианцам не повезло по другой причине.

 

С вечера Мардук готовил материалы к утреннему Совету, который должен был состояться в Тронном зале барона Ролана и касался новых данных о темном культе. Следует отметить, что данные эти были крайне неприятные, так что нужно было их тщательно проанализировать и подготовиться к завтрашнему докладу.

 

Вот почему полупьяные песни шахтеров, раздававшиеся за окном, отнюдь не являлись для ушей Мардука вдохновляющей мелодией. Нет, в чем-то маг Огня понимал этих простолюдинов. Как раз сегодня днем они вернулись со смены в шахте, надо работягам отдохнуть и погулять. Они честно трудятся, норму выполняют, особых лентяев в лагере нет, они заслужили выпить немного пива и повеселиться… Но почему именно под окнами той части замка, где живут они, инносианцы? Пошли бы горланить свои песенки в сторону кузницы, или склада, или тюрьмы… В первых двух местах их услышат разве что часовые, наковальня или ящики, а заключенных эти трели, может, даже повеселят.

Но ведь решили устроить концерт именно и лично для них, магов Огня! И вдобавок в то время, когда служители Инноса либо заняты изучением трудов по магии, либо уже укладываются спать, чтобы встать с первыми лучами солнца – одного из символов бога, которому они поклоняются.

 

Дважды Мардук подходил к окну и прикрикивал на разгулявшихся шахтеров. Дважды то же самое делал Таламон – маг Четвертого круга, тоже живший при замке. Те смиренно просили прощения и обещали убраться…

…Чтобы через полчаса вернуться и обрадовать магов какой-то горестной песней о любви простого охотника к капризной красавице, которая просила его добыть ей поочередно рог мракориса, зуб болотожора, клешню краулера-бойца, язык огненного варана, клык тролля, но не оценила его усилий и потребовала вдобавок ко всему еще и чешую дракона, в битве с которым сей доблестный охотник и погиб. «Сам виноват, нечего было идти на поводу у своевольной барышни!» – сердито подумал Мардук. Конечно, песня была очень поучительная, да и исполнил ее местный менестрель неплохо, но сегодня минентальский фольклор был инносианцу ну совсем не интересен.

 

Потому Мардуку пришлось покинуть жилище магов, подняться на крепостную стену и вместо аплодисментов продемонстрировать собравшимся шахтерам переливающуюся в руке шаровую молнию… Кажется, они были очень впечатлены и с почтением убрались восвояси, попутно слегка протрезвев.

 

С горем пополам Мардуку удалось набросать план завтрашнего доклада и отправиться спать. Но едва сон смежил веки мага, как в их жилище раздался сильный хлопок, за которым последовали чьи-то крики…

 

Когда недовольный служитель Инноса спустился на первый этаж, то обнаружил, что из алхимической лаборатории валит дым, пахнет чем-то неудобоваримым, а в дверях библиотеки стоит Дориан – видимо, тоже поднятый с постели, ибо он был в одной ночной рубашке – и вовсю отчитывает послушника Клеменса, своего помощника в делах алхимии.

 

– …Только не ври мне, – тряс бедного парнишку Дориан, – ты сколько, шныжья голова, положил туда каменных корней?

– Да я… да… мастер Дориан, я не знаю… – лепетал тот.

– Как не знаешь? Ты что, не записал даже? – наседал на него молодой маг. – Вспоминай!

– Да вроде… сколько вы указали мне, мммастер, – Клеменс уже осознавал, что ему влетит – и влетит по первое число. Дориан был вообще добрым, но порчу своих зелий никому не прощал.

– Сколько?! – начал сердиться его наставник.

– Пять штук… вроде…

– Для алхимика слово «вроде» не должно существовать, запомни это! – Дориан повернулся и заглянул в лабораторию. – Как же оно могло взорваться, если ты положил все точно по инструкции?

– Прошу прощения, что отвлекаю вас, – иронично сказал Мардук, подходя к молодому алхимику и его нерадивому помощнику, – но позвольте поинтересоваться, Дориан, что именно у вас там взорвалось, насколько это опасно, и – самое главное – когда это будет убрано? Или вы решили задымить нам весь дом? Скоро тут дышать станет нечем!

 

С верхнего этажа уже спустились мастер Таламон и еще два послушника, тоже очень недовольные, ибо понимали – даже если виной всему Клеменс, убирать последствия его неудачных опытов придется всем троим.

– Ну… – замялся перед старшим магом Дориан, которому едва минуло двадцать пять лет и который снова почувствовал себя провинившимся учеником. – Это был сюрприз… как бы…

– Уже вижу, что неприятный, взрывающийся среди ночи, – снова с иронией отметил Мардук. – Я жду ответа, что именно это было и насколько опасно? Нам не угрожают еще взрывы или, может, ядовитые испарения?

– Никаких ядовитых паров! – ответствовал молодой алхимик. – И если пожара не возникло теперь, – он закашлялся и снова заглянул в лабораторию, хотя странно, как он вообще мог там что-то различить, – то не возникнет и дальше. Все-таки это был только опытный экземпляр…

– Очень этому рад, – заметил служитель Инноса, – но опытный экземпляр чего именно?

– Мы с леди Айлин назвали его «Пламенное зелье». Если обмазать им клинок, то он какой-то время будет наносить урон огнем… В специальных ножнах эффект нейтрализуется, но стоит обнажить меч – и ух! Полезно против ледяных големов, да и вообще…

– И откуда у вас только такие идеи? – вздохнул Мардук.

Дориан был неугомонным естествоиспытателем, вечно что-то придумывал, ставил опыты. Хотя иногда у него получались и интересные зелья, стоит признать, но довольно часто его эксперименты заканчивались такими вот «взрывами». Айлин тоже любила алхимию, но – надо отдать ей должное – подходила к этому более ответственно и сдерживала неуемные порывы своего коллеги.

– Не знаю, на этот раз это была именно ее идея, – пожал плечами Дориан и снова стал кашлять. – Но мне понравилось, кхем, а то вот как иначе ледяных истуканов победить? Но мы только начали работать над зельем, как муж ее опять на неделю запер и не пускал сюда, кхе-кхе. А мне что делать? Я решил продолжить с Клеменсом, а он чего-то там не доложил или переложил. И вот… кхе…

– Ладно, хватит! – Мардук уже и сам закашлялся. – Шагом марш все это убирать, потом договорим!

 

Дориан, Клеменс и два послушника принялись за уборку. Впрочем, пришлось помочь и самому Мардуку с Таламоном – наколдовать небольшой ветерок, который вынес этот дым наружу.

А потом еще успокаивать прибежавших охранников… Конечно же, едва они увидели, как из жилища магов повалил клубами дым, как поспешили выяснить, с чем это связано, не угрожает ли это пожаром всему замку. Но услышав: «Все нормально, просто Дориан опять доэспериментировался», – с улыбкой пожелали господам чародеям доброй ночи и удалились.

На уборку ушел в целом целый час, в конце которого выяснилось все-таки, что же произошло...

– Я же все делал, как вы говорили, мастер Дориан, – продолжил оправдываться Клеменс, едва в лаборатории стало возможным дышать. – Пять каменных корней, десять огненных трав, два темных листа, четыре трилистника…

– И откуда только память проснулась? – ворчал молодой алхимик, который тоже надел свою старенькую тунику, которую носил, будучи послушником, и драил теперь лабораторию наравне со своими подопечными. – Может, хоть теперь начнешь все записывать?

–…Двадцать цветков серафиса, – орудовал щеткой Клеменс, – три огненных языка…

Дориан, отчищавший в данный момент стол и аккуратно убирающий осколки пострадавших при взрыве мензурок и колб, шарахнулся назад и чуть было ведро не опрокинул. – ЧТО? СКОЛЬКО?

– Три огненных языка… – голос Клеменса понизился до шепота.

– Великий Иннос! – вознес руки к небу Дориан – вместе с тряпкой. – Конечно же, оно взорвалось! Еще хорошо, что серафис, как носитель энергии Воды, смягчил их действие, иначе бы у нас тут все уже горело!

Клеменс, поняв, что ему теперь точно не поздоровится, медленно попятился в угол. Но гнев Дориана настиг его и там. Бросив тряпку, алхимик кинулся к ученику и… опрокинул все-таки ведро. Однако не придал этому значения.

Вцепившись в плечи паренька, Дориан рывком поднял его на ноги и принялся трясти.

– Кротокрысьи мозги, ты понимаешь хоть, Клеменс, ЧТО мог натворить? Огненные языки – опаснейший реагент, да тут могло полдома на воздух взлететь! Мы могли заживо сгореть! Ты там книжки читаешь или как? Такие вещи послушнику не знать – позор!

– Я… я... мастер…

– Вот честно, за это тебя можно даже вышибить из монастыря! – негодовал Дориан. – Просто Иннос милостив к нам, что дело ограничилось маленьким взрывом и кучей дыма. И что ты затолкал туда море серафиса в придачу. Я же сказал тебе – ОДИН огненный язык! Ты еще и кладовку всю нашу опустошил, получается?

 

Мардук уже с минуту стоял в дверях, любуясь сценой. Но, наконец, решил вмешаться.

– Дориан, можно вас попросить прекратить трясти вашего ученика и выйти поговорить со мной? А он пока сможет продолжить уборку? – маг указал на огромную лужу на полу, образовавшуюся из-за опрокинутого ведра.

Алхимик выпустил Клеменса и, вздохнув, направился к своему наставнику. Теперь уже он ждал взбучки – понимал, что ответственен за действия своего помощника.

 

Взбучка не замедлила последовать, хотя, конечно, заслуженный маг был менее эмоционален и поджилки из ученика не вытрясал.

– Дориан, позвольте попомнить вам, что при изготовлении таких опасных в перспективе зелий, вы должны сами, и только сами, проверять наличие тех или иных реагентов. И уж тем более ставить в известность о потенциальной опасности опыта всех магов. Мы могли тут, оказывается, все сгореть, и ничего бы не поняли…

– Виноват, мастер, – опустил голову Дориан. – Я не проконтролировал действий Клеменса, так что его вина – моя. Я готов понести наказание.

– Мы обсудим это с Таламоном и оповестим вас об этом. А пока прошу прекратить эксперименты с этим опасным зельем. Что же до Клеменса… ему наказание определите уже вы, впрочем, надеюсь на ваше осознание того, что ваша вина не меньше.

– Так точно, мастер Мардук, – признал Дориан. Он не собирался выдумывать помощнику разные кары, его вспышка гнева уже сошла на нет. Лишняя неделя уборки да заставить выучить наизусть свойства важнейших и опаснейших ингредиентов – вот и все наказание.

– Что ж… Это мы выяснили, – Мардук помолчал. – Но все-таки, Дориан, очевидно, что Клеменсу не дается алхимия. Это не его дело, стоит ли упорствовать и рисковать?

– Но мастер! – взмахнул руками Дориан. – Но с кем, с кем мне проводить опыты? У остальных парней способностей еще меньше, травы еще различают, но не больше. Вас и Таламона алхимия никогда не привлекала, а напарник мне ой как необходим. А леди Айлин – она отличная помощница, но барон… – пробурчал молодой маг. – То и дело ее запирает, будто свою собственность, не пускает к нам! Думаете, почему я прохлопал ушами безответственность Клеменса? Я привык, что леди Айлин все проверяет на тысячу раз – она еще более строга в этом деле, чем я!

– Запомните раз и навсегда, Дориан, – сухо сказал Мардук. – Леди Айлин – супруга барона Ролана. И ее первейшая и важнейшая обязанность – быть ему хорошей женой. И ее место – рядом с ним. Все остальное – ваши с ней опыты и эксперименты – не более, чем дополнение к ее основным обязанностям.

– Но она хорошая знахарка! – воскликнул молодой маг. – И я вам честно говорю, у нее прекрасные способности к алхимии, я такие не у каждого мужчины встречал! Если дать ей возможность развивать их, то она может стать гордостью нашего Хориниса!

– Я еще раз говорю вам, что она должна стать гордостью мужа как верная жена и хорошая мать! И только потом – все остальное!

– Но разве одно другому мешает? – искренне пожал плечами Дориан. – Она может быть одновременно и женой, и ставить опыты здесь… А детей у нее вообще пока нет…

– Вот то-то и оно! – повысил голос Мардук. – А следовало бы! Но как же их иметь, когда вы тут с «Пламенным зельем» опыты ставите?

– То есть вы хотите сказать, что из-за наших «Пламенных зелий» у леди Айлин и барона нет детей? – недоумевал парень.

 

Мардук вздохнул и закатил глаза. Дориану двадцать пять лет – но в чем-то он дитя дитем. Он влюблен в свои мензурки и реагенты и не понимает очевидных вещей. Хотя бы тот факт, что недурен собой, выглядит моложаво и что барону может очень не нравиться, что его жена дни напролет проводит с этим алхимиком. Неважно, что Дориан на нее, как на женщину, даже не смотрит – она для него отличная напарница в ряде интересных алхимических опытов – не более. Да и сама леди Айлин глядит на молодого мага, увлеченного своим делом, с улыбкой, как на разыгравшегося ребенка. И следует отметить, что с тех пор, как девушка поселилась в замке и стала приходить в лабораторию помогать Дориану, взрывов и неудачных экспериментов стало на порядок меньше – она явно благотворно на него влияет.

В общем, ничего такого, что могло бы вызвать ревность барона, между ними нет и в помине. Мардук долго наблюдал за молодыми людьми, уж он-то знает.

Но он также понимает, что ревнивцы могут усмотреть повод там, где его нет и никогда не было. Так что не стоит рисковать и позволять леди Айлин целые дни проводить в лаборатории. Время от времени – не больше.

Но как это объяснить простой душе, по имени Дориан? Никак, просто поставить перед фактом. Хотя это и непросто.

 

– Мастер Мардук, – Дориан провел башмаком по полу, – у вас же Совет утром в доме барона? Может, попросите его там… прислать леди Айлин… хоть на денек, а?

– Зачем она тебе? – у мага уже не оставалось сил. – Я же сказал прекратить эксперименты с «Пламенным зельем»! Хоть с ней, хоть без нее!

– У нас в планах и другие есть…

Великий Иннос, это невозможно! Дориан сведет его в могилу! Или устроит им тут всем могилу…

– Какие еще – другие? – почти с тоской поинтересовался Мардук.

– Не волнуйтесь, мастер, не пожароопасные. Мы начинали также работать над защитным амулетом для горняков… против краулеров. Ну, этих ползунов притягивает к жертве ее страх, и сами они – краулеры эти – тоже испускают волны страха, парализуя рудокопов… А амулет будет защищать от воздействия этой эмоции. Уверяю, несчастных случаев станет на порядок меньше!

– А для испытания вы сюда мне еще краулеров затащите? – спросил маг.

– Только маленьких, я просил уже из шахты яйца их принести, часто ведь кладки находят. И вот сегодня как раз купил полдюжины…

– Замечательно! У нас скоро тут будет питомник краулеров! – Мардук уже не знал, что делать – испепелить нерадивого Дориана молнией прямо сейчас или схватиться руками за голову и сказать – делай, что хочешь.

– Не переживайте, мастер, – уверял молодой алхимик, – все под контролем!

– Я уж вижу ваш контроль, – Мардук указал рукой на лабораторию.

– Они не вылупятся раньше времени, мы положили яйца в погреб, температура низкая, могут до месяца так храниться…

– Спасибо, что хоть предупредили, – с иронией заметил маг.

– Но, мастер Мардук, вы не думайте, испытывать буду я и парни, стражу позовем, если что, а леди Айлин просто поможет с изготовлением амулета. Я что ж – не понимаю, что женщине опасно там к краулерам подходить… даже к детенышам?

– Хорошо, что хоть что-то понимаете, – вздохнул Мардук. – А то очень сомневаюсь, что ваша голова была бы еще на плечах, если бы барон узнал, что его любимую супругу отправили к краулерам в погреб…

Он все-таки решил Дориана не испепелять, но вот наказание ему придумать обязательно стоит. И такое, которое бы хоть как-то ограничило экспериментальную активность молодого мага, ибо она становится слишком опасной для всего лагеря.

– Амулет этот ваш, даже если получится, будет, поди, дорогущий, не каждый шахтер его себе позволит… – задумался Мардук.

– В том-то и дело, – разулыбался Дориан, – что недорогой! Это леди Айлин придумала, я же говорю – способности у нее. Правда, он будет многозарядный, сначала зачаруем кусок горного хрусталя-волосатика, он будет хранителем всей информации, потом сварим зелье-передатчик, окунем камень туда, потом кусочки руды…

– Ладно, хватит, – прервал Мардук увлекшегося естествоиспытателя. Он еще не оставил надежды выспаться, хотя время перевалило далеко за полночь. – Касательно яиц краулеров держать в курсе меня или Таламона, над амулетом работайте, но просить я ни о чем барона не буду. Если сам отпустит жену – она присоединится к тебе.

– Дай-то Иннос! – искренне вздохнул Дориан.

– Все, заканчивайте уборку – и постарайтесь больше ничего не взорвать! А я ухожу спать. У меня утром важный Совет, если еще помните.

– Да, мастер, доброй вам ночи, мастер! – протараторил алхимик.

«Как же, доброй, – проворчал про себя Мардук. – Уснешь тут теперь…»

 

И он был прав: заснуть ему удалось лишь через пару часов. Впрочем, инносианец вскоре забыл об очередном неудачном эксперименте Дориана. Он все прокручивал в голове те темы, которые придется поднять на Совете.

 

 

Изменено 25 марта, 201411 г. пользователем Sandrin

Мордраг. Миненталь. Старый Лагерь. Дом Магов.

1-й - 2-й игровые дни, ночь --> утро.

 

Отыгрыш за Мардука (продолжение).

 

Спойлер

Маги уже давно выяснили, что неугомонному Ксардасу, натворившему бед на материке и теперь снова пожаловавшему на Хоринис, помогал некий Аскольд, выдававший себя за гатийского дворянина. Они-то и были лидерами этого белиаристского культа, но их связи с аданистами – Кольцом Воды – никак не давали Пирокару заняться этими некромантами всерьез. Демон бы побрал Миксира и его компанию с их «Равновесием»! К сожалению, конфликтовать с водными магами не хотелось, потому служителям Инноса оставалось лишь ждать, пока Аскольд и Ксардас совершат неосторожное действие, которое приведет к гибели мирных жителей, и тем самым лишатся заступничества Кольца Воды. Тогда у огненных магов уже будут все основания для вмешательства и объявления открытой войны.

А пока оставалось действовать тайно… И инносианцам повезло, что к ним на Хоринис прибыл так называемый инквизитор Альферус, известный своей ненавистью к демонам и всем демонопоклонникам. Он уже провел ряд успешных операций на Южных островах, ликвидировав целый культ заклинателей демонов, и вот недавно пожаловал и сюда. Маги Огня – в частности Серпантес – тут же поручили ему заняться Ксардасом, ведь старый некромант был известен и как демонолог. Правда, о сотрудничестве между инносианцами и Альферусом никто не знал, в случае удачи – все лавры будут у инквизитора, а случае провала – огневики умывают руки. Это была крайне удобная позиция, хотя лично Мардуку такой способ ведения войны был противен. Старый маг привык действовать открыто, расправляться со служителями Тьмы прямо, а не бить исподтишка. Впрочем, старшим магам было виднее…

 

К счастью, скоро к ним должна была прибыть помощь с материка – специально сформированный отряд из паладинов и служителей Инноса, возглавляемый мастером Мариусом. Теперь это была уже инициатива лично Каррипто, а не Пирокара, так что мнение хоринисских аданистов уже было абсолютно не важно. Инносианцы больше тревожились о том, как бы Ксардас и его сообщник не покинули остров, уклонившись от прямой схватки – от хитрого некроманта этого можно было ожидать. Они надеялись, что Альферус уже начал действовать и, в случае чего, сможет задержать этих белиаристов…

 

Все это Мардуку уже было известно, но вчера Пирокар связался с ним силой мысли и сообщил новые сведения, ошеломившие уже отнюдь не молодого служителя Инноса, повидавшего всякое. Согласно исследованиям, проведенным в монастыре, а также данным, полученным от Мариуса, на их земле действовали не просто «штатные белиаристы», а гости из иного мира, носившего название Энрот. Оказалось, что вот уже год как у них под носом разгуливает шпион-иномирец – вот этот самый Аскольд, которого прислала сюда страна некромантов – для установления контакта с темными магами Хориниса и «обмена знаниями». И, судя по всему, окаянный лже-гатиец всячески преуспел в этом задании, а служители Аданоса – сами того не ведая – еще и помогли ему в этом. А если ведали, то… то просто обезумели, ведь как можно не осознавать, к каким последствиям приведет сотрудничество некромантов двух миров!

 

Правда, по словам Мариуса, в Миртане были свои гости – из страны белых магов, и они искали союза с инносианцами, но это мало утешало, ибо Пирокар объявил Мардуку, что сами по себе эти контакты несут в себе опасность. Из-за всех этих перемещений между Энротом и Мордрагом, а также частых сеансов связи агентов некромантов и служителей Света, стала нарушаться так называемая перемычка между мирами. Это могло привести к появлению «блуждающих порталов», отрывающихся и закрывающихся хаотично, да и в целом сказаться негативно на землях обеих вселенных… Как бы перспектива обмена знаниями между Миртаной и светлыми королевствами Энрота ни прельщала инносианцев, следовало эти контакты свести к минимуму, что же до визитеров из страны некромантов… с ними нужно было покончить – и чем скорее, тем лучше!

Благо, согласно Мариусу, корабль с паладинами и магами должен был бросить якорь в порту Хориниса уже на следующий день. Вместе они должны управиться с двумя белиаристами – пусть один из них и из другого мира – без особых проблем. Конечно, Ксардас могущественен и коварен, но и служители Инноса тоже не слабы, а Аскольд не может пользоваться магией своего мира в полной мере – об этом тоже сообщал Мариус…

 

В общем, такой вот доклад и готовил Мардук барону: уже пять лет служители Огнебога успешно сотрудничали с Роланом: при всех своих недостатках он был отличным руководителем Старого лагеря и опытным командиром, а его люди были натренированными, умелыми воинами. Не паладинами, конечно, однако Мардук и Таламон специально учили солдат капитана Германа хитростям боя с демонами, гарпиями и нежитью всех мастей. Так что барону следовало знать о новых данных, которые пока напрямую не касались Старого лагеря, но могли стать важными в любую минуту – если Ксардас решит вернуться в Миненталь. Поэтому, собственно, Мардук и послал своего ученика – Гервига – дежурить на пограничную заставу в Орочьем ущелье, ведущем к Старой Башне Демонов…

 

Впрочем, нельзя сказать, что данные о пришельцах из других миров совсем не касались барона… Всплывал очень неприятный лично для него факт: этот Аскольд в минувшем году частенько захаживал в Убежище Кольца Воды и напрямую был знаком с нынешней женой Ролана – леди Айлин. О чем думали аданисты, разрешая подобную дружбу, Мардук не знал. Если знали о том, что Аскольд – гость с Энрота, то не хотели ли устроить межмировой брак, тем самым укрепив сотрудничество между двумя вселенными? Звучало забавно. Впрочем, скорее всего это объяснялось просто: доброе отношение к девушке могло служить для этого белиариста сдерживающим фактором, заставлять его трижды подумать, прежде чем как-то навредить мирным обитателям острова. И надо сказать, что серьезных происшествий в самом деле за этот год не произошло – но вот было ли это следствием осторожности Аскольда или его дружбы со служительницей Аданоса – кто возьмется объяснить?

 

В любом случае ревнивого барона это известие не обрадует – даже если принять во внимание тот факт, что связь между его женой и Аскольдом уже четыре месяца как прекратилась. Ревнивцы – они всегда найдут повод, а Мардуку может понадобиться помощь барона – и барона адекватного, а не исходящего на нет в приступе ярости. А такое, увы, иногда случалось – и часто именно из-за его любимой супруги.

 

Маг Огня не то что бы совсем невзлюбил леди Айлин – он понимал, что девушка еще молода и неопытна, что она, в принципе, добра сердцем и истинно верит во все идеалы Кольца Воды. Старый служитель Инноса также не был слеп и был абсолютно согласен с Дорианом, что у нее есть недюжинные способности к алхимии и знахарству. Но все-таки Мардук был убежден: нечего женщине делать в рядах магов – каких бы то ни было. Вот, взяли ее аданисты к себе, воспитали, научили чародейству, посвятили в Первый Круг, даже хлопотали о ее союзе с бароном – думали, видно, таким образом смягчить его крутой нрав. Но достигли совершенно обратного: из-за своей ревности и постоянных ссор с супругой Ролан не то что не стал спокойнее – он порой выходил из себя пуще прежнего. Вот яркое доказательство того, что женщина должна знать свое место – верная и покорная жена, любящая мать. И все. Вот только, кажется, это не понимает ни Айлин, ни Дориан, ни даже маги Воды.

 

В общем, на Совете предстояло Мардуку сообщить барону ряд тревожных известий и надеяться на его ответственное отношение к делу. А для этого нужно было их преподнести ему в надлежащем виде… И подготовке к этому вовсе не способствовали пьяные гуляния шахтеров с их песнями о несчастной любви, взрывы в лаборатории, полуночная уборка, непростая беседа с Дорианом, неожиданное известие о том, что у них тут в подвале скоро будет полно краулеров, – и, как следствие, почти полное отсутствие сна.

 

Вот уж точно – всем, абсолютно всем магам в Старом лагере этой ночью спалось крайне плохо.

 

***

Видимо, поэтому Совет тоже не задался. Барон вяло слушал все доклады, кажется, его даже не особенно взволновала опасность того, что их мир из-за всех этих перемещений туда-сюда может в один не очень прекрасный момент развалиться на кусочки. Судя по всему, Ролан успел минувшим вечером опять поссориться со своей дражайшей половиной. Конечно, как опытный руководитель, барон умел скрывать все свои чувства, когда это было необходимо, но за более чем четыре года сотрудничества Мардук научился угадывать его настроение. В последние пару месяцев оно редко когда бывало радужным, и причина этого была известна, причем почти всему Лагерю.

 

Вот почему известие о контактах Аскольда с леди Айлин – тогда еще незамужней послушницей магов Воды – служитель Огненного бога постарался подать как можно мягче. Барон не особо отреагировал, но Мардук знал – это не значит, что Ролан не запомнил этот факт или не придал ему значения. Это известие было как то «Пламенное зелье» Дориана, в которое безответственный Клеменс положил три огненных языка вместо одного, – оно могло взорваться в любой момент, причем самый неожиданный.

 

Во всяком случае, теперь барон был в курсе происходящего. Им оставалось ждать вестей из монастыря – насчет корабля с паладинами и демоноборца Альферуса.

 

Но так случилось, что раньше пришло другое известие, и очень тревожное…

 

 

Изменено 27 марта, 201411 г. пользователем Sandrin

Мордраг. Миненталь. Старый Лагерь. Дом Магов ---> Дом Баронов.

2-й игровой день, после полудня.



Отыгрыш за Мардука (окончание).

Спойлер

После Совета Мардук отправился в Дом Магов – собственно, обедать. Трапезничали они с Таламоном отдельно от послушников и Дориана. Впрочем, молодой алхимик формально мог присутствовать, но предпочитал перекусывать где-то внизу, в лаборатории. Как он не путал стаканы с мензурками и до сих пор не выпил что-то опасное – загадка. Видимо, Иннос его все-таки хранил.

 

Провинившийся Клеменс, который теперь был вынужден всю неделю заниматься уборкой и прислуживать магам, с грустью выполнял при старших по званию роль слуги. Впрочем, его могло порадовать, что Мардук с Таламоном как раз за обедом обсудили, как наказать Дориана – за его беспечность. Они решили ограничить неуемную тягу алхимика к экспериментам и направить его энергию в позитивное русло. А именно – поручили ему изготовить ряд целебных зелий разных типов. И те, которые требовались для немедленной помощи раненым, и те, которые использовались при лечении различных заболеваний – от хронических до обычных простуд, и те, что помогали при отравлениях, которых летом было больше, чем в другие времена года: ведь это была пора ягод и грибов, и обязательно кто-нибудь умудрялся съесть что-то не то.

Набралось в целом около двадцати типов зелий – и каждое в количестве не менее десяти штук. Дориан будет занят надолго, да и Айлин тоже – если муж ее все-таки отпустит. Может, их идея насчет оберега против краулеров и неплоха, но Мардуку хочется этой ночью спать спокойно – без неожиданных взрывов. А целебные зелья еще и денежки принесут – тоже немаловажно.

 

Дориан не особо обрадовался такому поручению, сразу приуныл… Еще больше расстроился, когда узнал, что, скорее всего, напарницы ему сегодня не видать.

– Ну почему?

Ох, будто дитя малое, которому не дали игрушку.

– С мужем у нее опять не все ладно.

Дориан вздохнул:

– Ну вот чего они там поделить не могут?

Мардук не стал отвечать – пусть сам думает.

Впрочем, Дориан успел его тоже огорошить известием.

– Я не понял, а где Бартоломью и Арчер? – спросил Мардук о двух послушниках. В Доме Магов был сейчас лишь один Клеменс, удрученно орудующий метлой.

– Ну, Бартоломью я послал в лавку стеклодува, – объяснил Дориан. – У нас ночные потери – пятнадцати мензурок как не бывало и пяти колб… В чем мы зелья-то будем варить?

– Дориан, вы нас разорите, – вздохнул инносианец и добавил в список еще парочку дорогих зелий – пусть молодой алхимик окупит затраты, повозившись с напитками посложнее. – Ну хорошо, а Арчер где?

– А его я отправил за травами к знахарю Септимусу, ну, в овраг к старой хижине лесорубов…

– Еще чего не хватало, покупать растения у этих… самоучек! – пробурчал Мардук. – Нельзя было самому пойти в лес за ингредиентами, если у нас их не хватает?

– Так с утра надо выходить было…

– А вы, конечно, проспали? – ехидно поинтересовался маг. – Естественно, после ночных взрывов!

Дориан вздохнул, опустил голову… Клеменс же, услыхав про «ночные взрывы», предпочел перейти подметать в библиотеку – на всякий случай, подальше.

– Ну, – сказал молодой алхимик, – и это тоже. Но еще я надеялся, что вдруг леди Айлин придет… В последнее время ее так мало отпускают, не хотел терять этот шанс.

– Я же сказал, не надейтесь. И вообще, Дориан, попрошу вас помнить, что Арчер – мой ученик, а вы стали распоряжаться всеми послушниками, будто они служат лишь вам одному. Мне теперь неизвестно, сколько ждать его возвращения, а через два часа у меня плановая тренировка солдат капитана Германа. Я думал в это время позаниматься с Арчером…

– Виноват, мастер, – снова понурил голову Дориан. – Можете вписать еще зелья.

– Сначала эти изготовьте. Будет вам работенка, тем более – в одиночку, – проворчал Мардук. – Ладно, пойду к себе, если Арчер вернется – отправьте его прямо ко мне.

 

***

Уединившись в своей комнате, Мардук предался размышлениям о недавнем Совете. Почему-то магу казалось, что пора ожидания вот-вот закончится и настанет время активных действий, когда будет решаться нечто очень важное. Он не особо верил в успех Альферуса – инквизитор, судя по описаниям, казался ему слишком самонадеянным, а Ксардас слишком хитер, его не взять голыми руками. Да и Аскольд этот явно не промах.

Больше Мардук надеялся на прибывших паладинов, с ними, судя по словам Пирокара, был и белый маг из другого мира, неплохо бы пообщаться с ним…

Глава инносианцев Хориниса обещал передать последние известия Мардуку, когда корабль уже причалит, но пока это случится, пока Мариус свяжется с монастырем, пока они обсудят дальнейшие планы… В общем, новостей стоило ждать не раньше вечера. Что ж, а пока следует заниматься своими обычными делами. Белиар побрал бы этого Дориана, вот зачем услал Арчера?!

 

Размышления мага прервал робкий стук в дверь.

– Войдите, – сказал Мардук.

В дверях появился Клеменс.

– Мастер Мардук, там пришли стражники с заставы… и с ними Гервиг. Говорят, по важному делу.

Гервиг? Стражники с заставы?

Будто угадав ход его мыслей, Клеменс добавил:

– Ну, той, в Орочьем ущелье, недалеко от Старой Башни Демонов.

Неужели Ксардас решил вернуться? Вряд ли бы Гервиг сорвался с места просто так, он все-таки ответственный малый.

– Веди их наверх, я сейчас приду.

 

Когда Мардук появился перед визитерами, они его уже ждали трое человек. Гервиг, весьма подзагоревший на солнце, и два крепких, подтянутых стражника. Увидев мага, все трое учтиво ему поклонились, а послушник вдобавок обрадованно воскликнул: 

– Здравствуйте, мастер, – видимо, он был счастлив вернуться.

– Ну, что у вас там? – обратился к ним Мардук.

– Мастер, – Гервиг приблизился к нему и протянул руку с браслетом. – Он заработал. Кварц среагировал на эманации магической энергии этим утром. Рано-рано, еще только солнце взошло.

– Рано утром, говоришь… – задумчиво произнес маг. – Ну-ка, сними браслет и дай его мне.

Гервиг аккуратно выполнил распоряжение своего мастера и протянул ему зачарованное украшение.

– А теперь попрошу тишины.

Мардук взял в левую руку браслет, не касаясь камня, а правую расположил над кварцем. Закрыл глаза. Этот зачарованный камень сохранил на какое-то время память о тех магических процессах, которые происходили неподалеку. Точно их определить не удастся – если расстояние большое, но хотя бы приблизительное представление составить можно.

Да, Гервиг не обманывал – кварц в самом деле отреагировал на магическую активность, скорее всего, это была телепортация. Однако в общей картине, которую запомнил кристалл, чувствовались излучения темного колдовства, значит, это не просто перемещение кого бы то ни было, а некоего существа, связанного с черной магией.

Конечно, не была исключена и какая-то ошибка, так что разведка не помешает.

– Скажи, Гервиг, браслет сверкнул пару раз – и погас?

– Нет, мастер, вначале излучение было чуть мощнее, но потом оно тоже продолжалось… Я даже прошел немного по Ущелью – браслет сильнее среагировал.

Значит, случайную телепортацию можно исключить. В Башню или не Башню – но в район за Орочьим Ущельем в самом деле переместился какой-то маг, связанный с темным чародейством. Но вот один или двое? Этого не узнать. И это мог быть даже не Ксардас, вполне возможно, что шаманы орков что-то снова затеяли.

– Что-нибудь еще подозрительное заметили? – на сей раз Мардук обратился к стражникам.

– Никак нет, мастер, – поклонился один из них. – Все было, как обычно. Но наш следопыт – Кормак – отправился к Башне на разведку. Прямо когда мы уходили. Сейчас он уже может вернуться.

– Или не вернуться, – проговорил маг. – Если в самом деле это был Ксардас, то шутки с ним плохи. Шпионов он не любит.

Гервиг передернул плечами и как-то жалобно взглянул на наставника. Видно, он переживал за этого Кормака. Что ж, два месяца вместе, могли и подружиться. Но что поделать: разведка – дело опасное. И обязательно к Башне нужно послать новых следопытов.

Впрочем, об этом Мардук поговорит уже с бароном. К нему-то он сейчас и отправится, тот как раз должен уже был закончить обедать.

– Что ж, вы хорошо выполнили свою миссию, – проговорил маг. – Я вами доволен. Гервиг, как и было оговорено, ты будешь допущен к Испытанию Огнем – когда все это утрясется. Ну а вы, солдаты, – обратился он к стражникам, – как и ваши товарищи на заставе, тоже будете вознаграждены. Я поговорю об этом с бароном Роланом. А пока можете быть свободны, ступайте в казармы. Гервиг, – Мардук протянул ему браслет, – ты пойдешь со мной, в Дом Баронов.

Послушник вздохнул – видно, встречаться с Роланом ему не особенно хотелось, но натянул назад ставший уже привычным браслет и последовал за своим наставником, который уже спускался вниз.

 

***

Придя в Дом Баронов, Мардук велел одному из охранников у дверей Тронного зала доложить Ролану о том, что к нему пожаловал со срочным и безотлагательным визитом глава магов Огня замка. Впрочем, эти слова были излишними – все знали, что просто так инносианец не станет приходить сюда дважды в один и тот же день.

Солдат ушел докладывать, а Мардук между тем окинул взглядом комнату. Гервиг топтался чуть поодаль, разглядывая развешанные на стенах полотна. Тут маг заметил знакомую фигуру – это был стражник по имени Самуэль, извечный провожатый леди Айлин. Он стоял, прислонившись к стене, и будто кого-то ждал. Ну, ясное дело кого.

– Что, Самуэль, готовишься куда-то сопроводить свою госпожу? – обратился к нему Мардук – все равно делать было нечего.

– Так точно, – ответствовал ему мужчина. – Их высочество отпустил ее к вам в Дом, в лабораторию, она поднялась к себе взять какие-то вещи, вот я и…

Ну, Дориан-таки не зря ждал. Будто чувствовал! Вот только не спрячет ли от нее списочек и не уговорит ли продолжить опыты с этим оберегом от краулеров? Он-то, Мардук, неизвестно сколько с бароном проговорит, а Таламон сидит у себя в комнате, занятый исследованиями. Как бы эта молодежь снова не начала свои эксперименты…

– Передай-ка тогда своей госпоже, Самуэль, что Дориан был бы ей очень благодарен, если бы она помогла ему с целебными зельями – их много нужно изготовить, – и маг добавил еще одну немаловажную деталь, зная характер молодой чародейки: – Особенно зелий против разных отравлений, от них много страдают в последний месяц. То змеи кого покусают, то местный люд грибов-ягод ядовитых наестся, а бывает, что путают лечебные и опасные растения…

Чего не отнять у Айлин – так это заботы обо всех раненных, покусанных и отравившихся. Сразу бросится им помогать.

– Обязательно передам, господин Мардук! – отчеканил Самуэль.

– Замечательно.

И Мардук повернулся к дверям Тронной залы, ожидая, когда его пригласят к барону.

 

 

Изменено 27 марта, 201411 г. пользователем Sandrin

Мордраг. Миненталь. Старый лагерь. Дом Баронов.

2-й игровой день, после полудня.

 

– Его высочество ожидает Вас, – объявил вернувшийся стражник.

Мардук, а за ним и Гервиг прошли в тронную залу, где их действительно ожидал барон. Ролан располагался на троне, он не плясал вокруг гостей, не кричал, не ползал и даже не размахивал мечом перед слугами, он просто располагался на троне. Из окон доносилась жизнь лагеря: одни пилили доски, другие забивали в них гвозди, торговцы зазывали прохожих взглянуть на товары, кузнец ковал, жители говорили, смеялись и спорили. Люди боялись барона больше, чем Белиара, но каждый из них знал, что живётся им действительно хорошо. Каждый был при деле и получал отдачу, более чем достаточную.

Мардук и Гервиг доложили Ролану то же, что Гервиг недавно докладывал Мардуку. Барон потирал свою бороду, а Гервигу было не по себе.

Наконец, Ролан обратился к одному из стражников:

– Найдите мне капитана Германа, я хочу его видеть.

– Да, Ваше высочество, – отчеканил солдат и приступил к выполнению.

– Я отдам распоряжение встряхнуть гарнизон и усилить патрули, – сказал барон, глядя на Мардука. – Мои люди переговорят со следопытами и охотниками, если кто и заметит что-нибудь подозрительное, это будут они, – продолжал Ролан. – Также, мастер Мардук, необходимо отправить вашего человека в монастырь, лично к мастеру Пирокару.

– После получения им заслуженной награды, разумеется, – добавил барон после короткой паузы.