Думаю, можно уделить одну тему поэзии.

Постите любимое, с указанием названия и автора.

Я начну, пожалуй.

 

 

 

А. Белянин "Пастух медведей"

Как стук колес вычерчивает ритм,
Как сердца стук подобен четкой дроби
Ночных копыт...
Извечный алгоритм,
Воздвигнутый над чередой надгробий
Живых существ, украсивших мой путь,-
Мужчин и женщин, лошадей и кошек,
Собак и птиц...
Их хочется вернуть,
Но тени так бесследно тают в прошлом.
Я одинок...
Пылает на плечах
Багряный плащ.
(Сиреневый?
Пурпурный?)
В моих глазах, как в каменных печах,
Дымится пепел погребальной урны.
Скулящий страх калечит души жертв,
Шагнувших в этот круг без покаянья.
Прожорливая выверенность жерл,
В моем лице нашедшая призванье -
Сминать, как лист лирических основ,
Судьбу и жизнь,
Прощенье и разлуку,
И детский смех, и радость чистых снов,
И мертвых клятв возвышенную муку.
Я чувствую свой страшный, черный дар
Всей яростью обугленного мозга.
Я рвал зубами вены,
Но пожар
Моей крови был безразличен звездам.
Я принял паству.
Выбирая ночь,
Когда медведи понимали слово
И искренне старались превозмочь
Звериной волей волю - рук другого,
А именно - мой жесткий произвол,
С которым я удерживал их страсти.
Дивились Рыбы, Скорпион и Вол
Моей незримой и врожденной власти.
Пастух медведей!
Выжженный на лбу
Извечный титул...
Вызов вере в небо,
Вселенной, раздувающей клобук,
И Року, обесцветившему небыль!
Я противопоставлен был всему
И был бы мертв при первом же намеке
Готовности -
приветствовать ту Тьму,
Что отнимает травяные соки
У заспанной поверхности Земли...
Поверьте, что слова с заглавной буквы
Меняют смысл, переродясь в пыли
В самшит, и кипарис, и бук...
Вы
Напрасно попытаетесь понять
Урок друидов.
Каменные руны
Не обратят затертый разум вспять
И не затронут выцветшие струны.
Медведи спят.
Ущербная луна
Дарует серебро косматым мордам.
В мои виски крадется седина
Неторопливым, матовым аккордом.
Как хочется уснуть...
Закрыть глаза,
Увидеть поле, полное ромашек,
Где над ручьем кружится стрекоза,
А в небе бродит облако - барашек.
Вот в этот мир хочу шагнуть и я,
Продолжив путь по кромке алой меди
Заката.
В те запретные края,
Где светится Арктур -
Пастух медведей...

Вообще не очень стихи люблю, разве что белые, но этот очень понравился:

 

 

Редьярд Киплинг. If

 

Владей собой среди толпы смятенной,

Тебя клянущей за смятенье всех,

Верь сам в себя, наперекор Вселенной,

И маловерным отпусти их грех;

 

Пусть час не пробил – жди, не уставая,

Пусть лгут лжецы – не снисходи до них;

Умей прощать и не кажись, прощая,

Великодушней и мудрей других.

 

Умей мечтать, не став рабом мечтания,

И мыслить, мысли не обожествив;

Равно встречай успех и поруганье,

Не забывая, что их голос лжив;

 

Останься тих, когда твое же слово

Калечит плут, чтоб уловить глупцов,

Когда вся жизнь разрушена и снова

Ты должен все воссоздавать с основ.

 

Умей поставить, в радостной надежде,

На карту все, что накопил с трудом,

Все проиграть и нищим стать, как прежде,

И никогда не пожалеть о том,

 

Умей заставить сердце, нервы, тело

Тебе служить, когда в твоей груди

Уже давно все пусто, все сгорело

И только Воля говорит: «Иди!»

 

Останься прост, беседуя с царями,

Останься честен, говоря с толпой;

Будь прям и тверд с врагами и друзьями,

Пусть все, в свой час, считаются с тобой;

 

Наполни смыслом каждое мгновенье,

Часов и дней неуловимый бег, -

Тогда весь мир ты примешь во владенье,

Тогда, мой сын, ты будешь Человек!

Из "Страна багровых туч" братьев Стругацких.

 

Ты слышишь печальный напев кабестана? 
Не слышишь? Ну что ж, не беда… 
Уходят из гавани Дети Тумана, 
Уходят. Надолго? Куда? 
Ты слышишь, как чайка рыдает и плачет, 
Свинцовую зыбь бороздя,  
Скрываются строгие черные мачты 
За серой завесой дождя… 
В предутренний ветер, в ненастное море, 
Где белая пена бурлит, 
Спокойные люди в неясные зори 
Уводят свои корабли. 
Их ждут штормовые часы у штурвала, 
Прибой у неведомых скал, 
И бешеный грохот девятого вала, 
И рифов голодный оскал, 
И жаркие ночи, и влажные сети, 
И шелест сухих парусов, 
И ласковый теплый, целующий ветер 
Далеких прибрежных лесов. 
Их ждут берега четырех океанов, 
Там плещет чужая вода…  
Уходят из гавани Дети Тумана, 
Вернутся не скоро… Когда?

Да! Теперь - решено без возврата
Я покинул родные края,
Уж не будут листвою крылатой
Надо мною звенеть тополя.
Низкий дом мой давно ссутулился,
Старый пёс мой давно издох,
На московских изогнутых улицах
Помереть, знать, судил мне Бог.
А я люблю этот город вязевый,
Пусть обрюзг он и пусть одрях.
Золотая дремотная Азия опочила на куполах.
А когда ночью светит месяц...
Когда светит чёрт знает как!
Я иду, головою свесясь,
Переулком в знакомый кабак;
Шум и гам в этом логове жутком,
Но всю ночь напролёт до зари,
Я читаю стихи проституткам
И с бандюгами жарю спирт.
Сердце бьётся всё чаще и чаще,
И уж я говорю невпопад:
"Я такой же, как вы, пропащий,
Мне теперь не уйти назад."
Назкий дом без меня ссутулился,
Старый пёс мой давно издох,
На московских изогнутых улицах,
Умереть, знать, судил мне Бог.

 

Сергей Есенин.

Да, у Есенина хорошие стихи.

Вот мне хорошо запомнилось еще со школы вот это стихотворение Лермонтова. 

Трогало за душу оно даже как-то

 

НИЩИЙ

 

У врат обители святой,

Стоял просящий подаянья

Бедняк иссохший, чуть живой

От глада, жажды и страданья

 

Куска лишь хлеба он просил

И взор являл живую муку

Но кто-то камень положил

В его протянутую руку.

 

Как я молил твоей любви

С слезами горькими, с тоскою

Но чувства лучшие мои

Обмануты навек тобою.

Всё мое»,— сказало злато;

Всё мое»,— сказал булат.

Всё куплю»,— сказало злато;

Всё возьму»,— сказал булат.

 

 

не то что бы любимое... но 1720 примерно год... сами додумайте.

Изменено 17 мая, 201312 г. пользователем Yeugenius

Михаил Лермонтов

стихотворение

«Завещание»

(Наедине с тобою, брат)

 

Наедине с тобою, брат,

Хотел бы я побыть:

На свете мало, говорят,

Мне остается жить!

Поедешь скоро ты домой:

Смотри ж... Да что моей судьбой,

Сказать по правде, очень

Никто не озабочен.

 

А если спросит кто-нибудь...

Ну, кто бы ни спросил,

Скажи им, что навылет в грудь

Я пулей ранен был;

Что умер честно за царя,

Что плохи наши лекаря,

И что родному краю

Поклон я посылаю.

 

Отца и мать мою едва ль

Застанешь ты в живых...

Признаться, право, было б жаль

Мне опечалить их;

Но если кто из них и жив,

Скажи, что я писать ленив,

Что полк в поход послали,

И чтоб меня не ждали.

 

Соседка есть у них одна...

Как вспомнишь, как давно

Расстались!.. Обо мне она

Не спросит... все равно,

Ты расскажи всю правду ей,

Пустого сердца не жалей;

Пускай она поплачет -

Ей ничего не значит!

Ф. Тютчев. 

Silentium!

 

 

Молчи, скрывайся и таи
И чувства и мечты свои —
Пускай в душевной глубине
Встают и заходя?т оне
Безмолвно, как звезды? в ночи, —
Любуйся ими — и молчи.

Как сердцу высказать себя?
Другому как понять тебя?
Поймёт ли он, чем ты живёшь?
Мысль изрече?нная есть ложь.
Взрывая, возмутишь ключи, —
Питайся ими — и молчи.

Лишь жить в себе самом умей —
Есть целый мир в душе твоей
Таинственно-волшебных дум;
Их оглуши?т наружный шум,
Дневные разгоня?т лучи, —
Внимай их пенью — и молчи!..

Изменено 22 июня, 201312 г. пользователем Oreseeker

Николай Гумилёв, Песня о Певце и Короле.

 

Мой замок стоит на утесе крутомВ далеких, туманных горах,Его я воздвигнул во мраке ночномС проклятьем на бледных устах.В том замке высоком никто не живет,Лишь я его гордый король,Да ночью спускается с диких высотЖестокий, насмешливый тролль.На дальнем утесе, труслив и смешон,Он держит коварную речь,Но чует, что меч для него припасен,Не знающий жалости меч.Однажды сидел я в порфире златой,Горел мой алмазный венец,И в дверь постучался певец молодой,Бездомный бродячий певец.Для всех, кто отвагой и силой богат,Отворены двери дворца;В пурпуровой зале я слушать был радБезумные речи певца.С красивою арфой он стал недвижим,Он звякнул дрожащей струной,И дико промчалась по залам моимГармония песни больной."Я шел один в ночи беззвезднойВ горах с уступа на уступИ увидал над мрачной бездной,Как мрамор белый, женский труп.Влачились змеи по уступам,Угрюмый рос чертополох,И над красивым женским трупомБродил безумный скоморох.И смерти дивный сон тревожа,Он бубен потрясал в руке,Над миром девственного ложаПлясал в дурацком колпаке.Едва звенели колокольца,Не отдаваяся в горах,Дешевые сверкали кольцаНа узких сморщенных руках.Он хохотал, смешной, беззубый,Скача по сумрачным холмам,И прижимал больные губыК холодным девичьим губам.И я ушел, унес вопросы,Смущая ими божество,Но выше этого утесаНе видел в мире ничего".Я долее слушать безумца не мог,Я поднял сверкающий меч,Певцу подарил я кровавый цветокВ награду за дерзкую речь.Цветок зазиял на высокой груди,Красиво горящий багрец..."Безумный певец, ты мне страшен, уйди".Но мертвенно бледен певец.Порвалися струны, протяжно звеня,Как арфу его я разбилЗа то, что он плакать заставил меня,Властителя гордых могил.Как прежде, в туманах не видно луча,Как прежде, скитается тролль.Он, бедный, не знает, бояся меча,Что властный рыдает король.По-прежнему тих одинокий дворец,В нем трое, в нем трое всего:Печальный король, и убитый певец,И дикая песня его.

Изменено 22 июня, 201312 г. пользователем Elring

Рустэм Булатов

"Судьба"

Вечно летящий маятник судьбы

Сметающий все "если" да "кабы",
С рождений до падения в гробы
Бросает вызов - подставляйте лбы!
Вечно следящий за раскладом рок
В прицеле держит, теребя курок.
Вдруг загорятся звёзды словом "срок"!
И жизнь опять даёт тебе урок...

Ещё никто не понял ничего,
Но всё уже. Теперь “дело - труба”.
Песчинки из расколотых часов
Рассыпались на стол словом "судьба". 

Судьба решает: где, когда, и кем.
Одно - на миг, другое - насовсем.
Количество удачи и проблем.
Судьба. Судьба здесь управляет всем…
Она даёт семью, даёт страну,
Она подкладывает гвоздь и рвёт струну,
И измеряет то, что на кону,
И верят многие, что мы в плену...
Но появляется такой, кто скажет: “Вздор!”
Пред маятником тем не тупит взор,
И устоит, как делал до сих пор -
Судьбу вершит судьбе наперекор!

Ещё никто не понял ничего,
Но всё уже. Теперь “дело - труба”.
Песчинки из расколотых часов
Рассыпались на стол словом "судьба". 
Он подошёл и смёл всё со стола!
Порезал руки, что ж, обычные дела…
Хрипеть конём, перекусившим удела,
И у судьбы брать то, что не дала…

Бедна, как нищая, и как рабыня лжива,

В лохмотья яркие пестро наряжена -

Жизнь только издали нарядна и красива,

И только издали влечет к себе она.

 

Надсон.

Н. Гумилёв

Леопард

 

Колдовством и ворожбоюВ тишине глухих ночейЛеопард, убитый мною,Занят в комнате моей.Люди входят и уходят,Позже всех уходит та,Для которой в жилах бродитЗолотая темнота.Поздно. Мыши засвистели,Глухо крякнул домовой,И мурлычет у постелиЛеопард, убитый мной.- По ущельям ДобробранаСизый плавает туман,Солнце, красное, как рана,Озарило Добробран.- Запах меда и вервеныВетер гонит на восток,И ревут, ревут гиены,Зарывая нос в песок.- Брат мой, брат мой, ревы слышишь,Запах чуешь, видишь дым?Для чего ж тогда ты дышишьЭтим воздухом сырым?- Нет, ты должен, мой убийца,Умереть в стране моей,Чтоб я снова мог родитьсяВ леопардовой семье. Неужели до рассветаМне ловить лукавый зов?Ах, не слушал я совета,Не спалил ему усов!Только поздно! Вражья силаОдолела и близка:Вот затылок мне сдавила,Точно медная рука...Пальмы... с неба страшный пламеньЖжет песчаный водоем...Данакиль припал за каменьС пламенеющим копьем.Он не знает и не спросит,Чем душа моя горда,Только душу эту бросит,Сам не ведая куда.И не в силах я бороться,Я спокоен, я встаю,У жирафьего колодцаЯ окончу жизнь мою.

                   Здесь чужаку не дано прожить,                   Но ты еще жив пока,                   Ибо я приказал тебе жизнь сохранить, -                   Промолвил он свысока. -                   Чужак, с винтовкой наперевес,                   Тебя давно стерегут.                   Ничто - ни скала, ни река, ни лес                   Приюта тебе не дадут.                   Стоит мне только руку поднять -                   Если увижу причину -                   И будут шакалы всю ночь пировать.                   Лакомясь мертвечиной.                   Или стоит кивнуть мне, что тоже знак                   Стоит мне лишь захотеть -                   Стервятник - коршун нажрется так,                   Что не сможет с земли взлететь..

 

Р. Киплинг.

 

P.S. Стихотворение - маленькая поэма, поэма - большое стихотворение, нихт вар?

 

Изменено 8 декабря, 201311 г. пользователем Zuboskal

 Просто подумалось...

 

 

 

ПЕСНЯ, КОТОРОЙ ТЫСЯЧА ЛЕТ

               Эта старинная песня,               Которая вечно нова.                                   Г. ГейнеСтаринная песня.Ей тысяча лет:Он любит ее,А она его - нет.Столетья сменяются,Вьюги метут,Различными думамиЛюди живут.Но так же упрямоВо все временаЕго почему-тоНе любит она.А он - и страдает,И очень влюблен...Но только, позвольте,Да кто ж это - он?Кто? - Может быть, рыцарь,А может, поэт,Но факт, что она -Его счастье и свет.Что в ней он нашелОзаренье свое,Что страшно остатьсяЕму без нее.Но сделать не можетОн здесь ничего...Кто ж эта она,Что не любит его?Она? - Совершенство.К тому же онаЕго на землеПонимает одна.Она всех другихИ нежней и умней.А он лучше всехЭто чувствует в ней...Но все-таки, все-такиТысячу летОн любит ее,А она его - нет.И все же ей по сердцуБольше другой -Не столь одержимый,Но все ж неплохой.Хоть этот намногоСкучнее того(Коль древняя песняНе лжет про него).Но песня все так жеЗвучит и сейчас.А я ведь о песнеВеду свой рассказ.Признаться, я толкомИ сам не пойму:Ей по сердцу больше другой...Почему?Так глупоЗачем выбирает она?А может, не скукаЕй вовсе страшна?А просто как людиЕй хочется жить...И холодно ейОзареньем служить.Быть может... не знаю.Ведь я же не Бог.Но в песне об этомНи слова. Молчок.А может, и рыцарьВздыхать устает.И сам наконецОт нее устает.И тоже становитсяЭтим другим -Не столь одержимым,Но все ж неплохим.И слышит в наградуПокорное: "да"...Не знаю. Про тоНе поют никогда.Не знаю, как в песне,А в жизни земнойИ то и другоеСлучалось со мной.Так что ж мне обидно,Что тысячу летОн любит ее,А она его - нет?

Н. Коржавин.

 

 

Не знаю, нужен ли спойлер? Поставил из-за размера...

Изменено 8 декабря, 201311 г. пользователем Вайпер

Не то, чтобы любимое... Просто навеянное общением в сети.

                     ***

О вкусах не спорят: есть тысяча мнений -
Я этот закон на себе испытал,-
Ведь даже Эйнштейн, физический гений,
Весьма относительно все понимал.

Оделся по моде, как требует век,-
Вы скажете сами:
"Да это же просто другой человек!"
А я - тот же самый.

Вот уж действительно
Все относительно,-
Все-все, все.

Набедренный пояс из шкуры пантеры,-
О да, неприлично, согласен, ей-ей,
Но так одевались все до нашей эры,
А до нашей эры им было видней.

Оделся по моде как в каменный век,-
Вы скажете сами:
"Да это же просто другой человек!"
А я - тот же самый.

Вот уж действительно
Все относительно,-
Все-все, все.

Оденусь как рыцарь и после турнира -
Знакомые вряд ли узнают меня,-
И крикну, как Ричард я в драме Шекспира:
"Коня мне! Полцарства даю за коня!"

Но вот усмехнется и скажет сквозь смех
Ценитель упрямый:
"Да это же просто другой человек!"
А я - тот же самый.

Вот уж действительно
Все относительно,-
Все-все, все.

Вот трость, канотье - я из нэпа, похоже?
Не надо оваций - к чему лишний шум!
Ах, в этом костюме узнали? Ну что же,
Тогда я одену последний костюм:

Долой канотье, вместо тросточки - стек,-
И шепчутся дамы:
"Да это же просто другой человек!"
А я - тот же самый.

Вот уж действительно
Все относительно,-
Все-все, все.


Будьте же бдительны
Все относительно,-
Все-все, все.

 

В.Высоцкий

Изменено 15 декабря, 201311 г. пользователем Вайпер

Не любимое, просто настроение...

            Ф а у с т

Мне скучно, бес.

     М е ф и с т о ф е л ь

Что делать, Фауст?

Таков вам положен предел,

Его ж никто не преступает.

Вся тварь разумная скучает:

Иной от лени, тот от дел;

Кто верит, кто утратил веру;

Тот насладиться не успел,

Тот насладился через меру,

И всяк зевает да живет —

И всех вас гроб, зевая, ждет.

Зевай и ты.

            Ф а у с т

             Сухая шутка!

Найди мне способ как-нибудь

Рассеяться.

     М е ф и с т о ф е л ь

             Доволен будь

Ты доказательством рассудка.

В своем альбоме запиши:

Fastidium est quies — скука

Отдохновение души.

Я психолог... о, вот наука!..

Скажи, когда ты не скучал?

Подумай, поищи. Тогда ли,

Как над Виргилием дремал,

А розги ум твой возбуждали?

Тогда ль, как розами венчал

Ты благосклонных дев веселья

И в буйстве шумном посвящал

Им пыл вечернего похмелья?

Тогда ль, как погрузился ты

В великодушные мечты,

В пучину темную науки?

Но, помнится, тогда со скуки,

Как арлекина, из огня

Ты вызвал наконец меня.

Я мелким бесом извивался,

Развеселить тебя старался,

Возил и к ведьмам и к духам,

И что же? всё по пустякам.

Желал ты славы — и добился,

Хотел влюбиться — и влюбился.

Ты с жизни взял возможну дань,

А был ли счастлив?

          Ф а у с т

                 Перестань,

Не растравляй мне язвы тайной.

В глубоком знанье жизни нет —

Я проклял знаний ложный свет,

А слава... луч ее случайный

Неуловим. Мирская честь

Бессмысленна, как сон... Но есть

Прямое благо: сочетанье

Двух душ...

     М е ф и с т о ф е л ь

          И первое свиданье,

Не правда ль? Но нельзя ль узнать,

Кого изволишь поминать,

Не Гретхен ли?

          Ф а у с т

            О сон чудесный!

О пламя чистое любви!

Там, там — где тень, где шум древесный,

Где сладко-звонкие струи —

Там, на груди ее прелестной

Покоя томную главу,

Я счастлив был...

     М е ф и с т о ф е л ь

               Творец небесный!

Ты бредишь, Фауст, наяву!

Услужливым воспоминаньем

Себя обманываешь ты.

Не я ль тебе своим стараньем

Доставил чудо красоты?

И в час полуночи глубокой

С тобою свел ее? Тогда

Плодами своего труда

Я забавлялся одинокий,

Как вы вдвоем — всё помню я.

Когда красавица твоя

Была в восторге, в упоенье,

Ты беспокойною душой

Уж погружался в размышленье

(А доказали мы с тобой,

Что размышленье — скуки семя).

И знаешь ли, философ мой,

Что думал ты в такое время,

Когда не думает никто?

Сказать ли?

          Ф а у с т

          Говори. Ну, что?

     М е ф и с т о ф е л ь

Ты думал: агнец мой послушный!

Как жадно я тебя желал!

Как хитро в деве простодушной

Я грезы сердца возмущал!

Любви невольной, бескорыстной

Невинно предалась она...

Что ж грудь моя теперь полна

Тоской и скукой ненавистной?..

На жертву прихоти моей

Гляжу, упившись наслажденьем,

С неодолимым отвращеньем:

Так безрасчетный дуралей,

Вотще решась на злое дело,

Зарезав нищего в лесу,

Бранит ободранное тело;

Так на продажную красу,

Насытясь ею торопливо,

Разврат косится боязливо...

Потом из этого всего

Одно ты вывел заключенье...

          Ф а у с т

Сокройся, адское творенье!

Беги от взора моего!

     М е ф и с т о ф е л ь

Изволь. Задай лишь мне задачу:

Без дела, знаешь, от тебя

Не смею отлучаться я —

Я даром времени не трачу.

          Ф а у с т

Что там белеет? говори.

     М е ф и с т о ф е л ь

Корабль испанский трехмачтовый,

Пристать в Голландию готовый:

На нем мерзавцев сотни три,

Две обезьяны, бочки злата,

Да груз богатый шоколата,

Да модная болезнь: она

Недавно вам подарена.

          Ф а у с т

Всё утопить.

     М е ф и с т о ф е л ь

                     Сейчас.

Изменено 25 января, 201411 г. пользователем Вайпер

С. Есенин

x x x 

Гой, ты, Русь, моя родная, 
Хаты - в ризах образа... 
Не видать конца и края - 
Только синь сосет глаза. 

Как захожий богомолец, 
Я смотрю твои поля. 
А у низеньких околиц 
Звонко чахнут тополя. 

Пахнет яблоком и медом 
По церквам твой кроткий Спас. 
И гудит за корогодом 
На лугах веселый пляс. 

Побегу по мятой стежке 
На приволь зеленых лех, 
Мне навстречу, как сережки, 
Прозвенит девичий смех. 

Если крикнет рать святая: 
"Кинь ты Русь, Живи в раю!" - 
Я скажу: "Не надо рая, 
Дайте родину мою". 

Идешь, на меня похожий,

Глаза устремляя вниз.

Я их опускала — тоже!

Прохожий, остановись!

 

Прочти — слепоты куриной

И маков набрав букет, —

Что звали меня Мариной

И сколько мне было лет.

 

Не думай, что здесь — могила,

Что я появлюсь, грозя…

Я слишком сама любила

Смеяться, когда нельзя!

 

И кровь приливала к коже,

И кудри мои вились…

Я тоже была, прохожий!

Прохожий, остановись!

 

Сорви себе стебель дикий

И ягоду ему вслед, —

Кладбищенской земляники

Крупнее и слаще нет.

 

Но только не стой угрюмо,

Главу опустив на грудь.

Легко обо мне подумай,

Легко обо мне забудь.

 

Как луч тебя освещает!

Ты весь в золотой пыли…

— И пусть тебя не смущает

Мой голос из-под земли.

 

М.Цветаева.

Н.С. Гумилёв. Душа и тело.

 

I

 

Над городом плывет ночная тишь

И каждый шорох делается глуше,

А ты, душа, ты всё-таки молчишь,

Помилуй, Боже, мраморные души.

 

И отвечала мне душа моя,

Как будто арфы дальние пропели:

— Зачем открыла я для бытия

Глаза в презренном человечьем теле?

 

— Безумная, я бросила мой дом,

К иному устремясь великолепью.

И шар земной мне сделался ядром,

К какому каторжник прикован цепью.

 

— Ах, я возненавидела любовь,

Болезнь, которой все у вас подвластны,

Которая туманит вновь и вновь

Мир мне чужой, но стройный и прекрасный.

 

— И если что еще меня роднит

С былым, мерцающим в планетном хоре,

То это горе, мой надежный щит,

Холодное презрительное горе. —

 

II

 

Закат из золотого стал как медь,

Покрылись облака зеленой ржою,

И телу я сказал тогда: — Ответь

На всё провозглашенное душою. —

 

И тело мне ответило мое,

Простое тело, но с горячей кровью:

— Не знаю я, что значит бытие,

Хотя и знаю, что зовут любовью.

 

— Люблю в соленой плескаться волне,

Прислушиваться к крикам ястребиным,

Люблю на необъезженном коне

Нестись по лугу, пахнущему тмином.

 

И женщину люблю… Когда глаза

Ее потупленные я целую,

Я пьяно, будто близится гроза,

Иль будто пью я воду ключевую.

 

— Но я за всё, что взяло и хочу,

За все печали, радости и бредни,

Как подобает мужу, заплачу

Непоправимой гибелью последней.

 

III

 

Когда же слово Бога с высоты

Большой Медведицею заблестело,

С вопросом, — кто же, вопрошатель, ты? —

Душа предстала предо мной и тело.

 

На них я взоры медленно вознес

И милостиво дерзостным ответил:

— Скажите мне, ужель разумен пес

Который воет, если месяц светел?

 

— Ужели вам допрашивать меня,

Меня, кому единое мгновенье

Весь срок от первого земного дня

До огненного светопреставленья?

 

— Меня, кто, словно древо Игдразиль,

Пророс главою семью семь вселенных,

И для очей которого, как пыль,

Поля земные и поля блаженных?

 

— Я тот, кто спит, и кроет глубина

Его невыразимое прозванье:

А вы, вы только слабый отсвет сна,

Бегущего на дне его сознанья!

Тут оригинал для задротов вроде меня: http://classiclit.about.com/library/bl-etexts/rbrowning/bl-rbrown-childe.htm

 

Чайлд Роланд к Тёмной Башне пришёл

автор Роберт Браунинг, пер. Ксения Егорова

 

1. Калека древний и седой — он лгал,

И взгляд его наполнен злобой был,
Когда он, объясняя путь, следил,
Как я покорно лжи его внимал —
Беззубый рот, кривившись, выдавал,
Что в мыслях он меня похоронил.

2. Зачем его оставить здесь могли,
Как если не сбивать с дороги тех,
Дошедших до него? Быть может, смех
Он сдерживал — и трещины земли
Им были эпитафией в пыли,
Когда он посылал на смерть их всех.

3. Его слова — мне дальше не пройти,
Мне надо повернуть на этот тракт,
Что уведет от Темной Башни в мрак…
Я понял: предо мной — конец пути,
И рядом цель, что я мечтал найти…
Но смысл за годы обратился в прах,

4. Как будто мое странствие во мгле,
Мой поиск, длившийся так много лет,
Сознанья тихо загасили свет —
Так тает след дыханья на стекле.
Лишь сердце бьется яростно во мне —
И резонанс в ушах звенит в ответ —

5. Моей души потухшей слабый стон…
Я — словно умирающий больной,
Почти что труп, но все еще живой,
Когда уже ушли друзья, и он
Один, и ум туманом окружен —
И слушает беседу за стеной.

6. «А есть ли рядом кладбище?» «А где
Мы проведем обряд?» «А сможем мы —
Как хорошо, что снег сошел с зимы! —
Все приготовить, например, к среде?» —
Так говорят о всякой ерунде —
И в ярости он рвется к ним из тьмы.

 

 

7. Я долго странствовал. Я видел кровь,
Пророчества, мечты, что не сбылись.
Друзья мои в Отряде, что клялись
Дойти до Башни — вновь, и вновь, и вновь
Я видел их тела, и вся любовь
Друг к другу не могла спасти… И ввысь

8. Глаза бездумно смотрят. Это мой Удел?
И я свернул, не слыша слов,
От в воздухе звенящих голосов,
От зла калеки на дороге той —
В кошмар, его указанный рукой —
К закату из моих ужасных снов.

9. Я обернулся шага через два —
В последний раз увидеть путь назад —
Но ни дороги, ни калеки — в ряд
Стоит за мной засохшая трава,
Что шелестит в безветрие едва,
И не на чем остановить свой взгляд.

10. Итак, опять вперед! Я никогда
Природы безнадежней не встречал —
Всю пустошь молочай заполонял,
Корявый, грязный куколь без стыда,
Крадучись, тихо пробрался сюда
И почву плодородную украл.

11. Нужда, гримасы, ужаса печать —
Удел этой страны. «Ну что ж, смотри —
Или закрой глаза!» — слова земли,
Что под ноги ложится умирать.
Здесь некому и нечего терять —
Лишь Страшный Суд проказу исцелит.

12. Обугленный чертополох ко мне
Тянул свои останки; рядом с ним,
Без листьев, с стеблем жалобным одним,
Дрожала полевица. По весне,
Пожарища мрачней, в предсмертном сне
Встречала пустошь солнца едкий дым.

13. Как вылезшие волосы редки,
Травинки тонкие пронзают грязь —
Запекшуюся кровь; не шевелясь,
Стоит слепая лошадь. Чьи клыки
На шкуре след прожгли? Кто васильки
Гниющие вплел в гриву, веселясь?

14. Живая ли? Она давно мертва,
Застыла плоть, и прахом стал скелет.
Она не может жить — и все же нет!
Вросла в копыта сорная трава,
Глаза истлели — но она жива!
На ней проклятье — миллиарды лет.

15. И взор тогда я к сердцу обратил.
Как перед битвой ищущий вина,
Сознанье я освобождал от сна —
Былых времен глоток придаст мне сил,
Один глоток, вот все, что я просил —
Чтоб разошлась видений пелена.

16. О, нет! Из топких памяти глубин
Мне тихо Катберт улыбнулся вдруг.
Мой самый верный, мой надежный друг!
Твой смех всегда со мной. Но ряд картин
Позорных лик затмил… Я вновь один —
И снова замирает сердца стук.

17. И Джайлс пришел ко мне. Он, как свеча,
Горел прозрачным пламенем. Он честь
Всего превыше ставил. Но не счесть
Предателей — и руки палача
Нашли пергамент, а друзья, крича,
Свершили сами горестную месть.

18. Уж лучше настоящее мое,
Ад, испускающий зеленый гной,
Чем то, что стынет в мраке за спиной…
Ни звука. Может, извернет свое
Нутро старуха-ночь — и все зверье,
Визжа и воя, бросится за мной?

19. Внезапно незаметная река
Подкралась, заарканила мой путь.
Движенья нет. Коричневая муть
И пена покрывают берега.
Наверно, дьявол моет здесь рога,
На миг остановившись отдохнуть.

20. Малютка ядовитая! Ольхи
Стволы скривились, серы и мертвы.
Самоубийцы-ивы, без листвы,
Отчаялись замаливать грехи,
Их корни безнадежны и сухи —
Распороты здесь мирозданья швы.

21. О, все святые, как боялся я,
Переходя речушку смерти вброд,
На мертвеца наткнуться в пепле вод,
Иль, опираясь на древко копья,
С ним в омут провалиться! Да, моя
Душа дрожала, исторгая пот!

22. Я рад был переправу завершить —
В надежде, что увижу лучший край.
Увы! На этом месте чей-то рай
Пал под косой войны. Остались жить
Лишь жабы в ядовитых лужах, сныть
И в клетках — тени злых кошачьих стай.

23. Да, то была арена битвы битв.
Но что свело их здесь на страшный бой?
И нет следов — ни мертвый, ни живой
Не вышел из него. Ни плач молитв,
Ни шелест времени незримых бритв
Не нарушали здешний злой покой.

24. И кто все механизмы обратил,
Что в пыль затоптаны, на боль и ад?
Кто направлял их, чей безумный взгляд
Тела и души резать дал им сил?
Кто их почистил, смазал, наточил —
И бросил испускать кровавый смрад?

25. Я медленно, но верно шел вперед.
Болота, камни, голая земля
Безмолвная. Забытые, стоят
Иссохшие деревья. Мой приход
Не потревожит их. Лишь небосвод
Мне бросит вслед свой равнодушный взгляд.

26. Здесь — краски скрыты пятнами, и мох,
Заплесневелый, ржавый, вековой,
Разбитый, издыхающий, гнилой
Клочками расстилается у ног.
Там — дуб боролся за прощальный вздох,
Но смерти проиграл неравный бой.

27. И нет конца пути! Тускнеет свет,
Ложится в грязный сумрак тишина.
В сознании восстала ото сна
Тень прошлого. Найду ль я в ней ответ?
Она, быть может, лучший даст совет —
И сдастся мне проклятая страна.

28. И, посмотрев вокруг, я осознал,
Что как-то вырос. Горный жуткий кряж
Схватил меня в кольцо. Опять мираж?
Закат померк на склонах серых скал,
Исчезла пустошь. Это ль я искал?
В тупик завел калека, темный страж.

29. Не до конца я понял, что меня
Бесчестно провели. Кошмарный путь
Закончился. Ты можешь отдохнуть,
Шептали мне с небес осколки дня.
И я, себя и Господа кляня,
Не знал, о чем просить, куда свернуть.

30. Но вдруг, как луч над морем, как маяк,
Сверкнула память. Я сошел с ума!
Я знаю, где я! Эти два холма,
Высокая гора… Дурак! Дурак!
Ведь прямо пред тобой — последний знак!
Слепец! Твои глаза застила тьма!

31. А в центре — Башня… Темный силуэт,
Слепые окна, грязный камень, прах… —
И мир весь держит на своих плечах,
В ней все, что было, будет — сонмы лет,
День завтрашний, погасший ночью свет.
И тут я понял, что такое страх.

32. Не видел? Темнота вокруг? Нет, день
Вчерашний снова здесь! Пылает твердь,
Холмы взирают сверху — круговерть
Багряных туч не дарит больше сень —
С их лиц суровых уползает тень.
Они мою хотят запомнить смерть.

33. Не слышал? Но заполнил воздух звук!
Зовет в ушах, как колокольный звон.
И тысячи забытых мной имен
Бросаются ко мне. Движенья рук
И глаз, и шепот: «Мы с тобою, друг!»
Нахлынули огнем со всех сторон.

34. Они пришли сюда, на склон холмов,
Меня направить на последний шаг.
Я вижу их. Они — моя душа.
Ждет верный рог. Я к вызову готов.
И здесь, на перекрестье всех миров,
Я протрубил…

 

Первым стихотворением которое я выучил в жизни было: "Край родимый, сердцу снятся..."; вторым - "Гой ты Русь моя родная..." того же автора. Третье стихотворение принадлежало тому же перу, но выбор отца - я тогда еще мал был - некоторым покажется странным.

Итак, третье выученное мною стихотворение:

 

Хороша была Танюша, краше не было в селе,
Красной рюшкою по белу сарафан на подоле.
У оврага за плетнями ходит Таня ввечеру.
Месяц в облачном тумане водит с тучами игру.

 

Вышел парень, поклонился кучерявой головой:
«Ты прощай ли, моя радость, я женюся на другой».
Побледнела, словно саван, схолодела, как роса.
Душегубкою-змеею развилась ее коса.

 

«Ой ты, парень синеглазый, не в обиду я скажу,
Я пришла тебе сказаться: за другого выхожу».
Не заутренние звоны, а венчальный переклик,
Скачет свадьба на телегах, верховые прячут лик.

 

Не кукушки загрустили — плачет Танина родня,
На виске у Тани рана от лихого кистеня.
Алым венчиком кровинки запеклися на челе,
Хороша была Танюша, краше не было в селе.

Только что прочитал и даже автора не знаю....

 

Лёгким трепетом век,
Шейки плавным наклоном
Вспомню с нежностью век,
Ставший вдруг эталоном.

В нём походы войной
И веселье пирушки,
И язык в нем иной:
Не погиб ещё Пушкин.

В нём «уста, что коралл»
И печали элегий,
В нём бунтарь-генерал
Едет в ссылку в телеге.

В нём угодник неправ,
Лгун, пошляк и завистник.
В нём, роман разорвав,
Вам вернут ваши письма.

В нём влюбляют, поверь,
Чуть сверкнув ботильоном,
И уходят на смерть,
Как с крестом, с медальоном.

В нём из дома бегут,
Тесный сбросивши кокон, 
И всю жизнь берегут
Тайно срезанный локон.

В нём Татьяны упрямы
И шуршат кринолины.
В нём - все женщины - Дамы,
А мужчины – мужчины.

Лёгким трепетом век
И глубоким поклоном
Вспомню честный тот век,
Взявший душу полоном.

Изменено 27 апреля, 201411 г. пользователем Вайпер

Просто так, вовсе не любимое. Просто крутится в голове - не прогнать. Может, так получится...

 

"Пускай Зевес замучит ковача,

Из чьей руки он взял перун железный,

Чтоб в смертный день меня сразить сплеча,

 

Или пускай работой бесполезной

Всех в Монджибельской кузне надорвет,

Вопя: "Спасай, спасай. Вулкан любезный!",

 

Как он над Флегрой возглашал с высот,

И пусть меня громит грозой всечасной, -

Веселой мести он не обретет!"

В школе быстро и хорошо запоминал стихи и читал их с выражением. Самые запоминающиеся были Маяковского 

"Я достаю из широких штанин, дубликатом бесценного груза...." на вступлении в комсомол его читал, а до этого на каком то утреннику вроде.

и что то из 19 века:

"Не торопись мой верный пёс!...." - тут главное с выражением посмотреть на свою жертву.

Свой приближая смертный час,

Рассудок болью затмевая.

Не видя в зеркале гримас,

Лишь отпечаток смерти зная.

Усугубляя муку вновь,

Спирт с кровью смешивая в жилах,

Несчастный лорд свою любовь

Оставить, позабыть не в силах.

Созданье нежное не знает,

Что доживая смертный век,

За ней все время наблюдает

Огнем клейменный человек. (КиШ)

Сергей Есенин - "Забава"

 

Мне осталась одна забава:
Пальцы в рот - и веселый свист.
Прокатилась дурная слава,
Что похабник я и скандалист.

Ах! какая смешная потеря!
Много в жизни смешных потерь.
Стыдно мне, что я в бога верил.
Горько мне, что не верю теперь.

Золотые, далекие дали!
Все сжигает житейская мреть.
И похабничал я и скандалил
Для того, чтобы ярче гореть.

Дар поэта - ласкать и карябать,
Роковая на нем печать.
Розу белую с черною жабой
Я хотел на земле повенчать.

Пусть не сладились, пусть не сбылись
Эти помыслы розовых дней.
Но коль черти в душе гнездились -
Значит, ангелы жили в ней.

Вот за это веселие мути,
Отправляясь с ней в край иной,
Я хочу при последней минуте
Попросить тех, кто будет со мной,-

Чтоб за все за грехи мои тяжкие,
За неверие в благодать
Положили меня в русской рубашке
Под иконами умирать.
 

Среди густой небесной сини,

Склонясь над светлым родником,

Я думал о судьбе России,

О днях грядущих, о былом.

Зреет рожь над жаркой нивой,
И от нивы и до нивы
Гонит ветер прихотливый
Золотые переливы.

Робко месяц смотрит в очи,
Изумлен, что день не минул,
Но широко в область ночи
День объятия раскинул.

Над безбрежной жатвой хлеба
Меж заката и востока
Лишь на миг смежает небо
Огнедышащее око.

Фет

От живительных вешних лучей каждый куст наливается силой

И в груди растворился моей образ родины Светлый и Милый.

Я несу ей живые цветы, тороплюсь на счастливую встречу.

Спросит Родина: - Это Ты? Это Я! ... ей тихонько отвечу.

не перестану удивляться.. Травинке, вешнему лучу..

Цветенью яблонь и акаций и говорливому ключу.

Все вызываеть удивленье: шум ветра, птичьи голоса

И жизни каждое мгновенье мне открывает чудеса.

Изменено 28 января, 20178 г. пользователем Yeugenius

Я рос на суровом Урале в одной деревеньке глухой

Там зори такие пылали... что страшно бывало порой..

Там солнышко в небе сияло, густая плыла синева..

Там ноги мне в поле ласкала росой молодая трава..

Там песни такие звучали, легко и привольно дыша..

Что с ними навек к России.. моя прикипела душа.

Изменено 28 января, 20178 г. пользователем Yeugenius